Суд времени. Выпуски № 35-46

Лавров: Да, развал начался Временным правительством, из армии убежал один миллион дезертиров, но больше шести миллионов оставалось. Например, было…

Кургинян: Высшие авторитеты считают, что…

Лавров: Армия была. По крайней мере, позиционную войну она могла продолжать….

Кургинян: …явное и неявное дезертирство, включая непропорциональные самострелы, и всё прочее — два миллиона. Ну не важно! Но вопрос-то заключается в том, что делало это всё это Временное правительство.

Когда Поливанов, бывший министр, пользовавшийся во Временном правительстве большим авторитетом, подготовил «Декларацию прав солдата», — он был большевиком?

Давайте всё-таки сейчас, 2010-й год, и все материалы Брестского мира — вот они, так сказать, лежат перед нами.

Курляндский: Ну? Ну ладно, давайте…

Кургинян: Значит, большевик предложили мир без аннексий и контрибуций. Хороший мир. Чем плохой? Он всех устраивал…Прекрасный мир.

Курляндский: Не всех.

Лавров: Германию не устраивало, Австро-Венгрию не устраивало, Турцию не устраивало, Болгарию не устраивало…

Кургинян: Хорошо. Одну минуточку — что сказала Германия?…

Курляндский: Антанту, Антанту не устраивал.

Кургинян: Что сказала Германия — она отказалась от мира без аннексий и контрибуций?

Курляндский: Антанту он бы тоже не устроил.

Кургинян: Что же заявила немецкая сторона на Брестском мире? Она заявила, что: «Мы согласны на мир без аннексий и контрибуций, если его поддержит Антанта». Так?

Курляндский: Да, но Антанта не поддержала…!

Кургинян: Антанта не поддержала?! Тогда немцы сказали: «Извините, ваше предложение не действует». И предложили один мир. Мы отказались. Ленин сказал: «Тянуть до конца, не подписывать».

Курляндский: Правильно.

Кургинян: Наконец, наступил конец. Троцкий сказал: «Ни войны, ни мира, отступаем». Они двинулись, и предложили потом худший мир. Что мы могли делать, если у нас не было ещё даже 50-ти тысяч человек в Красной Армии,…

Курляндский: А кто «мы»?

Кургинян: …а русская армия была разложена полностью!

Курляндский: Кто «мы», кто «мы»?

Кургинян: Ну, «мы» — Россия, потому, что у власти в этот момент находились большевики.

Курляндский: Вы считаете, что большевики — это Россия?

Кургинян: Что?!?

Курляндский: Что большевики, вот Ленин это Россия?

Кургинян: В этот момент большевики олицетворяли Россию — они вели переговоры на Брестском мире.

Курляндский: Они олицетворяли?

Кургинян: Хорошо, Вас это не устраивает. Что должна была делать страна, которая вела…

Млечин: Да Россию это не устраивало…!

Кургинян: … Что именно Россию не устраивает, мы посмотрим! Поживём-увидим, как в таких случаях говорят. А вопрос здесь заключается…

Млечин: Большевики Россию не устраивали…

Кургинян: Она — ещё не Вы…Вопрос заключается в том, что, так сказать, кто вёл переговоры на Брестском мире-то?

Курляндский: Кто вёл…?

Кургинян: Правительство большевиков, да?

Курляндский: Большевиков и левых эсеров.

Кургинян: Вот это правительство, этих условиях, сделав то.… И левых эсеров, да. Сделав то, что оно сделало, что могло сделать, кроме как подписать Брестский мир?

Курляндский: Ну смотря…

Кургинян: Не знаете? Вот и всё!

Курляндский: Нет, я не говорю… Смотря как, смотря с какой точки зрения смотреть…

Кургинян: Значит, он был неизбежностью! На этот момент — абсолютной неизбежностью!

Лавров: Не надо отождествлять Россию с Лениным, с большевиками.

Кургинян: …И был порождён, был порождён — преступным феврализмом! Преступным феврализмом, разложившим в метлике всё…!

Курляндский: Нет. Вы феврализм демонизируете.

Лавров: Ну, правильно. Но Октябрь был более преступным.

Курляндский: Понимаете, феврализм тоже не прост.

Кургинян: …Большевики столкнувшись с предельным разложением в феврале, начали заново собирать государство…!

Лавров: Предельного разложения не было. Разложение было, с февраля по октябрь.

Кургинян: …Которое те — вот эта буржуазия, получив его в руки в феврале 1917 года — она его разложила полностью!

Лавров: Не надо…

Сванидзе: Спасибо!

Кургинян: Разложила полностью!

Сванидзе: Спасибо!

Курляндский: Буржуазия разложила?

Сванидзе: Спасибо, спасибо. Речь-то на самом деле идёт о том, что все, общими усилиями, разлагали русское государство и русскую армию. Кто сыграл в этом разложении русского государства и русской армии большую роль — Временное правительство, Советы, в которых со временем стали преобладать большевики, просто сами большевики, или эсеры? В разное время 1917 года, не говоря уже о периоде, начиная с 1914 года, в разное время было по-разному. Но все революционные силы — и эсеры, и большевики, приложили к этому максимум усилий. И общими усилиями разложили русскую армию.

Потом, в процессе междусобойчика и внутренних политических разборок, в частности, заключавшихся в разгоне Учредительного собрания, к власти пришли большевики. Им досталось наступление немецкой армии. И им досталось отсутствие армии, к разложению которой они приложили очень большую руку.

Они заключили Брестский мир. Они действительно не знали, заключая Брестский мир, получат они обратно свою треть территории отечества, или нет. Но когда уже дошло до заключения Брестского мира, и это уже к вашей стороне (обращаясь к Млечину), на мой взгляд, у них уже другого выхода действительно не было. Воевать у них было не кем, и нечем.

Поэтому вопрос, который мы обсуждаем, он раскладывается две составляющих: «до» и «во время». «До» — вина большевиков, на самом деле огромна, причём сознательная вина. Они сознательно разлагали государство и армию, чтобы прийти к власти. А «во время» Брестского мира у них уже действительно не было другого выхода. Они боролись за власть. И если бы они не заключили Брестский мир, они бы потеряли власть. У них другого выхода не было.

Кургинян: Николай Карлович, у нас позиция другая. Мы можем изложить её сейчас или в дальнейшем, как Вам будет угодно.

Сванидзе: Да, я думаю, что будет такая возможность, потому что….

Кургинян: Я думаю… Но мы только заявляем, что она у нас совсем другая, чем у Вас.

Сванидзе: Хорошо. Я в этом не сомневаюсь.

Кургинян: Вот и всё.

Сванидзе: Значит, она у и Вас другая, она, по-видимому, и у этой стороны (указывая на скамейку Млечина) другая. Я в данном случае излагаю свою позицию, как человека, который тоже занимался этим вопросом профессионально

Кургинян: Ваше право. Понятно.

Сванидзе: Разумеется. Естественно, в один день слушаний тема Брестского мира не укладывается, как, собственно, я и предполагал. Завтра мы продолжим обсуждать тему Брестского мира в 21 час.

Сванидзе: Здравствуйте! У нас в России прошлое, как известно, непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд Времени». В центре нашего внимания — исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим. У вас, нашей телевизионной аудитории, также будет возможность высказаться, то есть проголосовать. Такая же возможность будет и у сидящих в зале.

В эфире второй день слушаний по теме: «Брестский мир — беспринципность, или неизбежная уступка?».

Сепаратный мир между Советским правительством и Германией заключён в разгар Первой мировой войны по инициативе советской стороны 3 марта 1918 года в Брест-Литовске. В соответствии с этим Брестским миром Россия потеряла треть своей европейской территории с третью населения страны. Сепаратный мир был заключён за полгода до победы союзников России в Первой мировой войне. Мир был условием удержания власти большевиками.