Фашизм в Англии
Фашизм в Англии читать книгу онлайн
Книга Фредерика Мэллали рассказывает о прошлой и нынешней деятельности фашистских организаций в Англии. Советский читатель прочтет ее с интересом, так как до сих пор с фактами и событиями, описанными автором, можно было ознакомиться лишь по кратким газетным сообщениям. Мы узнаем, что в Англии, кичащейся своими «демократическими свободами», английские фашисты задолго до войны в точности следовали немецким образцам. Они устраивали массовые избиения граждан, осмеливавшихся возражать их ораторам, терроризировали население рабочих кварталов Лондона и вели разнузданную неистовую антисемитскую пропаганду, сопровождавшуюся погромами малого и большого масштаба. Важнее всего то, что все это происходило под покровительством английской полиции и судебных властей.
Достоинством книги является то, что в подтверждение рассказанных событий автор приводит большое количество документов, в частности письма и показания свидетелей (принадлежащих к самым различным слоям общества) и жертв фашистского разгула.
Однако в книге Мэллали мы не находим всей полноты фактического положения, а его теоретические и практические выводы требуют к себе строго критического отношения. Ф. Мэллали — помощник редактора лейбористского журнала «Трибюн». Позиция у этого журнала неопределенная и неустойчивая: сам он причисляет себя к левому крылу лейбористской партии, но в действительности он часто занимает весьма правую позицию.
То же самое можно сказать и относительно взглядов самого Мэллали на изложенные им события. Выступая с разоблачениями деятельности английского фашизма и призывая к борьбе с ним, автор умалчивает о самом основном — о его реакционной классовой сущности. В книге Мэллали нет точного определения фашизма…
Книге предпослана объемная интересная вступительная статья Д. Заславского.
Орфография оригинального издания 1947 года.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«В прецелах законности»
Под давлением многих. депутатов парламента и ряда органов печати министр внутренних дел выступил с докладом об увечьях, нанесенных лицам, которые находились на излечении в Западной Лондонской больнице и в больнице Сент-Мэри Эббот. В своем докладе [25] он подтвердил, что фашисты-распорядители пользовались кастетами, но несмотря на это отказался провести официальное расследование безобразных инцидентов в Олимпии. Его поддержала группа депутатов-консерваторов, горячо защищавших фашистов во время оживленного спора между депутатами-лейбористами и правительством. Снисходительность министерства внутренних дел нашла отклик и в судебных решениях того времени. Все антифашисты, арестованные за оскорбление личности в день событий в Олимпии, подверглись штрафу или тюремному заключению; всех фашистов оправдали или взяли с них подписку о невыезде. Здесь уместно остановиться на позиции, занятой полицией и судами в отношении этого нового явления, возникшего в Англии в 1932 г. Можно, пожалуй, в понять, почему многие судьи сознательно или бессознательно принимали сторону чернорубашечников против «красных», всякий раз как эти две враждующие группы представали перед судом. Чернорубашечники принадлежали к организации, руководитель которой — какие бы политические чудачества он себе ни позволял — был английским джентльменом и баронетом. Судье, естественно, казалось, что они менее способны на хулиганские выходки, чем истец или ответчик-антифашист, обычно рабочий, да еще не скрывающий своих левых убеждений. Еще в дни «Новой партии» много шума вызвал случай, когда самого Мосли вызвали в суд за то, что на одном из своих митингов он напал на двоих людей: первого сбил с ног, второго лягнул и ударил кулаком в глаз. Судья заявил, что, по его убеждению, «сэр Освальд сделал лишь то, на что имел право».
Что касается фашистов помельче, вспомним дело шестнадцатилетнего подростка, вызванного в суд малолетних в Стэпни 8 сентября 1936 г. по обвинению в том, что он держал медную трубку, обтянутую резиной, «с намерением использовать ее против демонстрации коммунистов в Виктория-парк-сквере». Его осудили условно, причем председатель, сказал, что «рассматривает его поведение как глупое мальчишество».
Ниже мы приводим несколько типичных случаев, — а их можно привести сотни, — показывающих, как неодинаково относился суд к рядовым фашистам и антифашистам при рассмотрении сходных правонарушений.
«В результате беспорядков, происшедших в воскресенье перед зданием германского посольства на Карлтон-хаус-террес, когда полицейский кордон остановил толпу демонстрантов, пытавшихся заявить протест по поводу дела о поджоге рейхстага, несколько человек были вчера вызваны в полицейские суды на Бау-стрит и Молборо-стрит по обвинению в оскорблении властей. Среди подсудимых были рабочий и фашист. С фашиста взяли подписку о невыезде на шесть месяцев, рабочего оштрафовали на 10 шиллингов» («Дейли телеграф», 19 декабря 1933 г.).
«За выкрикивание антифашистских лозунгов перед отелем Клариджа, где в это время находился германский нацист д-р Розенберг, Чарльз Н. был оштрафован на 40 шиллингов. Судья сказал: «Ваше поведение могло оказаться чрезвычайно опасным и повести к беспорядкам» («Дейли телеграф», 13 мая 1933 г.).
«Семь молодых английских фашистов обвинялись в том, что они создали уличный затор, вследствие чего прекратилось движение по Ковентри-стрит и Уордор-стрит. Собралась большая толпа, и фашистов арестовали «больше для их же безопасности». Судья распорядился освободить их» («Ивнинг ньюс», 1 мая 1933 г.).
«После митинга в Ньюкасле одного фашиста арестовали за то, что он «напал на констебля Менджинга и дрался с ним», другого — за то, что он «напал на двух человек в штатском, из которых один спешил на помощь полиции». Тот и другой были приговорены к штрафу в 50 шиллингов» («Манчестер гардиан», 15 мая 1934 г.).
«После митинга в Финсбери-парке молодого человека 21 года обвинили в том, что он кричал «Долой чернорубашечников, голод и войну!» и ударил полисмена, пытавшегося его арестовать. Последнее юноша категорически отрицал. Его присудили к двум неделям тюремного заключения за оскорбление действием и к штрафу в 40 шиллингов за непозволительные слова и поведение» («Дейли геральд», 30 мая 1934 г.).
Еще интереснее поведение полиции. Едва ли кто-нибудь, по опыту знакомый с деятельностью фашистов, станет отрицать, что если столичная и провинциальная полиция и вмешивалась в фашистские демонстрации, то выражалось это вмешательство либо в защите фашистов от разъяренной толпы (доведенной до бешенства эксцессами самих чернорубашечников), либо в аресте контр-демонстрантов, антифашистов. В тех случаях, когда фашистский отряд обороны мог справиться с нарушителями своими силами и с присущей ему жестокостью, полиция обычно сохраняла нейтралитет.
Чем это объясняется? Ведь большинство служащих в полиции, казалось бы, не могло относиться сочувственно к новому политическому движению, прибавившему им столько лишней работы и ответственности и явно следующему по стопам нацистской партии с ее гестапо и частями СС, по отношению к которым простая полиция занимала подчиненное положение.
Прежде всего следует отметить, что рядовой полисмен (а также и большинство высших полицейских чинов, независимо от того, носят они мундир или ходят в штатском) еще менее сознателен политически, чем рядовой обыватель. Это — политический евнух, присягнувший на верность непреходящему государству, защищающий власть, которая определяется не конституцией и сводом законов. В такой стране, как Англия, где власть по традиции ориентируется на правые элементы, левые партии в глазах этой власти неизбежно связываются с понятием крамолы. Вот почему в английской полиции давно укоренилось и до сих пор не исчезло предубеждение против любых левых элементов. Отношение полиции нисколько не изменяется от того, что в ряде случаев действия «крамольных» элементов не противоречат конституции, и от того, что, напротив, Б. С. Ф. как своими программными высказываниями, так и повседневным поведением доказывал свое пренебрежение к конституции и традиционной власти. Но полицейские не читают политической литературы. Зато они знают, что на фашистских митингах развеваются национальные (а не красные) флаги, что по окончании митингов исполняется национальный гимн и что фашистские ораторы с уважением отзываются о монархии и империи.
Наконец, следует помнить о проникновении самих чернорубашечников в ряды полиции [26]
Оглядываясь назад, можно усмотреть невеселый юмор в следующем диалоге между полисменом и судьей на разбирательстве дела демонстранта-антифашиста.
Полисмен: Обвиняемый позволил себе оскорбительные слова и поведение.
Судья: Что он сказал?
Полисмен: Он сказал: «Фашизм означает голод и войну». [27]
При самом снисходительном подходе это можно истолковать так, что данный полисмен страдал повышенной восприимчивостью к оскорблениям.
Из показаний, данных очевидцами событий в Олимпии, мы уже видели, что полиция воздерживалась от вмешательства, даже когда фашистский отряд обороны действовал особенно грубо и жестоко. Протест против такой пассивности был подан начальнику оксфордской полиции после митинга, упомянутого в главе второй. Еще один показательный случай имел место в Некгеме (Лондон) 5 апреля 1936 г. В отчете о фашистском митинге, состоявшемся в этот день в помещении школы Совета Лондонского графства, на Холлидэйл-род, репортер «Ньюс кроникл» писал:
«На моих глазах, в нескольких шагах от меня, произошел один из самых вопиющих по своей грубости инцидентов, какими запятнало себя фашистское движение в Англии. Выступал м-р Клемент Брюнинг. По окончании речи присутствующие, стоя, запели национальный гимн. Двое мужчин в передних рядах остались спокойно сидеть. К ним сейчас же подкрались сзади три чернорубашечника, без предупреждения схватили их и грубейшим образом выкинули из помещения. Одному из них, м-ру С. Г. Силку, достался сильный удар по лицу, и осколки очков вдавились в глаз, из которого брызнула кровь. Во дворе школы в это время находилось несколько полисменов, но они ничего не предприняли, не пытались даже узнать имена замешанных в этом деле чернорубашечников. Протесты, с которыми публика обратилась к полиции в связи с ее бездеятельностью, были оставлены без внимания». (Курсив мой. — Ф. М.)
