Римская история в лицах

Итак, Помпей погиб, Цезарь надолго задерживается в Египте, а Цицерон, всеми отринутый, остается в Брундисий, не решаясь ни отправиться в Рим без соизволения Цезаря, ни последовать за оставшимися в живых помпеянцами в Африку. Так развязался узел, в течение двух лет связывавший трех великих людей первого периода Гражданской войны, завершавшей историю Римской республики.

Глава VI

Цезарь и Клеопатра. Катон

Юлий Цезарь прибыл в Египет в начале октября 48-го года. С ним на 35 кораблях прибыли 3200 пехотинцев и 800 всадников. Цезарю нужны деньги для продолжения войны, если уже не с Помпеем, то с теми, кто стоял за его спиной: сенатом и защитниками традиционного государственного строя сенатской республики. Египетское правительство должно было Риму значительную сумму денег, и Цезарь намеревался ее получить. О происхождении этого долга я сейчас расскажу. Так же, как и о предыстории политической ситуации, которую застал Цезарь. Как уже упоминалось, страна находилась в состоянии войны между малолетним царем Египта Птолемеем и его старшей сестрой и супругой, царицей Клеопатрой. Краткое пояснение для тех читателей, кого удивило сочетание слов сестра и супруга.

После смерти Александра Македонского Великая Империя в результате междоусобной борьбы его полководцев была поделена на три царства: Македонское, куда входила и Греция, Сирийское, простиравшееся до самой Индии, и Египетское. В новой столице Египта воцарилась династия Птолемеев. Все цари этой династии именовались Птолемеями с указанием порядкового номера и дополнительного имени. Так, например, полное имя мальчика, с которым предстояло встретиться Цезарю, было Птолемей XIII Дионис, а имя его отца (и отца Клеопатры) Птолемей XII Авлет. Птолемеи по своему происхождению были македоняне. Все туземное население Египта находилось на положении рабов своих царей и за два с половиной века, предшествовавших описываемым событиям, успело к этому привыкнуть. Разумеется, в составе пышного александрийского двора, а тем более, среди государственных чиновников различного ранга было немало знатных египтян, но еще больше македонян и греков (впрочем, жречество оставалось египетским и порой пыталось оспорить власть и влияние царей). Двор и столичная аристократия говорили по-гречески. Дальше в этой главе я буду цитировать Плутарха, и там, между прочим, встретится замечание о том, что египетские цари языка своей страны не знали, а некоторые забыли и македонский.

Народ Египта цари, видимо, презирали и ради сохранения в чистоте своего македонского происхождения установили строгое правило: заключать браки только внутри царской семьи. Так что женитьба на кузинах была нормой, а на родных сестрах если и исключением, то нередким.

Итак, Цезарь прибыл в Александрию в разгар войны между Птолемеем Дионисом и Клеопатрой, изгнанной им из Египта в Сирию, где она, надо полагать, получила политическое убежище. У отца супругов-врагов, Птолемея Авлета, было три дочери и два сына. Все три дочери были личностями исключительно яркими и сильными. Незаурядность старшей дочери, Береники, проявилась в том, что за десять лет до описываемых событий (в 58-м году) она вместе со своим мужем, полководцем Архелаем, свергла с трона и прогнала из страны собственного отца, а себя объявила царицей Египта. Вторую дочь звали Клеопатра, третью — Арсиноя. О них речь впереди.

Оскорбленный «неуважением» старшей дочери, отец обратился за помощью в Рим. Его энергично поддержал Помпей, а дальновидный Юлий Цезарь оказал финансовую протекцию. Птолемей то ли получил взаймы из римской казны 17 миллионов денариев на ведение войны с дочерью, то ли обязался уплатить эту сумму после возвращения ему царства силой римского оружия. Так или иначе, но задолжал. Года три ушло на переговоры. В 55-м году наместник Сирии Габиний получил из Рима приказ отправиться с войском в Египет и возвратить трон Птолемею Авлету. Что он и сделал. Египетское войско было разбито, Архелай погиб, а Беренике, надо полагать, с согласия отца родного, отрубили голову. Упомяну попутно, что в египетском походе отличился молодой офицер Марк Антоний. Вероятно, тогда он в первый раз встретился с Клеопатрой. Ему в ту пору было двадцать восемь лет, ей четырнадцать.

Для упрочения положения возвращенного народу царя или, скорее, для закрепления римского влияния в этой стране Габиний, по распоряжению сената, оставил в Египте легион солдат, формально подчиненный царю. За прошедшие с тех пор семь мирных лет эти солдаты переженились на египтянках, завели детей и перестали сознавать себя римскими легионерами. Впрочем, это не прибавило им лояльности по отношению к египетскому престолу. Нередко их командиры терроризировали царя своими домогательствами или участвовали в дворцовых заговорах и интригах.

В 51-м году Птолемей Авлет умер, так и не вернув ни одного денария римлянам. Вот за этим-то долгом и приплыл Цезарь, великодушно скостив его до 10 миллионов. Умирая, царь завещал свой трон, как полагалось, десятилетнему старшему сыну, однако с наказом взять в супруги старшую из двух оставшихся сестер — Клеопатру. Видимо, отец понимал, что сохранение египетского престола династией Птолемеев следует доверить не сыну, а дочери. Однако опекун юного Птолемея евнух Потин, хорошо зная решительный характер Клеопатры и желая сохранить за собой фактическое управление государством, склонил своего питомца изгнать сестру-супругу из Египта. Против соседей — покровителей изгнанницы было решено начать военные действия. Вот почему в момент роковой высадки Помпея близ Пелусия там находилась вся египетская армия. К этому времени за счет широкого приема беглых рабов и преступников со всего света она выросла до 20 тысяч человек. Командовал этим сбродом один из убийц Помпея, полководец Ахилла. К прибытию Цезаря в Александрию Птолемей и Потин вернулись в столицу, а Ахилла с войском оставался у Пелусия.

В ответ на требование Цезаря вернуть долг Потин, который занимал еще и пост министра финансов, естественно, заявил, что денег в египетской казне нет. Так же естественно, что Цезарь этому утверждению не поверил и продолжал настаивать на выплате хотя бы 10 миллионов денариев. В ответ последовало заявление, что по приказу царя вся золотая и серебряная посуда царского дворца, а также драгоценные предметы религиозного культа из египетских храмов отправляются в переплавку и чеканку, после чего долг будет возвращен золотыми и серебряными монетами. Для убедительности еду во дворце стали подавать в глиняной посуде. Замысел Потина разгадать было нетрудно: он провоцировал всенародное возмущение религиозных египтян. Чтобы обезвредить Потина, Цезарь вызвал в Александрию Клеопатру Он хотел добиться примирения царственных супругов. Законные основания для такого вмешательства в дела египетского двора у него были, по крайней мере, в той степени, в какой он имел право представлять здесь римское государство. В своем завещании Птолемей Авлет просил римлян быть гарантами исполнения его последней воли и, в частности, правления Клеопатры совместно со своим братом. Правомочность Цезаря представлять Рим оспорить было некому, а фактически и нельзя, так как сенат, узнав о поражении и смерти Помпея, поспешил заочно провозгласить Цезаря диктатором на неопределенный срок. Впрочем, сам Цезарь, вполне возможно, об этом еще не знал.

Умная царица пробралась из Сирии в Александрию тайно, в сопровождении одного лишь спутника, который внес ее во дворец, спрятанную в мешке для постели. Вручению столь экстравагантного подарка Плутарх в биографии Цезаря отводит лишь две коротких фразы:

«Говорят, — пишет он, — что уже эта хитрость Клеопатры показалась Цезарю смелой и пленила его. Окончательно покоренный обходительностью Клеопатры и ее красотой, он примирил ее с царем для того, чтобы они царствовали совместно». (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Цезарь, XLIX)

И все! Больше об отношениях с Клеопатрой в биографии Цезаря нет ни слова. Как?! Проблема, загадка, которая до сих пор не дает покоя историкам (читатель о ней узнает чуть позже), романтический сюжет для многочисленных историко-литературных домыслов, для пьесы великого Бернарда Шоу — не заслуживает более двух малозначащих фраз в биографии, занимающей 43 страницы большого формата? Ну нет! Мы в этом еще разберемся. Но в свое время. А пока вернемся к интригам Потина.