Цивилизация Просвещения

(См.: Е.А. Wrigley, «А simple model of London’s importance in changing english societe and economy 1650–1750», Past and present,july 1967,№ 37,pp. 44–70; N.G. Brett James, The growth of Stuart London, London, 1935; M.D. George, London life in the eighteenth century, London, 1930; Pierre Lavedan, Histoire de I’urbanisme, Paris, 1941.)

Лоу (Ло)

Шотландский банкир, предприниматель, экономист. Его имя связано с крупным финансовым предприятием эпохи Регентства, окончившимся катастрофически. Сын эдинбургского ювелира, родившийся в 1671 году, Джон Лоу стал известен в Шотландии в 1705 году благодаря публикации работы, в которой он выступил за эмиссию бумажных денег, обеспеченную государственными земельными владениями. Двумя годами позже он развил свои идеи в меморандуме, который был представлен французскому правительству, боровшемуся с трудностями, порожденными финансированием Войны за испанское наследство. Свое окончательное воплощение идеи Лоу получили в период с 1707 по 1715 год в его многочисленных выступлениях — сначала в Турине, потом в Париже — в пользу создания эмиссионного банка. Лоу был человеком эпохи неблагоприятной конъюнктуры. В начале XVIII века покупательная способность почти повсеместно составляла 40–50 % от уровня начала XVII века. Цены имели тенденцию к снижению даже в абсолютных цифрах. Где-то (Средиземноморье) — с 1605—1610-х годов, где-то (Европа центральной оси и Восточная Европа) — с 1630—1635-го или 1630—1650-х годов «отныне на протяжении 70–80 лет можно было наблюдать только кратковременные всплески, нечто вроде приступов перемежающейся лихорадки, быстро сходившие на нет…» (Э. Лабрусс). Меры денежного регулирования, вызванные нехваткой драгоценных металлов и растущими потребностями государства, частично смягчали последствия падения цен, то есть рост ренты, падение прибыли, увеличение стоимости капитала. Но эти паллиативные средства были совершенно недостаточными.

Спад в наибольшей степени затронул континент и сельскохозяйственный сектор; Англия благодаря своему морскому могуществу пострадала в целом меньше и была лучше вооружена для защиты. Франции был нанесен тяжелый ущерб вследствие значительной доли сельскохозяйственного сектора (меньшей, чем в странах Восточной Европы, но большей, чем в Англии и Голландии), а также вследствие своего рода переуплотненное государства к концу войны, в которой королевство на протяжении почти тридцати лет (1689–1697,1701—1714) противостояло европейской коалиции. Расходы государства в абсолютных цифрах с 1689 по 1697 год выросли вдвое.

С 1701 по 1714 год они снова выросли вдвое, а одни только военные расходы увеличились едва ли не в три раза. «Государственные расходы, в 1701 году находившиеся на уровне 120–150 млн, к 1711 году достигли уровня 264 млн. и вплоть до 1714 года составляли более 200 млн. ежегодно». Введение в 1694–1695 годах подушной подати принесло самое большее 20–22 млн, но и эта сумма была частично нивелирована снижением поступлений от косвенных налогов, обусловленным обнищанием населения. Рост расходов мог быть покрыт только за счет ряда ухищрений, более или менее губительных для экономики, и использования займов. Неоднократная (начиная с 1707 года) переплавка монет позволила провести несколько девальваций, за которыми последовала совершенно невероятная дефляция 1713–1715 гг., так что вес турского ливра упал с 6,93 г серебра (30 ливров за марку) до 5,31 г (42 ливра за марку), потом вновь поднялся до 6,93 г и к 1717 году постепенно упал до 3 г, когда герцог Бурбонский произвел стабилизацию, окончательно установив его вес в 5 г серебра (4,5 г монетного металла). Преимущество переплавки состоит в том, что она позволяет проводить эмиссию бумажных денег в наиболее спорной форме банковских билетов. Билеты, бывшие в 1701 году разовым ухищрением, с 1704 года сделались нормой.

Вскоре после переплавки 1704 года их суммарная стоимость поднялась до 7 млн, потом, с учетом темпов эмиссии, — от 4 до 8 млн. в месяц, — эта цифра достигла 100 млн. в январе 1706 года, 140 млн. в августе и 180 млн. в апреле 1707 года. Чтобы поддерживать стоимость этих бумажных денег, сначала прибегли к такому трюку, как заем под проценты, отмененному в 1706 году. Король вынужден был прибегнуть к фиксированному курсу и согласиться на уплату налогов билетами, но только частично (что было внутренне противоречиво). Билеты быстро потеряли 80 % стоимости на внешних рынках, и даже внутри страны, где этот процесс проходил медленнее, к 1710 году падение составило 62 %. Указы 1710–1712 годов конвертировали билеты в ренту, одновременно сделав еще более тяжелым бремя государственных рент. Чтобы хорошо понять систему, предложенную Лоу, необходимо прежде всего четко представлять два обстоятельства: достаточно широкое использование бумажных денег во время Войны за испанское наследство и ужасающий размер государственного долга. Столкнувшись с этой ситуацией, Лоу выдвинул программу, которую мы можем воспроизвести и которая была применена в первую очередь во Франции: наладить государственный кредит при помощи общественного кредитного учреждения по образцу основанного в 1691 году Английского банка или банков Швеции. Ожидаемая польза: решение проблемы нехватки денег (политика Демаре) благодаря устойчивым ценным бумагам, снижение и консолидация государственного долга. На основе монетарных методов и с учетом высвободившихся таким образом государственных ресурсов предполагалось проводить политику внутреннего и внешнего развития, строительства дорог и крупномасштабной колониальной торговли.

Система Лоу выглядит остроумной и оригинальной комбинацией уже использовавшихся решений и рекомендаций. Она основана на предположении о том, что недостаточная эффективность производственного сектора обусловлена нехваткой денежного оборота. Таким образом, система Лоу — это антимеркантилизм, принимающий почти все базовые положения меркантилизма. 2 мая 1716 года Совет по финансам под председательством герцога де Ноая принял решение об открытии Всеобщего банка с капиталом в 6 млн. (1 200 акций по тысяче экю), учетно-эмиссионного банка для нужд торговли с правом выпуска билетов. Подписка была осуществлена лишь на четверть: 375 тыс. ливров наличными и 1,125 млн. ливров в государственных билетах. Это — видимость консолидации. Дело шло медленно, но успех был огромен, потому что прибыльность дисконта во Франции была низкой. Билеты банка Лоу постепенно начали вытеснять традиционные переводные векселя. Билеты Лоу имели успех в Амстердаме. Старейшее банковское учреждение приморской Европы воздало ему должное.

Отныне получатели процентов имели возможность использовать новые банковские билеты вместо векселей и дорогостоящей перевозки наличности. В течение 1717 года было выпущено 60 млн. билетов. В этот момент Лоу приступил ко второму этапу своей программы: основанию крупной компании по освоению недавно приобретенных владений в Луизиане. Западная компания пришла на смену компании, основанной в 1712 году финансистом Антуаном Кроза. Она получила право собственности на все земли и рудники Нового Света и монополию на торговлю бобровыми шкурками в Канаде. Ее капитал составлял 100 млн. в государственных билетах. Цель очевидна: консолидировать долг и укрепить посредством крупной колониальной торговли часть капитала, который был предназначен для поддержания усилий по продолжению Войны за испанское наследство. Первая неприятность подстерегла Лоу в конце 1717 года. Ею стало сопротивление в парламентских кругах и в Советах политике, дерзость которой приводила в замешательство. Это сопротивление не помешало Лоу перейти к третьему этапу: превращению Всеобщего банка в Королевский банк согласно указу от 4 декабря' 1718 года. Была стремительно создана сеть региональных отделений: вслед за Парижем — в Ла-Рошели, Туре, Амьене, Лионе — старейшем банковском центре королевства, отвергавшем новации и открытость.

В течение 1719 года проводился четвертый этап. Западная компания была расширена за счет поглощения компании Сенегала в декабре 1718 года, Ост-Индской и Китайской компаний 13 мая, Африканской компании 1 июня 1719 года. Операция была обеспечена крупномасштабным выпуском 50 тыс. акций, разрешение на который было получено 17 июня вопреки враждебности д’Аржансона и парламента. Символичное изменение имени: вместо «Запада» — «обе Индии», название, куда более насыщенное эмоциональными коннотациями. Лоу накладывает руку на чеканку монет, замахивается на откупы и на выплату государственного долга путем непрерывного выпуска бумажных денег. Наконец, великая мечта (Лоу был современником и почти соотечественником Грегори Кинга) — смелый план фискальной реформы. Лоу намеревается заменить все прямые и косвенные налоги единым налогом на капитал, который поощрял бы финансовые операции и ipso facto (тем самым) был бы направлен против любых форм накопительства. Специалисты по экономической истории обычно относят пик деятельности Лоу к декабрю 1719 года: 620 млн. конвертируемых билетов, которые, как ни парадоксально, пользуются большим успехом, чем металлические деньги.