История россии 1917–2009

Суд над Берией значительно ослабил позиции Маленкова. Хрущев же, сделав Украине подарок в виде Крыма, переданного в январе 1954 г. из РСФСР по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией, ослабил горечь потерь украинцев от недавних репрессий и приобрел новых влиятельных сторонников в лице руководства украинской парторганизации и секретарей обкомов партии, располагавших значительным числом голосов в ЦК КПСС.

В марте 1954 г. Маленков допустил очередную «оплошность». Он заявил на одном из предвыборных собраний, что новая война при современных средствах ее ведения приведет к «гибели мировой цивилизации». Этим он навлек на себя гнев Молотова и других консерваторов. Маленкова обвиняли в том, что его заявление не способствует мобилизации общественного мнения на активную борьбу против преступных замыслов империалистов, может породить настроения безысходности и ненужности усилий народов, протестующих против империалистических планов. «Добил» Маленкова состоявшийся в декабре 1954 г. Суд над бывшими руководителями МГБ, обвиненными в фабрикации «ленинградского дела». Он был сильно скомпрометирован как один из организаторов расправы над «ленинградцами».

24 января 1955 г. «Правда» опубликовала большую статью секретаря ЦК Д. Т. Шепилова «Генеральная линия партии и вульгаризаторы марксизма». В ней без упоминания имени Маленкова критиковались его «глубоко ошибочные и политически вредные взгляды» на социалистическую экономику, предусматривающие необходимость на определенных этапах преимущественного развития отраслей группы «Б», т. е. производства товаров потребления. В постановлении Президиума ЦК от 31 января 1955 г. отмечалось его «теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности» и выдвижение на сессии ВС СССР в августе 1953 г. лозунга «форсированного развития легкой индустрии».

31 января пленум ЦК принял решение об освобождении Маленкова от обязанностей председателя Совмина. Наряду с экономическими прегрешениями ему были поставлены в вину политическая незрелость, совместное с Берией намерение подавить роль Политбюро и ЦК, а также «моральная ответственность за позорное “ленинградское дело”». Покаявшийся и обещавший исправить «ошибки», он был оставлен членом Президиума ЦК и рекомендован на пост министра электростанций. 8 февраля 1955 г. ВС СССР назначил давнишнего сторонника Хрущева Н. А. Булганина новым руководителем правительства. На освобожденный им пост министра обороны был назначен Г. К. Жуков.

В мае 1955 г. по инициативе Хрущева был подписан мирный договор с Австрией, в соответствии с которым советские войска должны были покинуть эту страну в обмен на объявление ею постоянного нейтралитета. Сразу же после этого нормализованы отношения между СССР и Югославией. Хрущеву пришлось при этом признать вину и принести извинения за разрыв отношений в 1948 г., назвав ответственным за это Берию. Докладывая об итогах переговоров на пленуме ЦК в июле 1955 г., Хрущев отметил противодействие Молотова майским договоренностям. Тот пытался отстоять свою позицию, доказывая ошибочность уступок руководителям Югославии, которых продолжал считать «предателями, антимарксистами, перерожденцами», а посылку делегации к ним — «умалением престижа нашей великой страны». Выступившие в прениях члены Президиума ЦК позицию Молотова не поддержали.

Сразу же после июльского (1955) пленума ЦК началась подготовка к очередному партийному съезду. Она велась в условиях усиления процесса освобождения политических заключенных. На 1 января 1954 г. их численность составляла 475 тыс. человек, к началу 1956 г. сократилась до 114 тыс. Росло и число реабилитированных. В 1954 г. реабилитированы жертвы «ленинградского дела», в ноябре 1955 г. — члены Еврейского антифашистского комитета. Реабилитированы были арестованные после войны военачальники, положено начало пересмотру политических обвинений 1930-х годов. До начала 1956 г. реабилитированных насчитывалось около 16 тыс.

При подготовке к съезду была создана комиссия под руководством секретаря ЦК П. Н. Поспелова для изучения того, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства членов ЦК, избранных на XVII съезде партии. По мере расследования и докладов о нем Президиуму ЦК Хрущев все настойчивее требовал осудить былые «ошибки и извращения», заявлял: «Сталин был предан делу социализма, но все делал варварскими способами. Он партию уничтожил».

Молотов, Каганович, Ворошилов и Маленков выступали против, считая, что осуждение Сталина вызовет недоумение в партийных рядах, создаст трудности для КПСС, плохо скажется не только на престиже страны, но и на авторитете каждого, кто был соратником Сталина. Хрущев заявил, что свою долю ответственности он нести готов, надеясь, видимо, не только не пострадать при этом больше остальных, но и выиграть. Его стремление возложить вину за все плохое в прошлом на Сталина и Берию и тем самым реабилитировать партию и идею коммунизма было внешне логичным и выгодным всем наследникам Сталина. Напоминание о возможности каждому члену Президиума высказать на съезде свою точку зрения по вопросам, связанным с репрессиями и реабилитацией, не прибавляло решительности оппонентам.

В конце концов в Президиуме ЦК был достигнут компромисс: решено сделать доклад на закрытом заседании съезда, не публиковать его в печати. В нем не должна была идти речь о реабилитации подсудимых открытых процессов 1936–1938 гг. Хрущев обещал также «не смаковать» прошлое. 23 февраля вариант доклада был роздан членам Президиума. В нем были объединены материалы комиссии Поспелова, предварительные «диктовки» самого Хрущева, текст, подготовленный Д. Т. Шепило-вым. Последний вариант доклада помощники Хрущева П. Н. Демичев и Г. Т. Шуйский представили утром 25 февраля.

XX съезд партии. Преодоление сопротивления курсу съезда. На съезде, открывшемся 14 февраля 1956 г., были подведены итоги 5-й пятилетки, приняты директивы по 6-й пятилетке (1956–1960), поставлена задача догнать и перегнать развитые капиталистические страны «в краткие исторические сроки». Однако съезд вошел в историю в первую очередь благодаря докладу «О культе личности и его последствиях» на последнем, закрытом заседании 25 февраля, когда повестка дня, известная делегатам, была исчерпана и прошли выборы нового состава ЦК КПСС.

Доклад был неожиданным для делегатов. Впервые было официально заявлено, что большинство репрессированных «врагов народа» — честные граждане. Приводились шокирующие сведения о массовых расстрелах невинных людей, о депортации народов в 1930–1940-е годы. Основная позиция доклада заключалась в том, что репрессии и «культ личности» Сталина являлись в первую очередь следствием отрицательных черт его характера, отступлений от марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. Доклад не ставил под сомнение сложившийся при Сталине политический режим, он был призван создать впечатление, что достаточно лишь осудить и искоренить «извращения» социализма — и путь к коммунизму будет открыт. Прения по докладу не открывались.

На заседании съезда было решено ознакомить с содержанием доклада партийные организации. 5 марта Президиум ЦК пошел дальше, решив ознакомить с ним «всех коммунистов и комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников» и разослать брошюру с отредактированным текстом доклада. Для широких масс «культ личности» был впервые соединен с именем Сталина 28 марта 1956 г. в статье «Правды» под названием «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма».

Чтение брошюры на собраниях, ее содержание вызывали у слушателей возмущение и стремление понять причины попустительства беззакониям со стороны партийных органов, а публичное разоблачение преступлений сталинского режима порождало глубокие перемены в общественном сознании, разрушало систему страха. Поэтому партийное руководство стремилось всячески ограничить нарастающую критику «культа». Желая не допустить использования понятия «сталинист» в негативном свете А. Н. Шелепин заявил на пленуме ЦК ВЛКСМ в апреле 1956 г., что слово это изобретено буржуазной пропагандой, которая пытается сделать его ругательным в своих черных целях. В нашем же понимании «сталинист», утверждал он, «как и сам товарищ Сталин, неотделимы от великого звания коммуниста».