История Европы. Том 1. Древняя Европа

Постоянно враждовали с Римом воинственные горцы, эквы и вольски, а также этрусский город Вейи. Однако расширять свои владения в Лaции Риму было непросто.

Социальные противоречия в Ардее привели в 442 г. до н.э. местных патрициев к возобновлению союза с Римом, в то время как плебеи призвали против римлян вольсков. Вольски стали воевать более организованно. Единым фронтом против Рима выступают их города Анций, Эцетра, Анксур. Для римских писателей теперь нет безликой Вольской массы. Они называют уже опытного вождя Клуилия, бесстрашного героя Веттия Мессия. Эквы не только занимаются грабежом, но, отвоевав у римлян город Болы, выводят туда свою колонию. Они не просто следуют в Вольском фарватере, но формируют свою внешнеполитическую линию, успешно подстрекая латинский город Лабик к войне с Римом и Тускулом.

Однако наиболее опасным врагом были этрусские Вейи. Вейентам удалось привлечь древний латинский город Фидены, куда римляне в начале царской эпохи вывели колонию. Союз с фиденатами обеспечивал Вейям свободную дорогу через Тибр в Лаций и другие внутренние районы Италии. Фидены были ключевым военно-стратегическим и торговым пунктом вейентов. Царь Вей Ларт Толумний привлек затем к войне с Римом италиков-фалисков (439 г.). Благодаря трудной победе над этой коалицией в Рим была доставлена огромная добыча и принесены в храм Юпитера Феретрийского снятые с убитого царя Толумния так называемые «пышные» доспехи. Но победа не была окончательной. Через несколько лет (435 г.) вейенты с фиденатами подступили со своими знаменами прямо к Коллинским воротам истощенного эпидемией города. Напрягая все силы, римляне сумели перейти в наступление и с помощью подкопа прорвались в Фидены и захватили их. После этого было заключено перемирие. В последующие годы военные действия между Вейями и Римом чередовались с перемириями. Вейенты дважды (в 434 и 426 гг.) обращались к союзным этрусским городам за помощью против римлян, но безуспешно. Этрусков меньше беспокоил лежавший на левом берегу Тибра Рим, чем ближний могущественный город Вейи. Общие антиримские интересы связывали вейентов только с латинскими Фиденами, эквами и вольсками. Последняя римско-вейентская война длилась десять лет (406-396 гг.) и закончилась полной победой Рима. При взятии города, оставленного без помощи со стороны других этрусков, знаменитый римский полководец М. Фурий Камилл применил отработанный при взятии Фиден прием — подкоп под городские стены.

В ходе этих войн победители получали добычу, угоняя скот и людей. Римские полководцы сразу же предоставляли солдатам возможность грабить побежденных и сверх того уже в организованном порядке награждали всадников и командиров, раздавая каждому по пленнику, а храбрейшим — по два, остальных же пленных продавали в рабство. Однако главным приобретением римлян в этих войнах являлась земля, бывшая яблоком раздора между патрициями и плебеями. Не случайно между 430 и 401 гг. трибуны десять раз ставили аграрный вопрос. При этом разрешение его мыслилось в разных формах. Плебеи продолжали добиваться допуска к ager publicus и организации новых колоний. Разница между этими формами получения земли четко определялась терминологически. Первое выражалось формулой аграрной рогации, lex agraria, а второе — coloniae deducendae. То, что римляне не смешивали существа этих явлений, видно из выступлений народного трибуна 415 г. М. Секстия, который предлагал аграрный закон и вместе с тем говорил также и о намерении войти с проектом о посылке колонистов в Болы.

Особенно встревожила патрициат рогация 417 г., приписываемая трибунам Метилию и Мецилию. В ней предлагалось поделить подушно всю завоеванную у врагов землю. В такой формулировке законопроект содержал положение о разделе не только вновь завоеванных земель, но и старого общественного поля, давно занятого патрициями, что должно было повлечь за собой конфискацию патрицианских владений. В этом вновь слышится требование плебеев пользоваться общественными землями на равных условиях с патрициями. Неудивительно, что хитроумный Ап. Клавдий тут же парализовал предложение Метилия и Мецилия, организовав наложение на него вето со стороны других трибунов. Ни один из аграрных законов во второй половине V в. так и не был принят. Но колонисты все же были выселены в приведенную к покорности старую колонию Фидены и в покоренные города — Ардею и Лабик.

Новый накал борьбы отмечается после взятия Вей, когда в руки римлян попали несметные богатства. Патриции предложили вывести колонию в Вольские земли, поселив там три тысячи человек и наделив каждого из них участком в 3 с лишним югера. Однако плебеи выразили недовольство. Народный трибун Т. Сициний выдвинул встречное предложение: половина римлян, в том числе и половина сенаторов, должна переселиться в Вейи, чтобы, таким образом, римское государство состояло из двух городов. Во главе противников законопроекта встал прославленный М. Фурий Камилл. В день голосования все патриции разошлись по своим трибам, уговаривая плебеев отказаться от трибунского проекта. Им это удалось. Большинством в одну трибу закон был отвергнут, а Камиллу пришлось уйти в изгнание. На радостях сенаторы приняли постановление о разделе между плебеями вейентской земли. По словам Ливия, каждый свободный член семьи (мужчина) получал по 7 югеров (V, 130, 8), а по мнению Диодора, по 4 или даже по 28 плетров [XIV, 102 (5)]. Такая щедрость объяснима тем, что патриции, уступив часть нового ager publicus плебеям, фактически еще раз отбили их попытку уравняться с ними в правах на землю. К оккупации государственного поля плебс допущен не был.

Ликование римлян по поводу вейентской добычи заглушило даже голоса, которые предостерегали о грозящей опасности. Из Клузия, к которому подошли галлы, потребовавшие от клузийцев земли, пришли послы с просьбой о помощи. Римляне, в свою очередь, направили послов к галлам. Послы повели там себя надменно и легкомысленно, нарушив международное право, вышли в бой впереди этрусков. Один из римских послов, Кв. Фабий, сумел в поединке убить галльского вождя. Направив в Рим свое посольство и не получив ответа, галлы начали войну с римлянами. Событие это датируется по Ливию 390 г., а по Диодору Сицилийскому — 387 г. Полчища галлов с удивительной быстротой вошли в римские пределы. Римляне поспешно вывели свое войско, которое встретилось с противником примерно в 12 км от Рима, у впадения речки Алии в Тибр, и было наголову разбито. Одни в ужасе бежали в Рим, другие — в Вейи. День битвы при Аллии (18 июля) стал обозначаться в римском календаре как несчастный день, символ страшной катастрофы, открывшей галлам путь на Рим. Там царила паника. Некоторые римляне эвакуировались в Цере. Среди них были весталки, спасавшие римские святыни. За стенами крепости на Капитолии укрылись сенаторы с семьями и небольшой отряд защитников, в основной части города, покинутой жителями, остались лишь престарелые отцы семейств, неспособные носить оружие. Они первые стали жертвами ворвавшихся в Рим галлов. Город подвергся разграблению и пожарам. Живым островком оставался только Капитолий. Но и он едва не был взят, когда истомленных осадой защитников сломил сон. Найдя незаметную тропинку, галлы цепочкой поднимались по круче, их услышали гуси, посвященные богине Юноне. Гогот птиц и хлопание их крыльев разбудили М. Манлия. Он криком поднял на ноги спавших и первым ударом щита свалил с крутизны появившегося у стены галла. Весь галльский отряд был сброшен римлянами в пропасть. За этот подвиг Манлий получил прозвище Капитолийского. Соперники оказались измучены не только сражениями, но и голодом, и распространившейся моровой язвой. И тогда было заключено перемирие. За выкуп галлы согласились снять осаду. Как передает традиция, во время взвешивания золота римляне обнаружили неисправность весов. Когда же военный трибун с укоризной сказал об этом, галльский вождь Бренн положил еще на чашу весов свой меч, надменно заявив: «Горе побежденным!» (Vae victis!). Все эти события нашли красочное отображение в сочинениях Ливия, Плутарха и других античных историков. Однако взятие и сожжение Рима — исторический факт. Устоять же римлянам удалось благодаря помощи или, во всяком случае, нейтралитету латинян и этрусков, объединившихся перед лицом общей галльской опасности. Не последнюю роль сыграло и то, что галлы, осевшие уже в северных районах Италии, были в тот момент больше заинтересованы в грабеже, чем в захвате новых земель.