Генерал Дитерихс. Последний защитник Империи

Не задерживаясь в Иркутске, Дитерихс проехал в Читу, и далее, через пограничную станцию Маньчжурия, в Харбин. Начался первый, небольшой период его эмигрантской жизни. Теперь, когда военные дела отошли на задний план, главной для него становилась забота о сохранении материалов следствия об убийстве Царской Семьи. Согласно другим сведениям, в частности, по воспоминаниям ген. Болдырева, в 1920 году Дитерихс был ближайшим помощником атамана Забайкальского Казачьего Войска и Главнокомандующего Войсками Восточной окраины генерал-майора Г.М. Семенова, активно пытаясь создать белое "буферное государство" со столицей в Чите или Владивостоке.

В начале марта 1920 г. в Харбине состоялась встреча основных участников расследования: Дитерихса, Соколова, Вильтона, Жильяра и ген. Лохвицкого. Все материалы следствия и вещественные доказательства находились в вагоне Вильтона, имевшего дипломатический статус. Во время обсуждения вопроса о последующей судьбе этих ценностей Дитерихс возражал против их отправки за границу. И только реальная угроза того, что материалы могут попасть в руки большевиков (в марте в Харбине вспыхнула забастовка служащих КВЖД, грозившая перерасти в вооруженное восстание), заставила Дитерихса согласиться с мнением других участников совещания и письменно обратиться к ген. Жанену с просьбой о сохранении всего комплекса документов и сундучка с останками Царской семьи. Ген. Жанен ответил согласием. 18 марта 1920 г. Дитерихс, Соколов и Жильяр передали ему все имеющиеся у них материалы следствия [82]. Их дальнейшая судьба до сих пор неизвестна. Согласно одной из версий, они находились в сейфах одного из парижских банков. После оккупации немецкой армией Парижа хранилища были вскрыты, и вещи исчезли. Правда, сохранились документы в трех копиях, принадлежавших Дитерихсу, Соколову и Вильтону. Наиболее полную на сегодняшний день их публикацию представляет книга Н. Росса "Гибель Царской семьи", увидевшая свет в издательстве "Посев" в 1987 году.

Чувство долга перед памятью Царя-Мученика, сознание, что, возможно, никому другому, кроме него, не удастся поведать миру факты, открывшиеся в результате расследования обстоятельств Екатеринбургского злодеяния, побуждают Дитерихса незамедлительно приступить к работе над книгой, основанной на имеющихся у него копиях материалов следствия. В течение 1920-1921 гг. он пишет свой знаменитый труд "Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале". Изданная в 1922 г. во Владивостоке, эта книга состояла из двух частей. Первая часть отражала, главным образом, факты, версии, связанные с Цареубийством. Основной вывод книги (все представители Царской Семьи погибли, никому не удалось спастись) вызывал позднее в Зарубежье обвинения в пристрастности Дитерихса, в его желании скрыть факты "чудесного спасения" кого-либо из Романовых. Многие представители правых (В.И. Гурко, В.В. Вырубов, Н.Е. Марков 2-й) считали Дитерихса и Соколова причастными чуть ли не к масонскому заговору против Государя, напоминали о связях Дитерихса с генералом Алексеевым, с чехами и генералом Жаненом, о его "нерусском происхождении" и т.д. Но подобные обвинения были абсолютно бездоказательными.

Вторая часть, озаглавленная автором "Материалы и мысли", содержала исследование причин, приведших Россию к катастрофе 1917 г. Очерк истории династии с 1613 г., детальный анализ событий Февраля и Октября и убедительный вывод о возврате России к ценностям Православия, Самодержавия и Народности отличают эту часть книги. Без преувеличения можно утверждать, что труд Дитерихса стал первым венком на безвестную могилу Царской Семьи.

Жизнь "зачисленного в резерв" генерала в Зарубежье проходила тяжело. 1 июля 1921 г. родилась дочка Агния. Чтобы прокормить семью, 47-летнему Михаилу Константиновичу приходилось искать любую работу (некоторое время даже работать в обувной мастерской). Рукопись книги отнимала много времени, но была практически неоплачиваемой. И лишь небольшие личные сбережения едва позволяли "сводить концы с концами". Несмотря на материальные трудности, Дитерихсы продолжали помогать детям-сиротам. Еще осенью 1919 года в Омске София Эмильевна открыла "Очаг для одиноких беженок-подростков". В него принимались дети от 10 до 16 лет, которые были вывезены, в количестве 45, сначала в Харбин, а оттуда, после падения Владивостока – в Шанхай.

Воспитанницы "Очага" получали образование соответственно личным способностям: или профессиональное, или гимназическое, по программе Женских Гимназий Мариинского Ведомства. Кроме самой Софии Эмильевны преподавание вели три учительницы и священник – настоятель домовой церкви, основанной при "Очаге" в декабре 1922 г., с благословения настоятеля Казанско-Богородицкого монастыря в Харбине, иеромонаха Иннокентия [83].

…В России завершалась гражданская война. Советская власть беспощадно подавляла последние очаги сопротивления. В течение 1920 г. была ликвидирована белая власть атамана Семенова в Забайкалье. В 1921 г. в Монголии разгромлены части "диктатора Даурии" барона Унгерна, провозгласившего подчинение Великому Князю Михаилу Александровичу Романову и пытавшегося организовать "поход на Москву" под лозунгом реставрации "Великой Монгольской Империи". Лишь на Дальнем Востоке, под прикрытием японской армии, еще сохранялась власть Временного Приамурского Правительства, хотя и построенного на основе широкой межпартийной коалиции (от социал-демократов до кадетов и "несоциалистических организаций"), но поддерживавшего Дальневосточную ("Белоповстанческую") армию, составленную из частей бывшего Восточного фронта. В конце 1921 г. она начала наступление против войск просоветской Дальневосточной Республики (ДВР) и 22 декабря заняла Хабаровск. Однако уже в феврале 1922 г. в результате контрнаступления Народно-Революционной армии ДВР белые войска были вынуждены оставить город и отступить в Южное Приморье.

Летом 1922 г. Приморье находилось в состоянии острого политического кризиса. Япония начала переговоры с ДВР и Советской Россией, подготавливая вывод своих войск с Дальнего Востока. "Последняя пядь Русской Земли" отдавалась на произвол "красного террора". Надежда была только на собственные силы. Однако после боев под Волочаевкой и Хабаровском Дальневосточная армия оказалась обескровленной. Начались и внутренние раздоры, политические страсти, столь типичные для русской смуты начала ХХ века. Борьба шла между "Приморским парламентом" (Народным Собранием), в котором преобладали представители левых, социалистических групп, и Временным Приамурским Правительством братьев Спиридона и Николая Дионисовичей Меркуловых (первый – юрист, консультант Владивостокского городского самоуправления, глава правительства, второй – владелец пароходства на Амуре, член Владивостокского биржевого комитета и Приморской торгово-промышленной палаты). 14 мая 1922 г. Народное Собрание объявило о выборах 13 июня Учредительного Собрания, в которое, наравне с другими политическими партиями, могли быть избраны большевики. Абсурдность подобного решения была очевидна, и в ответ правительство братьев Меркуловых издало указы о роспуске Народного Собрания. Часть армии поддержала депутатов распущенного Собрания ("нарсобовцев"). Моряки Сибирской флотилии, кадеты и гардемарины, казаки безоговорочно встали на сторону правительства Меркуловых. Его поддержали также монархическое общество "Вера, Царь и Народ", Союз Георгиевских Кавалеров, Русское национальное студенческое общество, Совет Казачьих Войск и Войсковых Атаманов, Союз домовладельцев Владивостока. Раскол власти, раскол армии грозил окончательно похоронить антибольшевицкое Приморье. На здании "Народного Собрания" уже был поднят красный флаг, а на здании гостиницы "Золотой Рог" – бело-зеленый флаг сибирских областников. Единственным выходом представлялось установление новой власти, способной объединить оставшиеся противобольшевицкие силы, власти, авторитетной среди армии и гражданского населения.