Цивилизации
Цивилизации читать книгу онлайн
Фелипе Фернандес-Арместо — известный современный историк, преподаватель Университета Миннесоты, лауреат нескольких профессиональных премий и автор международных бестселлеров, среди которых особое место занимает фундаментальный труд «Цивилизации».
Что такое цивилизация?
Чем отличается «цивилизационный» подход к истории от «формационного»?
И почему общества, не пытавшиеся изменить окружающий мир, а, напротив, подстраивавшиеся под его требования исключены официальной наукой из списка высокоразвитых цивилизаций?
Кочевники африканских пустынь и островитяне Полинезии.
Эскимосы и иннуиты Заполярья, индейцы Северной Америки и австралийские аборигены.
Веками их считали в лучшем случае «благородными дикарями», а в худшем — полулюдьми, варварами, находящимися на самой низкой ступени развития.
Но так ли это в реальности?
Фелипе Фернандес-Арместо предлагает в своей потрясающей, вызвавшей множество споров и дискуссий книге совершенно новый и неожиданный взгляд на историю «низкоразвитых» обществ, стоящих, по его мнению, много выше обществ высокоразвитых.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Первым следствием этого процесса стало создание единой атлантической цивилизации, захватившей оба берега океана. В XVII веке эта зачаточная цивилизация начала развиваться в Северной, Центральной и Южной Америках и на атлантических берегах Африки, а не только в Европе. Первой постоянной атлантической колонией в Северной Америке был испанский форт Сан-Агостин во Флориде, где начиная с 1567 года жило постоянное население. Но это было исключительно военное присутствие: в крепости стоял гарнизон, который не уходил с берега и через небольшие промежутки сменялся. Сан-Агостин был частью Карибского мира, который он защищал, отражая нападения французских захватчиков на маршруте, ведущем в Испанию от Санто-Доминго или Гаваны по северному Флоридскому течению, связанному с Гольфстримом и западными ветрами. Основа атлантической цивилизации оставалась неполной, пока севернее не расцвели английские колонии, а по северному океанскому коридору не развились торговые пути. Из всех европейских вторжений в это полушарие в начале современного периода Испанская империя была самой крупной, великолепной и бескомпромиссной в преобразовании среды. Но для понимания того, как развивалась атлантическая цивилизация, более показательна история английских колоний.
«Мэйфлауэр» стал символом Америки и вызывает в сознании каждого представление о героическом веке колонизации; однако первым постоянным поселением на территории современных Соединенных Штатов была колония в Виргинии, а не в Массачусетсе, и космические хранители музея отвели бы первое место в своей экспозиции плаванию кораблей, которые привезли сюда первых переселенцев в 1607 году; это были корабли «Годспид», «Сюзан Констант» и «Дискавери». Виргиния почти во всех отношениях стала классическим образцом этапов создания атлантической цивилизации: дорогостоящее приспособление к новому окружению; лицемерно маскируемая безжалостность; хрупкие отношения между расами, которые начинаются как двусмысленные и становятся кровавыми и эксплуататорскими; демографическая катастрофа и вызванные ею стойкие, беспринципные революционные последствия — среди прочего новая экономика, основанная на новых растениях и новой агрономии, с новой рабочей силой.
Подбор переселенцев и экипажей был разрешен английским королем для «создания первых плантаций и постройки первых домов в любом месте на побережье Виргинии». Место было избрано не из-за его привлекательности, а в надежде на то, что не найдется соперников, которые попытались бы его отвоевать. В рекламном девизе, сочиненном в 1609 году Робертом Джонсоном, пропагандистом экспедиции, смертоносные болота и непроходимые леса превратились в потенциальную «Новую Британию» — «Nova Britannia… предлагает великолепные плоды на плантациях Виргинии» [1075]. Самообман рисовал соблазнительные картины «доброй земли, и если Бог нас любит, он отдаст нам эту землю и все, что она может принести… землю, более приятную и здоровую, более теплую, чем Англия, и вполне подходящую для нашей природы» [1076].
Там, где все превосходно, только человек может оказаться злым. Джонсон предупреждает:
Там есть долины и равнины со сладкими ручьями, подобными жилам организма; есть холмы и горы, обещающие скрытые сокровища, которые еще никто не искал… Есть надежда на прибыль… но следите за своими мыслями… горький корень алчности не должен прорасти в ваших сердцах; если золотой сон не оправдает наших ожиданий, не нужно недовольно отворачиваться от него и винить кого-то [1077].
Среди неприятных фактов, которые старалась скрыть пропаганда, один был особенно досадным. Ибо в этом раю уже жил свой Адам. Туземцев характеризовали — в соответствии с ожиданиями поселенцев — как готовое приобретение: вначале как идеально подходящих для эксплуатации существ, затем, почти тут же, как дикарей, недостойных человеческих прав.
Эта земля населена дикими и свирепыми людьми… они подобны стадам лесных оленей. Их единственный закон — природа… однако… в целом они полны любви и встречают наших людей с большой добротой… Что же касается вытеснения дикарей, у нас нет такого намерения… разве что они проявят себя как неприрученные звери [1078].
На непредубежденный взгляд туземцы вели безнадежно варварский образ жизни. На самом же деле у них были зачатки того, что европейцы считали существенными признаками цивилизации: они строили поселки и даже города. Конфедерацию, которую они создали, признавали независимым государством с той же легитимностью, что и государства белых в Европе, а правитель этого государства наделялся божественными качествами:
Их великого императора зовут Поухатан… по причине своего могущества — и честолюбия в юности — величие и границы его империи он расширил сильнее, чем его предшественники в прежние времена… Он добрый старик, еще не дряхлый, хотя прожил много холодных бурных зим, во время которых терпеливо сносил многие неприятности и удары судьбы, возвеличив свои имя и семью; предполагают, что ему чуть меньше восьмидесяти лет… Удивительно, как столь варварский и нецивилизованный принц может демонстрировать такое могущество, которое часто вызывает благоговение и поражает тех, кто предстает перед ним; но таковы проявления его божественной природы, и хотя эти (и другие) язычники не видят света истины и не проникнуты благословенным духом Христа, я, однако, убежден, что в нем есть полезная набожность и необычность (дарованные, как и должно, царем царей), делающие его непосредственным божественным инструментом на земле.
«Подданные у его ног… делают все, что он приказывает, и стоит ему нахмуриться, трепещут самые великие» [1079].
Законы и обычаи христианства того времени не давали оснований для войны с этими людьми. Указания английского правительства колонистам насыщены жаргоном того времени, но под гладкой речью чувствуются колкости:
Если вы сочтете это удобным, мы считаем разумным, чтобы вначале вы удалили (от туземцев)… их… священников, захватив их врасплох и удерживая в качестве пленников, ибо они так окутаны туманом и бедствиями своего безверия и так приводят всех в ужас своей тиранией, будучи скованными смертными узами с дьяволом, что, пока они живы и отравляют умы, вы не добьетесь прогресса в своей славной работе и мира с ними у вас не будет. Мы не сочтем жестокостью или отступлением от милосердия, коль скоро вы обойдетесь с ними сурово и накажете вплоть до смерти, если это покажется необходимым или удобным [1080].
Модель, которую имели в виду англичане, очевидна: они собирались повторить завоевание Кортесом Мексики. Что касается правителя индейцев, то о нем в инструкции говорилось: «Если не удастся захватить его, сделайте его своим данником». Однако вначале переселенцам мешали некомпетентность и незнакомство с окружением. Мало кто из них разбирался в земледелии или строительстве, и единственным способом выжить для них стало милосердие индейцев. «Индейцы ежедневно давали нам, — признают переселенцы, — зерно и мясо, сколько могли выделить». Хозяева были сознательно снисходительны. «Мы можем выращивать растения везде, — как сообщается в отчете, говорили они, — и знаем, что вы не сможете жить, если мы не поделимся с вами урожаем и тем, что вам приносим» [1081].
Так соревнование не выиграть. И в конечном счете содержать так постоянную колонию невозможно. Мирная политика разваливалась — разрываемая взаимным неприятием англичан и хозяев, — когда поселенцами стал командовать человек типа Кортеса и разработал новый подход, агрессивный, безжалостный и бескомпромиссный. Джон Смит стал первым великим американским боссом, тираном, чей истинный нрав, жестокий, смелый и решительный, скрывала глянцевая оболочка диснеевского мифа. Он утверждал, что способен колдовством выманивать у индейцев богатства и женщин. Но настоящим средством содержания колонии для него стал ужас.
