Великие тайны прошлого

Первые сомнения.

На пресс-конференции в Гамбурге английский историк Дэвид Ирвинг задал неудобный вопрос: проводилось ли химическое исследование чернил, чтобы определить возраст документов? Выяснилось, что это сделано не было. Уайнберг попросил <Штерн> пригласить специалистов-почерковедов и позволить ученым исследовать дневники страница за страницей. Тревор-Ропер сначала заявил, что часть обнаруженных документов, возможно, фальшивки, а затем - что все их надо считать подделкой, <пока не будет доказано обратное>. Вскоре в спор включились немецкие историки, и один из них обвинил журнал в том, что его волнует лишь увеличение тиража. Тираж <Штерна>, составлявший 1,87 миллиона, действительно вырос на 300 000 после первой же публикации.

Скептики спрашивали, как мог Гитлер скрывать свои дневники от помощников, слуг и адъютантов. Отмечалось также, что Гитлер не любил писать и все свои письма диктовал секретарю. Когда же он писал сам, то делал это обычно карандашом. С января 1943 года Гитлер, как известно, страдал от расстройства, сопровождаемого приступами сильной дрожи, так что он практически ничего не мог написать разборчиво.

<У нас есть основания стыдиться>

Специалист-почерковед, специально нанятый журналом <Ньюсуик>, изучил два из привезенных <Штерном> в Нью-Йорк дневников. <Это не просто подделка, это еще и плохая подделка>, - сказал он.

В Германии ученые смогли доказать, что не только бумага дневников, но и чернила, клей в переплетах и искусственная кожа обложек относились к послевоенному времени. Ганс Бомс, возглавлявший немецкий Федеральный архив, объявил дневники <Штерна> <наглой, абсурдной и поверхностной подделкой>. Один из сотрудников Бомса обнаружил и источник, использованный фальсификаторами, - вышедшую в 1962 году книгу Макса Домаруса <Гитлер: речи и заявления. 1932-1945>.

В Гамбурге возмущенные сотрудники <Штерна> устроили шестидневную сидячую забастовку в помещении редакции. Они выражали озабоченность тем, что вся эта история подорвала доверие читателей к журналу. Петер Кох был вынужден уйти в отставку. Издатель <Штерна> Генри Наннен с грустью признался: <У нас есть основания стыдиться>.

Подделки на потоке

Стены небольшой, всего в две комнаты, галереи в Штутгарте увешаны полотнами Рембрандта, Ренуара, ван Гога, Дега, Пикассо, Дали и других мастеров - по крайней мере так может показаться на первый взгляд. Но цены - от 50 до чуть менее 1000 долларов за картину - выдают секрет. Все это работы Конрада Куяу, приговоренного к тюремному заключению за подделку <Дневников Гитлера>, которые журнал <Штерн> приобрел у него в 1983 году за 3,7 миллиона долларов.

Отсидев лишь два года из четырех с половиной, Куяу был освобожден, когда у него обнаружили рак гортани. И естественно, что он решил зарабатывать на жизнь тем, что умел делать лучше всего: подделками. Его магазин называется <Галерея подделок>, и на задней стороне каждого <Рембрандта>, <Дали> или картины в стиле другого знаменитого художника стоит штамп: <Подлинная подделка, выполненная Конрадом Куяу>. Штамп помогает избежать юридических проблем, объяснил Куяу, <но, оказывается, некоторые покупатели в любом случае хотели бы иметь такой штамп, потому что, как они говорят, я не менее известен, чем автор оригинала>.

Примерно десять лет, вплоть до аферы со <Штерном>, Куяу продавал поддельные реликвии Третьего рейха любителям нацистских сувениров. Среди его творений акварели, приписываемые кисти фюрера (существуют подлинные живописные работы Гитлера, относящиеся к периоду, когда он еще не увлекся политикой) и снабженные подписью, которую, как заявил Куяу, он ставит так же быстро, как свою собственную. Начав писать картины для продажи еще в тюрьме, он продолжил заниматься этим, выйдя на свободу, работая за мольбертом на втором этаже своего дома в Штутгарте.

Куяу всегда подчеркивал, что его картины - оригинальные творения. Прежде чем приступить к работе, он каждый раз тщательно изучал цветовую палитру, технику и материалы, которыми пользовался художник, для того чтобы его подделка как можно больше напоминала картину великого мастера.

Разоблачение виновных

<Штерн> доверился Хайдеману, 32 года проработавшему в журнале. Увлеченный изучением эпохи нацизма, репортер продал свой дом в Гамбурге, чтобы купить яхту, некогда принадлежавшую Герману Герингу. На ней Хайдеман любил принимать бывших нацистских чиновников, и один из них свел его с Конрадом Куяу, он же Конрад Фишер, который держал в Штутгарте магазин, торговавший фашистской символикой. В начале 1981 года Куяу сообщил Хайдеману. что его брат, офицер восточногерманской армии, переправил на Запад ранее неизвестные дневники Гитлера и хочет их продать.

Дневники, объяснил Куяу, вместе с другими личными ценностями фюрера в конце апреля 1945 года погрузили в Берлине на транспортный самолет, который должен был доставить их в безопасное место - на виллу Гитлера в Берхтесгадене в баварских Альпах. Сам фюрер якобы собирался лететь на другом самолете. Однако первый самолет упал недалеко от Дрездена; Гитлер же так и не покинул Берлин. Все находившиеся в самолете люди, кроме одного, погибли. Но какой-то местный крестьянин спас часть груза - включая дневники, которые он припрятал.

Хайдеман поверил в невероятную историю Куяу и в следующие два года сумел убедить свое начальство заплатить за дневники девять миллионов марок (3,7 миллиона долларов). За свою роль в сделке репортер получил 1,5 миллиона марок. Как выяснилось, не было никакого крушения самолета, как не было и дневников фюрера. Куяу за несколько лет собственноручно изготовил эту фальшивку.

Куяу во всем сознался и попытался выставить Хайдсмана своим соучастником. Журналист, которого поспешно уволили из <Штерна>, утверждал, что сам стал жертвой обмана. Спустя два года, после длительного судебного разбирательства, оба были признаны виновными в мошенничестве. Хайдемана приговорили к четырем годам и восьми месяцам тюрьмы; Куяу получил на два месяца меньше. Однако самой суровой критике судья подверг руководство <Штерна>. Ослепленные безудержной алчностью, сказал он, издатели журнала не провели необходимого изучения дневников перед тем, как их купить.

Почти полгода США не могли добиться освобождения 53 американских заложников, захваченных в Тегеране иранскими фанатиками. Когда же сверхдержава приняла решение нанести удар, оказалось, что ее вооруженные силы не в состоянии выполнить поставленную перед ними задачу.

25 апреля 1980 года. Тегеран. К служебному входу посольства США подъезжают грузовики с эмблемами иранской армии. Когда ночную тишину разрывают звуки выстрелов, тяжелые машины проламывают ворота посольства. В воздухе, откуда ни возьмись, появляются шесть военных вертолетов. Три из них приземляются на территории посольства, прикрываемые плотным огнем трех других, зависших в воздухе. Из вертолетов высаживается отряд коммандос численностью 90 человек, чтобы объединиться с наземными силами для штурма посольства. С легкостью они одерживают победу над стражами 50 американских заложников. Другая группа доставляет из министерства иностранных дел Ирана еще трех заложников, которые содержались отдельно.

Затем коммандос быстро сажают заложников на борт вертолетов. Машины взлетают и скрываются в темноте. Вскоре после этого вертолеты садятся в отдаленном пустынном месте, где их уже ожидают транспортные самолеты, которые должны увезти заложников и их спасителей далеко от иранской земли. Этой акцией США возвращают себе былой престиж: долгое унижение - позади; по всей стране прославляют Президента Джимми Картера за смелую инициативу.

Примерно таким представлялся стратегам Белого дома рейд по освобождению заложников из 172-дневного плена. В реальности, к несчастью, все оказалось совсем иначе.