История русской армии. Том третий

Сущность Берлинского трактата заключалась в следующем: Болгарии отошли лишь болгарские области к северу от Балкан. Болгария являлась хотя и вассальным, но вполне самостоятельным княжеством. До введения в нем нового государственного строя управление возлагалось на «императорского русского комиссара», с «целью контроля» при котором находились оттаманский комиссар и консулы великих держав. Временное управление продолжалось до девяти месяцев со дня ратификации Берлинского договора.

К югу от Балкан образовалась Восточная Румелия; она находилась под непосредственной властью султана, но пользовалась административной автономией. Границы ее были сужены. Во главе стоял генерал-губернатор из христиан, назначаемый Портой на пять лет с согласия великих держав. Организация Восточной Румелии поручалась Европейской комиссии (представители великих держав и Порты).

Русских войск на Балканском полуострове не должно быть больше 50 тысяч человек. Через девять месяцев они отзывались, а через 12 месяцев обязаны были отойти даже из Румынии. Вся территория к востоку от новых областей до границ Албании, отошедшая по Сан-Стефанскому договору Болгарии, была оставлена за Турцией, которая обязывалась ввести областное устройство, более свободное и гуманное. Австро-Венгрия получила право занять своими войсками и ввести свое управление в Боснии и Герцеговине, а также держать свои гарнизоны в Ново-Базарском пашалыке, оставленном, однако, за Портой [105].

Черногория признана независимой, она получила небольшое земельное приращение за счет Герцеговины и Албании, а также порт Антивари, но без права содержать военный флот. Получили также независимость Сербия и Румыния. Сербия получила небольшую прирезку из старых земель, Румыния — Добруджу, в обмен придунайского участка Бессарабии, присоединенного к России, однако без устьев Дуная.

Ардаган, Карс, Батуми с их округами присоединены к России, возвратившей Порте завоеванную Алашкерстскую долину с крепостью Баязетом. Хотур отошел к Персии.

Порта обязалась ввести улучшение и преобразование в областях, населенных армянами.

Во всех новых независимых государствах и в Турции провозглашены полная свобода совести и пользование всеми гражданскими и политическим правами без различия вероисповедания. Установлено, что положение, существующее в святых местах, не может быть подвергнуто изменению. Заключительной статьей подтверждены все не отмененные или не измененные Берлинским трактатом постановления Парижского договора 1854 г. и Лондонского 1871 г.

Между большинством участвовавших в конгрессе держав завязались тесные связи, вылившиеся впоследствии в союзы и соглашения. Так, Англия заключила с Турцией оборонительный союзный договор (конечно, против России) и получила за это в управление остров Кипр. В Берлине же произошло сближение между министрами Англии и Франции, в итоге последняя получила полную свободу в Тунисе. Наконец, окончательно окрепла дружба между князем Бисмарком и графом Андраши.

Берлинский договор был ратифицирован государем уже 15 июля. По поводу его обнародования в «Правительственном вестнике» появилось официальное сообщение; в нем, между прочим, указывалось, что война была предпринята Россией «не по расчету, не из материальных выгод или честолюбивых политических замыслов, но в силу чувства христианского, чувства человеколюбия, того чувства, которое охватывает всякого честного человека при виде вопиющего зла». В заключение было сказано, что Россия «не делала торга ни из своих жертв, ни из своих успехов» и что не напрасно «русский народ подчинил свои права победителя высшим интересам общего мира и солидарности народов» [106].

Азиатский театр [107]

Обстановка перед войной. Значение Азиатского театра войны, хотя и являвшегося второстепенным по сравнению с Европейским, было для нас немаловажным. Прежде всего, Азиатская Турция является главным источником пополнения вооруженных сил Оттоманской империи, и потому бездействие наше здесь позволило бы туркам стянуть все лучшие свои силы на Балканском полуострове. Затем, успех на этом театре войны был необходим для поддержания нашего престижа у населения Кавказа, и наконец, здесь возможны и желательны были территориальные приобретения.

Для военных действий в Азиатской Турции мы могли противопоставить противнику, прежде всего наши кавказские войска. Войска эти в силу сложившейся обстановки долголетней ожесточенной борьбы с кавказскими горцами, сравнительно недавно закончившейся, отличались многими выдающимися качествами и пользовались вполне заслуженной боевой славой. Постоянная необходимость иметь дело с врагом изворотливым, смелым, жестоким и неуловимым, в горной стране, с населением фанатичным и враждебно настроенным выработала в кавказских войсках своеобразный, рыцарственный дух геройства; наряду с этим усвоены были зачастую совершенно оригинальные приемы ведения военных действий, приспособленные как к местным условиям, так и к характеру противника.

В кавказских войсках как нижние чины, так и офицеры отличались духом предприимчивости, находчивостью и частным почином, чему способствовали постоянные экспедиции небольшими отрядами, где такая небольшая часть, как рота, зачастую играла самостоятельную роль. С такими войсками можно было принимать самые смелые решения, будучи уверены, что каждый воин понимает свой маневр и действует во благо общего успеха. Сверх того, в кавказских войсках под влиянием постоянного соприкосновения с горцами, развилось совершенно особое чувство чести, в силу которого соревнование в проявлении мужества между воинскими частями, а равно и между отдельными лицами, достигло степени наивысшего напряжения.

Первоначально для военных действий на Азиатском театре войны предназначались только войска кавказского военного округа, которые с 1 ноября 1876 г. уже были мобилизованы, в числе четырех пехотных и двух кавалерийских дивизий; остальные три дивизии были пока оставлены в тылу для поддержания спокойствия в стране. Стянутые к границе Турции, наши кавказские войска образовали два самостоятельных отряда: так называемый Отдельный Кавказский корпус генерал-адъютанта Лорис-Меликова, который назначался для ведения главных операций, и Кобулетский отряд генерал-лейтенанта Оклобжио, задача которого заключалась в обеспечении фланга последних со стороны моря и в овладении Батумом. Силы Лорис-Меликова делились на три части соответственно трем естественным операционным направлениям, по которым единственно только и возможно было наступление в глубь неприятельской страны. Главные силы (около 30 тысяч) располагались у Александрополя, на прямом пути Карс — Эрзурум; Ахалцихский отряд генерал-лейтенанта Девеля (около 9 тысяч) — у Ахалкалак, на прямом пути к крепости Ардаган, и наконец, Эриванский отряд генерал-лейтенанта Тергукасова (до 11,5 тысячи) — у Игдыря, откуда Алашкертской долиной шел путь к Эрзуруму, в обход Карса.

Во главе всех войск Кавказского военного округа стоял великий князь Михаил Николаевич. На его долю выпало завершение Кавказской войны после пленения Шамиля в Гунибе. Назначение великого князя кавказским наместником состоялось в начале 1863 г., и в течение всего этого года, а также и следующего, 1864-го (до 21 мая), военные действия по окончательному усмирению горцев продолжались. Твердый, настойчивый характер великого князя, сумевшего своим личным обаянием быстро приобрести доверие как среди войск, так и у местного грузинского, армянского и мусульманского населения, во многом способствовало тому, что 65-летняя Кавказская война была приведена к долгожданному окончанию. Великий князь сумел расположить к себе своих ближайших сотрудников, и авторитет его на Кавказе ко времени начала военных действий против Турции стоял чрезвычайно высоко. Обладая несомненным военным глазомером, великий князь, однако, претендовал на непосредственное руководство военными операциями и ограничивался лишь общими указаниями; хотя во вторую половину кампании лично прибыл на театр военных действий и своим присутствием и влиянием много способствовал упорядочению операций. Он умел подбирать себе сотрудников и привлекать к делу каждого сообразно его качествам и способностям.