Мифы и предания Древнего Рима

У черной пещеры четырех тельцов принесли они в жертву, и задрожала земля. Смело устремилась Сивилла в открывшийся провал, следом, шаг в шаг, Эней с обнаженным мечом. Шли вслепую они по царству бесплотных теней, и страшные твари окружили толпой Энея и деву: здесь и гарпии, и Химера, и гидра Лернейская, и сторукий Бриарей. Для удара уже занес Эней меч, но напомнила дева, что это лишь тени чудовищ и одну пустоту свой меч героя раз режет.

Дальше привела дорога их к Ахеронту. Видят: стоит у челна грязный и мрачный Харон, перевозчик с седой бородой. На берегу толпятся тени тех, кто остался непогребенным: таким сто лет после смерти не пересечь Ахеронт. Крикнул Харон Энею: «Зачем ты явился с оружием? Живых на тот берег возить я не вправе. Я был не рад, когда взял на лодку Геракла: он Цербера, стража преисподней, схватил и связал.

Дельфийский оракул. Художник Дж. Кольер

Хуже его был только Тесей, задумавший увести супругу у Дита. Прочь уходи!» Но показала Сивилла ему ветвь золотую, и Харон молча подвел к берегу лодку.

На том берегу в камышах ссадил их Харон на илистый берег. Почуял живых Цербер, трехглавый страж, и на шее его ощетинились грозно змеи. Швырнула Сивилла ему лепешку со снотворной травой, и путники двинулись дальше. Вот перед ними поля скорби, где в миртовых рощах блуждают души умерших от несчастной любви. Там встретил Эней и тень царицы Дидоны. С любовью молвил печальный Эней: «Значит, верны страшные слухи. Я ли причиной стал твоей смерти? Знай, не по своей воле тебя я покинул, так дай хоть поглядеть на тебя». Но молча прочь бежала Дидона.

Эней и Сивилла у Авернского озера. Художник Дж. У. Тернер

Эней и Сивилла. Неизвестный художник

Много чертогов теней миновали путники, много встретил Эней бывших соратников и врагов, слышал крики преступников, казнимых за стенами Тартара, пока не дошли они до покоев самого владыки Дита. К дверям его прибил Эней золотую ветвь – дар хозяйке Прозерпине, и открылась перед ними дорога в радостный край зеленых дубрав, где сияет блаженным подземное солнце. На свежей траве тут пируют герои и состязаются в скачках и воинском искусстве. Здесь и нашел Эней своего отца.

Ласково встретил отец благородного сына, только вот не обнять Энею бесплотную тень. Вдалеке разглядел Эней летейские воды, дарующие забвение: пьют из них души, которым суждено вскоре переродиться. Туда, к незачатым пока что потомкам, увлек отец Энея. Видит Эней и прекрасного юношу с копьем – своего будущего сына, и Ромула с двойным гребнем на шлеме – основателя Рима, и смелого Юлия Цезаря, и Августа, что вернет на латинские земли золотой век, и многих других прославленных римлян. Распалив душу Энея стремленьем к величию царства, предупредил его Анхиз о скорой войне, о грядущих невзгодах. Наконец подвел он Энея и Сивиллу к воротам слоновой кости – через них в мир вылетают виденья, – и путники краткой дорогой вышли под солнце.

Эней и Сивилла в подземном мире. Художник Ян Брейгель Старший

Вновь отправился в море Эней. Плыли его корабли мимо царства Цирцеи, где по хлеву металось стадо свиней. В животных превратила волшебница тех, кто с Улиссом Трою покинул, и, зная о том, ни за что не вступил бы Эней на Цирцеины земли. Наконец видит Эней с корабля долгожданный берег лесистый и могучий Тибр, воды к морю несущий. Тотчас на берег Лация вышли троянцы, но последние крохи еды оставались у них. Пошутил Юл, из ребенка уж ставший отроком, что скоро столы деревянные придется грызть троянцам и сбудется слово гарпии.

Тогда храбрых юношей послал Эней разведать округу. Дорога привела троянцев в город Лаврент, в царство Латина. Сам Латин с теплотой встретил гостей и, послушав их речи, сулил троянцам помощь и вечную дружбу, если Эней возьмет в жены царевну Лавинию – знаменья пророчат, что мужем ей должен стать благородный пришелец.

Меж тем, над краем латинов пролетая, увидела Юнона Энея, в счастливом и мирном труде возводящим дома. «Ненавистный народ!» – в ярости шепчет богиня и из мрака фурию в Лаций зовет. Фурия примчалась к могучему воину земель италийских, Турну, царю рутулов. Раньше дочку свою за него сватал Латин, и теперь алкала фурия в сердце Турна разжечь жажду мести. Тотчас Турн собирает войска в поход на чужеземцев и Латина-предателя. Но и этого фурии мало. В рощах охотился Юл, и стрелу его беспощадной рукой направила фурия в ручного оленя, любимца детей пастуха Тирра. Божественной злобой горя, крестьяне с оружием к Юлу бежали, ему пришли на помощь троянцы, и пролилась в битве кровь италийцев. С телами павших явились в Лаврент пастухи и у царя стали требовать отмщения. Медлил Латин, но царица Амата, Юноной ведомая, сама распахнула ворота войны, и Турн возглавил италийское войско.

Эней у Латина. Художник Ф. Боль

Понимая неизбежность войны, ищет Эней союзников. Знает он, что Эвандр, старый друг родителя Анхиза, изгнан был из родной Аркадии и со многими людьми в Италии заложил новое царство. С царством этим вдобавок давно воюют рутулы. К Эвандру поспешил Эней, и благосклонно принял его старый аркадец, воинов своих обещал и в спутники дал Энею сына, молодого Палланта. И добрым советом наградил царь Эвандр Энея. Ведомо было ему, что могучий народ этрусков свергнул недавно царя, кровожадного Мезенция, тот бежал казни и ныне у Турна укрылся. Если о том узнают этруски, точно к Энею примкнут против Турна – так их злость велика.

С юным Паллантом Эней отправился в Этрурию. Венера же, за судьбу сына тревожась, стала обхаживать нелюбимого мужа Вулкана. Ласками выпросила богиня, чтобы Вулкан, покровитель кузнечных ремесел, лично сковал для Энея доспех и оружие. Вот в пути отдохнуть остановился Эней, и спустилась к нему богиня, дорогой подарок неся. Залюбовался Эней и клинком, как пламя горящим, и прочным медным панцирем, но всех удивительнее был щит. На щите сам Вулкан, не чуждый пророческих знаний, изобразил деяния потомков Энея.

К Турну меж тем слетела посланница Юноны, Ирида, с вестью: Эней собирает войска. Надлежит немедленно выступать Турну. Царь рутулов тут же двинулся на лагерь троянцев, Эней же, уезжая, строго-настрого наказал, если враг нападет, из стен укрепленных не выходить, не встречать противника в поле. Скачет под стенами Турн-красавец, на бой выкликая троянцев, но они не идут. Выманить их решил Турн и поджег корабли троянцев. Корабли те срублены были из сосен священной рощи Кибелы, и еще прежде странствий Энея просила Кибела Юпитера-сына их неуязвимыми сделать. Отказался Юпитер: нельзя, чтоб Эней, опасными плывший путями, волей божественной был от невзгод защищен, но поклялся водами Стикса – нерушима подобная клятва! – тем кораблям, что достигнут Италии, дать бессмертную душу.

Венера, дарящая Энею доспехи, выкованные Вулканом. Художник П. Дж. Батони

Пещера штормовых нимф. Художник Э. Дж. Пойнтер

И когда с факелом Турн приблизился к кораблям, вдруг ударил в глаза ему неведомый свет и грозный голос раздался: «Страх свой отбросьте, троянцы! Турн море скорей подожжет, чем священный мой лес!» Корабли вмиг нырнули носом под воду, подобно дельфинам, а на поверхность всплыли уже прекрасные девы, морские нимфы, и исчезли в открытом море.