История русской армии. Том третий

Зевинская неудача произвела полный поворот в ходе кампании. И Гейману, и Тергукасову пришлось отступать. Но если первый отступал беспрепятственно, несмотря на то что за ним по пятам следовал сам Мушир с 35 батальонами, то Эриванскому отряду пришлось пережить ряд кризисов. Обремененный ранеными, ощущая недостаток в патронах и снарядах и вынужденный еще оберегать многие сотни армянских семейств, спасавшихся от грозной мести турок, Тергукасов должен был отступать под натиском превосходящих сил посланного против него Измаила-паши, имея сверх того в тылу скопища Фаика.

Только моральный подъем духа после удачных боев 4 и 9 июня и энергия предводителя позволили Эриванскому отряду со славой выйти из тягостного положения и совершить за 10 дней 180-верстное отступление, приравниваемое некоторыми историками к знаменитому отступлению 10 тысяч греков. 25 июня Тергукасов достиг Игдыря, откуда два дня спустя отправился на выручку геройского гарнизона Баязета.

Оборона Баязета

Крепость Баязет состояла из старинных, полуразвалившихся каменных построек и расположена была на высокой круче, у подножия которой протекала горная речка. В распоряжении коменданта, майора Штоквича, было всего-навсего пять штаб-, 30 обер-офицеров и 1587 нижних чинов. Огромные скопища курдов и турок подступили к крепости, причем в числе их начальников находился и сын знаменитого Шамиля, генерал свиты турецкого султана. Не имея ни боевых припасов, ни продовольствия, ни питьевой воды, которую можно было доставать, только рискуя жизнью, под выстрелами неприятеля, мужественный баязетский гарнизон геройски отбивал ежедневные ожесточенные атаки турок. Брать воду из речки скоро сделалось совершенно невозможно: каждая попытка стоила жизни смельчакам, спускавшимся к воде. Дело дошло до того, что пили собственную мочу. Несмотря на все эти ужасные лишения, комендант и офицеры, подавая пример выносливости и мужества, поддерживали геройский дух в людях. Когда явился на выручку Тергукасов, освобожденный гарнизон Баязета напоминал своим видом призраков.

^{Отбитие турецкого штурма у Баязета 8 июня 1877 г. С картины Л. Лагорио}

В течение 23-дневной осады гарнизон потерял двух штаб-офицеров и 159 нижних чинов. Комендант, майор Штоквич, за славную оборону Баязета был награжден Георгием 4-й степени и пожизненной пенсией в 1000 рублей.

27 июня Тергукасов с 28 ротами, 19 эскадронами и сотнями и 24 орудиями двинулся на освобождение геройского баязетского гарнизона. Прикрывшись к стороне Диадина конницей, он атаковал Фаика-пашу и, нанеся ему поражение, увел освобожденных баязетцев к Игдырю. Измаил-паша, присоединив к себе Фаика, занял Баязет, выдвинул передовые части в русские пределы и готовился вторгнуться в Эриванскую губернию.

На всем театре войны к началу июля положение радикально изменилось. Кроме Ардагана, почти вся захваченная территория противника была утрачена, и наши войска вынуждены были не только перейти к обороне, но и снять осаду Карса. Положение турок настолько улучшилось, что они имели на своей стороне превосходство сил, могли их сосредоточить и перейти к наступательным действиям. Очевидно, такое положение дел крайне поколебало наш престиж в глазах кавказского населения; а между тем опасность восстания в тылу (оно действительно возникло в Чечне и Дагестане) не позволяло ослаблять оставленные на Кавказе войска, и подкрепление приходилось притягивать изнутри России, откуда нельзя было получить их скоро.

^{Расположение русских и турецких войск вблизи Кюрюк-Дара}

Теперь Мухтару-паше можно было приступить к исполнению своих первоначальных планов о вторжении в пределы Закавказья. Кратчайшим было направление от Карса прямо на Ахалкалаки — Тифлис; оно к тому же проходило по краю богатому и густонаселенному. Другое направление, более кружное, шло на Тефлис через Александрополь; оно было более безопасным, так как сообщения с Карсом и Эрзурумом оставались прикрытыми и можно было действовать совместно с Измаилом-пашой, наступавшим в Ереванскую губернию.

Опасаясь, что турками избрано будет первое направление, мы даже перевели часть сил наших на левый берег реки Карс-чай, чтобы помешать им в этом движении; но оказалось, что Мухтар простоял до 2 июля, тронулся по второму направлению весьма медленно, причем на Аладжинских высотах (восточнее Карса) остановился. Его армия, насчитывавшая теперь уже 53 батальона, 42 эскадрона и 56 орудий, тотчас же приступила к возведению укреплений.

Наши войска отошли к Кюрюк-Дара, выдвинув авангард к Башкадыкляру. Первоначально Мухтар-паша, по-видимому, имел в виду лишь выждать на этой укрепленной позиции приближение Измаила-паши и только после того наступать соединенными силами. Такое выжидание привело к обоюдному бездействию, заполненному лишь мелкими поисками, особенно выгодному для нас, так как это приближало нас к сроку ожидаемого прибытия подкреплений. С другой стороны, нам на руку играло и бездействие Измаила-паши, на которого между тем, по плану Мухтара, ложился почин наступления.

Эриванскому отряду при вступлении в русские пределы пришлось выполнять весьма тяжелую задачу охранения границы на протяжении 70 верст от соединенных сил Измаила и Фаика (25 тысяч), превосходивших его более чем вдвое. Тергукасов очень искусно воспользовался горной местностью, заняв перевалы; попытка Измаила в последней декаде июля воспользоваться разброской наших сил и, отвлекая наше внимание к одному из перевалов (Чингильскому), прорваться в другом направлении, потерпела неудачу. Турки приступили к устройству укрепленного лагеря у Аликочака; тем не менее у нас признано было необходимым усилить генерала Тергукасова из главных сил, куда уже начали прибывать подкрепления. Прежде всего они были выделены из Кобулетского отряда, а к 1 августа начали прибывать эшелоны 40-й пехотной дивизии; к середине сентября ожидалось прибытие из Москвы еще и 1-й гренадерской дивизии, с приходом которой на нашей стороне оказывался даже перевес в силах.

^{Турецкие позиции в районе горы Аладжи}

Первоначально решено было выступить против Измаила-паши и с этой целью усилить Эриванский отряд; а чтобы не дать в свою очередь Мухтару-паше оказать Измаилу помощь, 6 августа произведена нами была усиленная рекогносцировка Аладжинской позиции. Рекогносцировка эта в то же время имела целью ближе изучить особенности турецкой укрепленной позиции и подступы к ней. Аладжа, будучи отрогом Карадага, граничит с южной частью Карской равнины, имеет высоту более 6000 футов над уровнем моря, а над окружающей местностью — около 1500 футов. Восточные ее скаты круче северных, которые более пологи и спускаются террасами. Возвышенности Аладжи и окружающая их местность открыты и не препятствуют обзору на огромные расстояния. Сама позиция турок распадалась на две части: 1) правый фланг — собственно Аладжа и высота Чифт-Тепеси и 2) левый фланг — Визинкевские высоты и гора Авлиар; обе эти части разделялись труднопроходимым оврагом Суботанского ручья. Впереди левого фланга передовую позицию образовали куполообразные высоты Большие и Малые Ягны, из которых вторая уже близка была к крепости Карсу. Впереди правого фланга ту же роль играла высокая Кизил-Тапа, а скалистая высота Инах-Тепеси являлась на этом фланге опорным пунктом.

Протяженность главной позиции по фронту — 18 верст, а передовых — 28 верст, что для 40–50-тысячной армии Мухтара было непосильным, и позиция являлась растянутой; надо прибавить к этому трудность из-за оврагов поддержания связи между отдельными ее частями. Фланги позиции обеспечивались: левый — крепостью Карсом, а правый лишь отчасти прикрывался рекой Арпачей, через которую имелись переправы. По отношению к нашему операционному направлению Александрополь — Карс — Арзурум позиция являлась фланговой и к базе турок — крепости Карсу — примыкала флангом, хотя пути на Эрзурум, минуя Карс, ею все-таки прикрывались.