Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди читать книгу онлайн
Эти годы уже очень далеки от нас. Первая половина семидесятых годов двадцатого века. Давайте вспомним ту жизнь, события, людей… На космической орбите встречаются советский «Союз» и американский «Аполлон». Подписано Хельсинкское соглашение. Смерть Мао Цзэдуна. Провал советских хоккеистов на чемпионате мира в Вене. Мемуары Леонида Брежнева в «Новом мире», матч за шахматную корону Анатолий Карпов — Виктор Корчной. Самый знаменитый маньяк XX века Андрей Чикатило выходит на охоту. Начинается война в Афганистане — спецназ берет штурмом дворец Хафизуллы Амина. На телеэкраны выходит фильм «Место встречи изменить нельзя». В главной роли — Владимир Высоцкий…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В эти же дни зять генсека генерал-майор милиции Юрий Чурбанов находился в служебной командировке в Узбекистане (с 5 июня). Он посетил Ташкент, Бухару и ряд других городов, где ознакомился с работой вверенных ему подразделений (он тогда занимал пост начальника политуправления внутренних войск МВД СССР). Встречали высокого гостя по-восточному хлебосольно да еще задарили всякими подарками. Вот как об этом позже будет вспоминать тогдашний министр внутренних дел УзССР X. Яхъяев:
«Для Чурбанова были приготовлены: сюзане — декоративный настенный ковер стоимостью не менее 200 рублей; красивой расцветки ковер 2x3 м стоимостью не менее 250 рублей с учетом невысоких в то время цен на ковры; два чайных сервиза по 16 рублей каждый; два столовых сервиза по 24 рубля — все красиво расписаны национальным узбекским рисунком, и, несмотря на невысокую стоимость, смотрелись они очень нарядными. Помимо сервизов, сюзане и ковра, были также отрезы ткани стоимостью не менее 100 рублей.
За день-два до отлета Чурбанова в Москву рано утром я провел его в комнату и показал все эти вещи для него. Чурбанов воспринял все как должное и выразил удовлетворенность подарками. Сказал, что его жена Галина Леонидовна будет довольна. После осмотра подарков мы наедине разговаривали с Чурбановым. Он сам завел разговор о том, что в Москве жить не так просто, как кажется, очень много расходов. Я понял, что следует дать деньги. Кроме того, видел, как благосклонно Чурбанов отнесся к приготовленным для него вещам. Я и раньше хотел дать ему деньги, но были сомнения: дать ли сразу или позднее, если дать, то какую сумму. Чурбанов сам вывел меня из затруднительного положения, и я решил для себя, что хватит суммы в 15 000 рублей: это и не мало, и не слишком много, для первого знакомства достаточная сумма… Улучив удобный момент, когда мы находились одни в помещении, я отдал сверток с деньгами в руки Чурбанову и сказал, что это ему на память об Узбекистане. Чурбанов ответил: «Хорошо», и тут же положил сверток в карман брюк. Потом мы пообедали, и дальше все шло по порядку.
Или после обеда в тот день, или вечером Чурбанов похвалил узбекские фрукты. Я его намек понял и изъявил желание посылать ему фрукты. После отъезда Чурбанову регулярно направлялись коробки с овощами и фруктами в свежем и сушеном виде, виноградом, винами, коньяком. Стоимость отправленных коробок составит не менее 2500 рублей…»
Тем временем ваш покорный слуга продолжает топтать землю Восточной Германии. Поскольку наше пребывание в ГДР ограничено всего лишь десятью днями, культурная программа у нас насыщена до предела. Практически каждый день мы куда-нибудь выезжаем: то в Музей Древнего Востока, то в Трептов-парк, то в Любенау, где катаемся на гондоле, то в оперу (в те дни в Берлине гастролировала знаменитая Ла Скала и мы попали на оперу «Тоска»), то в советскую войсковую часть на территории Берлина. В последней нам устроили поистине королевский прием: таких деликатесов, что мы едали там, нам до сих пор есть нигде не приходилось. Кстати, с едой вообще вышла занятная вещь — большинство из нас тамошней кормежкой попросту не наедались. Помню, как на второй день после нашего приезда мы сели завтракать, а на столе оказался типичный для немцев ассортимент: малюсенькие булочки, таких же размеров вазочки с джемом и столь же микроскопические чашечки с кофе. В итоге наши бездонные желудки, привыкшие на родине по утрам поглощать увесистые бутерброды с докторской колбасой, так и остались пустыми. Видя такое дело, немцы затем пошли нам навстречу — на обед стали выделять черный хлеб к первому блюду (сами они едят супы без хлеба).
Где-то на третьи или четвертые сутки пребывания наши руководители разрешили нам сделать самостоятельную вылазку в город. И мы вдвоем с Сергеем Зикеевым отправились в пешую прогулку, главной целью которой был не осмотр достопримечательностей Берлина (с ними мы знакомились во время обязательных экскурсий), а посещение магазинов. За время нашего путешествия мы побывали в двух десятках самых разнообразных торговых точек: от государственных до частных. В итоге купили практически все, что можно было, купить на наши скудные командировочные (нам поменяли только 40 рублей, то есть в кармане у каждого из нас было 120 марок). К примеру, я купил: босоножки для матери, бритвенный прибор для отца, сувенирную бутылочку коньяка для знакомых и т. д. Себя я тоже порадовал: купил два десятка резиновых солдатиков-индейцев и целый блок жевательной резинки «Fruit». Последняя покупка происходила при забавных обстоятельствах. Поскольку немецкий я знал в пределах школьной программы, продавщица долго не могла понять, что же именно мне надо: то ли пластинку жвачки, то ли пачку. Наконец я не выдержал и конкретно ткнул в стоявший на витрине блок: дескать, мне его целиком, битте-дритте. У продавщицы от удивления брови взметнулись вверх: оказывается, блоками жвачку у них никто не покупает. В итоге она сняла с витрины искомую коробку, при мне сдула с нее сантиметровую пыль и вложила в мои дрожащие от волнения руки. Жвачка оказалась дерьмовая — настоящая резина, но у меня на родине она ушла за считаные дни, так как ничего подобного в наших магазинах не водилось.
Не понравилось мне и тамошнее мороженое: на вид оно было очень даже красивое — переливалось всеми цветами радуги, напоминая собой то, что я видел в фильме «Господин Крюшо в Нью-Йорке», но, по сути, оказалось обыкновенной химией. Короче, с нашим советским мороженым немецкое не шло ни в какое сравнение. Кстати, когда через год к нам с ответным визитом приехали немецкие школьники, они сделали однозначный выбор в пользу нашего мороженого — съедали в день по шесть-семь порций. Думаю, все, кто помнит те времена, со мной согласятся — вкуснее советского мороженого ничего не было. И ведь сортов сколько тогда было: клюквенное за 5 копеек, фруктово-ягодное за 7 (эти были в бумажных стаканчиках); молочное за 9, сливочно-молочное и эскимо за 11, крем-брюле за 13, сливочно-шоколадное и ореховое за 15 (все — брикеты); сливочное с кремовой розочкой (крем я никогда не любил, но этим просто объедался, слизывая его как можно медленнее) за 19 (в вафельном стаканчике) и, наконец, мороженое-пирожное «Ленинградское» за 22, шоколадное с орехами за 28 и большой брикет сливочного мороженого за 48 копеек. Ничего не забыл? Ах, да: еще в ГУМе и ЦУМе продавали сливочное мороженое в вафельном стаканчике с «куполом» за 20 копеек. Говорят, иностранцы специально приезжали в Москву, чтобы попробовать этот «купол».
Один из дней мы провели в немецких семьях (гостили мы парами — со мной был все тот же Сергей Зикеев). Помнится, какое-то время мы находились в городской квартире, после чего отправились отдыхать за город — в Рюбецаль (мне это место было знакомо исключительно по советско-германскому фильму «Дорога на Рюбецаль»), где был пляж. Там я опростоволосился: нас повезли кататься на лодке, а заодно и купаться, но я плавать не умел и все это время просидел в утлом суденышке. Но в целом поездка доставила нам массу удовольствия. Хотя были и неприятные моменты. Например, уже в первые дни нашего пребывания в Берлине возле нашего дома стали вертеться какие-то темные личности, которые выкрикивали всяческие угрозы в адрес СССР и нацистские лозунги (типа «Хайль, Гитлер!»). В итоге к нам на какое-то время приставили полицейского. Под его надзором мы посетили и школу, которая пригласила нас в эту поездку (мы присутствовали на уроке русского языка, потом нам устроили дискотеку). Одним словом, если описывать все события и впечатления той десятидневной поездки, то на это уйдет слишком много бумаги. А мне надо рассказать и о других событиях июня 76-го.
В Москве Служба безопасности МИД СССР и КГБ продолжают искать агента ЦРУ в среде работников МИДа. Как мы помним, этим агентом был 36-летний работник отдела Америки Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР Александр Огородник, завербованный американцами два года назад в Колумбии. Он входит в круг подозреваемых КГБ, но конкретных доказательств его вины у чекистов пока еще нет. Вместе с ним негласную проверку проходили и несколько других высокопоставленных мидовских работников. Но наблюдение за этими людьми очень скоро дало результат — к ЦРУ они не имеют никакого отношения. А вот в отношении Огородника (он же Трионон и Агроном) КГБ продолжал сомневаться и слежки с него не снимал. Каковы же были ее результаты?