Хранители Грааля. Катары и альбигорцы

Карл Великий (ок. 742—814) предположительно получил в дар от римского первосвященника тарель — неглубокое широкое каменное блюдо, инкрустированное восемью золотыми рыбками, которое обычно использовали при евхаристии. Середина тарели была выполнена из серпентина — темно-зеленого камня.

По повелению короля Карла Лысого (823—877) тарель была вставлена в золотую оправу, инкрустированную изумрудами, аметистами, лунным камнем, гранатом, сапфиром, жемчугом, цветным стеклом. Центральная окружность составлена из двенадцати мелких самоцветов, двенадцати жемчужин и двадцати четырех каменных сердечек. По большой орбите расположены двенадцать крупных самоцветов и двенадцать жемчужин, перемежающихся трилистниками и геральдическими лилиями. По краю тарели в золотые полоски вкраплены гранаты. Карл Лысый передал реликвию аббатству Сен-Дени, где уже хранились реликва- рии Иоанна Крестителя и святого Петра, трон короля Даго- берта, скипетр и меч Карла Великого и другие священные предметы.

Сейчас тарель выставлена в Национальной библиотеке Франции в Париже.

В Средние века самые различные сосуды выдавали за Священную Чашу. Говорили о серебряном потире в часовне под Иерусалимом. Один из самых добросовестных и осведомленных хронистов Средневековья Вильгельм Тир- ский упоминал о зеленом кубке, вывезенном из мечети в Кесарии около 1101 г. Сначала считалось, что он сделан из изумруда, теперь выяснилось — из египетского стекла.

Первые беллетризованные рассказы о Святом Граале появились при дворе графа Филиппа Эльзасского. Граф, желая угодить жене, любившей слушать красивые песни и стихи, пообещал триста серебряных марок тому трубадуру, чья благочестивая поэма заставит заплакать очаровательную графиню Изабеллу Вермандуа. Слезы из ее прекрасных глаз потекли, когда она слушала вдохновенные стихи о чаше крови Господней, которые прочитал Кретьен де Труа.

Кретьена прославили переводы классических легенд с греческого и латыни, а позднее он направил свое искусство на сочинение цикла сказаний о великих рыцарях. Ему якобы подарил некую книгу его покровитель граф Филипп Эльзасский. В книге была легенда о Парсифале (или Перси- вале), юноше, выросшем в лесу, непорочном и мечтательном. О таинственном замке, который является лишь тогда, когда действительно нужен, — во всех последующих произведениях он отделен от мира водой, бесконечным полем или наиболее древним и интересным мостом — лезвием. В романе есть увечный король-рыбак, правитель полураз- рушешюй, несчастной страны, которого позже назовут потомком Иосифа Аримофейского. Спасти его можно, лишь задав вопрос, который, боясь за свою честь (рыцарь не должен задавать лишних вопросов), Персеваль не задает. И конечно же, сам Грааль, «проливающий чудный свет, не сравнимый со светом звезд и со светом солнца, свет, проникающий в самую душу». Его появление сопровождается процессией прекрасных дев в белых одеяниях, несущих сопутствующее чаше копье, с которого всегда капает кровь, серебряное бшодо и сломанный надвое меч.

В романе Кретьена де Труа почти нет намеков на магию. Замок спрятан в лесу, поэтому его трудно найти, король- рыбак ранен в честном бою. Волшебство появляется почти незаметно, приоткрывая дверь в древний и неразгаданный сказочный мир.

Современному читателю мало о чем говорят эти предметы. Между тем «рыба» трактуется как символ ранних христиан; «кровоточащее копье» — копье Лонгина, которым центурион поразил в бок Иисуса; «меч» — оружие стражников. Грааль сделан из чистейшего золота и драгоценных камней, «самых превосходных и дорогих, какие только бывают на земле и в море».

Чтобы увидеть Грааль, нужно было стать достойным его; Грааль открывался не всем. «Природа Грааля была такова, что каждый, кто о нем заботился, должен был быть человеком совершенной чистоты и воздерживаться от всякой вероломной мысли», — писал Кретьен.

После кончины графа Фландрского в 1191 г. последовала подозрительная смерть Кретьена де Труа. В совпавшем с ней по времени пожаре исчезла рукопись с окончанием романа. Однако неоконченное творение уже пошло по рукам. Оно не только волновало души читавших; поднятая из глубин прошлого, так и неразгаданная загадка Священной Чаши заставляла все новых и новых авторов браться за перо, предлагая свой ответ.

Вскоре последователи Кретьена объявили Грааль волшебным источником благодати, хотя у него он — лишь загадочный сосуд, значение которого неизвестно.

Тему Грааля продолжил развивать Робер де Борон, небогатый рыцарь из Бургундии, в поэме «Иосиф Аримафей- ский», или «Романе об истории Грааля». О Бороне известно, что он служил у графа Готье де Монбельяра, участника Четвертого крестового похода, впоследствие регента Кипрского королевства, и сопровождал его в Святую землю.

Де Борон взял за основу роман Кретьена де Труа, евангельские описания Тайной вечери, апокрифическое евангелие от Никодима и отождествил таинственный Грааль с сосудом, которым пользовались Иисус и его ученики во время Тайной вечери. Перо Робера де Борона вписало эту мистическую реликвию в христианскую традицию. Так появился самый известный в наше время образ Грааля.

В произведении де Борона рассказывается, что член синедриона богатый человек Иосиф из города Аримафея явился к римскому прокуратору Понтию Пилату, чтобы выпросить тело распятого Христа. С помощью Никодима он снял тело Иисуса с креста, и из раны, нанесенной копьем центуриона, снова потекла кровь. Иосиф, взяв чашу, из которой пил Спаситель в свой последний вечер, и собрал в неё кровь тела Господа. Затем Иосиф, сам тайный ученик Иисуса, обвернул тело Учителя плащаницей и положил его в высеченную в скале гробницу, которую приготовил для себя неподалеку от Голгофы. Его обвинили в похищении тела и бросили в темницу умирать с голоду. Там Иосифу явился Иисус и вручил ему сосуд с драгоценной кровью. Многие годы Иосиф провел без еды и питья, чудесно питаемый из чаши Грааля.

В XIII столетии Александр Галес изобрел, а Альберт Великий и Фома Аквинский развили и усовершенствовали знаменитое учение о сокровище благодати. По их словам, одной капли крови Христа было достаточно для искупления грехов всего мира. После его смерти остался неисчерпаемый запас благодати, который еще увеличился заслугами святых, поскольку они совершили гораздо больше подвигов, чем было нужно для их личного спасения. Папа как наместник Христа вправе распоряжаться этим открывающим рай запасом.

В произведении Борона Грааль исцеляет императора от проказы, что под силу только доброму волшебству. Быть может, неиссякаемый Грааль и рассматривался как хранилище благодати? Тогда становится понятно стремление церкви единолично владеть реликвией и даровать благодать по своему усмотрению.

После освобождения из темиицы Иосиф собрал вокруг себя общину единомышленников, и все вместе они отправились в дальние края. Чаша всегда пребывала с ними.

По преданию, подхвачешюму де Вороном, Иосиф Ари- мафейский прибыл в Европу, затем пересек Галлию, перебрался через пролив и высадился в Англии, где поселился в Гластонбери и основал монастырь. В нем и сохранялась легенда о принесенном Иосифом чудесном сосуде и созданном для него знаменитом Круглом столе, который стал прообразом Круглого стола короля Артура. Удивляет, что в откровенно антисемитском «Романе об истории Грааля» в роли героя выведен иудей.

Вместе с Иосифом Аримафейским члены его семьи, позднее названной «семья Грааль», — сначала сестра Эни- гия со своим мужем Броном, затем сыновья — стали первыми Хранителями Чаши. В многочисленных романах о Граале рассказывается о приключениях Хранителей и об ударах судьбы, постигших их преследователей.

Именно Робер де Борон указал, что Священный Грааль должен иметь трех хранителей.

Используя тему Грааля, Вольфрам фон Эшенбах (ок. 1170 — ок. 1220), человек большой культуры (хотя сам утверждал, что не знает грамоты), самый значительный немецкий миннезингер Средневековья, создал поэтический эпос «Парцифаль», полный и совершенный стихотворный роман о загадочной реликвии. И совремешшки, и потомки считали творение Эшенбаха непревзойденным шедевром. Сохранилось более восьмидесяти списков романа.