"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

И если уж совсем отрешиться от постоянно рекомендуемых ныне сверху призывов "любить свою историю" и задаться одной целью – говорить об этой истории правду, то придется признать, что и все последующее участие "Славы" в войне на море во многом стало сродни истории спасения "Магдебурга". Конечно, корабль, в отличие от немецкого крейсера жил полнокровной жизнью и добросовестно выполнял все стоящие перед ним задачи. Но власть ни разу, кроме безнадежно запоздалого ремонта башен в 1916 г., не пыталась сделать те шаги, которые могли бы сделать корабль той подлинной славой флота, которой от него ожидали. Все эти годы были насыщены напряженными учениями и занятиями, приемками угля и других запасов, всеми видами стрельб, плаваниями, маневрами и в составе бригады, и тактическими учениями, и играми, которые на "Славе" зимой 1914-1915 г. проходили, как и на всех других додредноутах.

Вместе с флотом участвовала "Слава" в первом с начала войны большом походе 28 июля/10 августа 1914 г., вошедшем в историю под названием "шведского", а затем в новых "тральных походах", в которых Н.О. Эссен, рискуя выйти за границы очерченной в ставке зоны, настойчиво искал боя с продолжавшими дразнить его своей неуловимостью отрядами германских крейсеров. Противник, не располагая превосходством сил, уходил от столкновения, но главная цель походов была достигнута – флот решительно избавлялся от сгустившейся в начале войны "германобоязни". Немцы, рассчитывая своими операциями подорвать у русских стремление к активным действиям, добились обратного результата. По решению Н.О. Эссена база 1-й минной дивизии и подводных лодок была перенесена в Моонзунд, база 2-й минной дивизии в Эре. Крейсерскую завесу выдвинули в меридиан Дагерорта, откуда на ночь крейсера уходили в Лапвик, а позднее – в Эре.

Так готовился перенос позиций флота от центрального заграждения к будущей Передовой позиции, которую с юга должны были прикрывать силы флота в базах Рижского залива и Моонзунда на юге и берегах Або-Оландского района на севере. В охрану этого северного района уже зимой 1914 г. предназначались "Слава" и "Цесаревич", крейсера "Аврора", "Диана", отряд канонерских лодок, два дивизиона миноносцев, два минных заградителя. К лету флот должен был подготовить шхерный стратегический фарватер от Гельсингфорса до Пипшера, чем возможности маневра флота резко расширялись.

День за днем, месяц за месяцем, год за годом вместе с флотом преодолевала "Слава" тяжкий, требовавший постоянного напряжения всех сил путь невиданной еще войны. Новые и новые страницы десятков вахтенных журналов запечатлевали каждый из дней войны, новые сотни миль отсчитывали корабельные лаги, новые тысячи тонн угля исчезали каждый год в топках "Славы".

Три катастрофы с массовой гибелью экипажей потрясли флот в первые месяцы войны. 28 сентября/11 октября от торпеды германской подлодки погиб со всем экипажем крейсер "Паллада". Его командир пренебрег обнаружившейся накануне опасностью появления подводных лодок и почему-то, возвращаясь из дозора, отпустил два охранявшего его миноносца. Еще более необъяснимой была 29 ноября/12 декабря гибель миноносцев "Летучий" и "Исполнительный", вышедших в штормовую зимнюю погоду с грузом мин заграждения. Тайна их гибели остается до сих пор неразгаданной. Ясно было одно – флот расплачивался за последствия просчетов предвоенной подготовки, за недостаточно организованную работу штаба, за легкомысленное отношение и рутинный подход начальствующих лиц к своим обязанностям. Как умел, флот пытался предотвратить новые потери.

В числе мер борьбы с подводными лодками обсуждался отказ на кораблях от двух мачт, выдающих противнику курсовой угол корабля. Пытаясь предугадать поведение противника, на "Славе" в наступившей зиме провели тактическую игру по теме "Встречный бой". Именно такое внезапное столкновение с противником Н.О. Эссен считал наиболее вероятным в условиях позиционной войны на театре. Игры подтвердили обоснованность разделения флота на маневренные группы. Четвертую такую группу образовали "Слава" и "Цесаревич". Так со значительным опозданием был реализован один из уроков войны с Японией, которая, как замечал В.А. Белли, уже тогда умела использовать преимущества маневренных групп. Своевременным было одно из замечаний по результатам игр на бригаде об эффективности постановки на пути противника минных банок. Именно эта тактика была избрана флотом уже в 1914 году. Тогда же родилась идея продлить заграждение "Дейчланд" и превратить его в Передовую минную позицию. Очевидней стала потребность в береговых батареях на флангах этой позиции.

Днями великого торжества флота стало состоявшееся 9 ноября 1914г. присоединение к нему в Гельсингфорсе первого из спешно проходивших испытания дредноута "Севастополь". Еще до окончания навигации он успел совершить два плавания в бухты южного берега с бригадой линейных кораблей и крейсером "Россия". Присоединение дредноутов к флоту создало оптимистические ожидания в умах высшего командования, которое сочло ненужным предлагавшуюся командиром "Славы" замену ее довоенных мачт более умеренными по величине. Не было и речи о каком-либо кардинальном усовершенствовании корабля. В Генморе, похоже, придерживались прежнего высказанного еще в 1913 г. о "весьма малой боевой ценности" первых двух додредноутов. Тогда, правда, собирались вернуться лишь к японскому способу обновления их вооружения, но и это предложение, как и другие возможные пути ‘"дотягивания" этих кораблей по вооружению, за зиму 1914-1915 г. осуществить не пытались.

Уже 1/14 апреля 1915 г. "Слава" вместе с "Цесаревичем" перешла из Гельсингфорса в Ревель, откуда под проводкой ледоколов через Балтийский порт и Оденсхольм пришли в шхеры Або-Аландского района. Операция проводки кораблей за тралами (немецкие лодки все же успели с весны "наследить" своими минами) считалась, видимо, слишком ответственной, чтобы отвлекаться на "посторонние" работы. Даже И.И. Ренгартен – один из ближайших штабных сотрудников Н.О. Эссена – был не в силах преодолеть тот, иногда владевший адмиралом крайний прагматизм, который заставлял отвергать те решения и предложения, которые не вели прямо к немедленному и ощутимому повышению боеспособности флота.

Переход в сплошных льдах проводкой ледоколов "Ермак" и "Штадт Ревель" возглавлял старший из командиров капитан 1 ранга С.С. Вяземский (1869-1915). Большую часть службы он провел на Дальнем Востоке и принадлежал к числу лучших офицеров флота. В 1913- 1914 гг. командовал на Балтике линейным кораблем "Император Александр II". Командиром "Славы" был назначен 24 декабря 1914 г. Переход прошел удачно (если не считать поломанной лопасти "Цесаревича"). Немецкая подводная лодка, успевшая побывать в районе рейда Юнгфрузунд, ушла за несколько дней до прихода кораблей, и стало быть, появление "Славы" и "Цесаревича" стало для противника неожиданным. Сообщение с Або поддерживал ледорезный пароход "Оланд", и офицеры за время спокойной стоянки успели, как вспоминал В.А. Белли, хорошо познакомиться с этим старинным и очень интересным городом.

За неимением сил поддержки охрану на опушке шхер организовали с помощью высылавшихся с кораблей одновременно двух паровых катеров, вооруженных пулеметами и 47-мм пушками. Офицеры сняли пустовавшую поблизости дачу и успевали, по словам В.А. Белли, проводить время за картами и ужином с выпивкой. В общем безмятежное, почти курортное отдохновение от войны среди красот живописных шхер, напоминавших норвежские, продолжалось до 19 июня 1915 г. В этот день, уже к ночи, корабли экстренно снялись с якорей, чтобы поддержать вступивший в бой с превосходящими силами противника отряд русских крейсеров.