Архив Троцкого (Том 3, часть 1)

а) Опасности тактики и лозунгов единого фронта

Тов. Бухарин обычно не вспоминает об отношении Ленина к вопросу о пропаганде этих лозунгов при нереволюционной обстановке. Умалчивает он и о том факте, что Ленин именно такие требования включил в 1917 г. в программу—минимум, которую он составлял на случай, «если мы не победим или будем отброшены назад», как писал Ленин в полемике против Бухарина. Но тов. Бухарин нашел в решениях III конгресса[73] одну цитату, которую он привел в защиту своего взгляда. Речь идет о том месте резолюции, принятой III конгрессом по докладу тов. Радека, где говорится:

«Выставляемое центристскими партиями требование социализации или национализации важнейших отраслей промышленности без победы над буржуазией является обманом народных масс.»

Но то же самое приходится сказать и о всяком другом коренном требовании — лозунге «рабоче-крестьянское правительство», в первую очередь: без подчеркивания необходимости победы над буржуазией этот лозунг стал бы контрреволюционным обманом масс и псевдонимом коалиционного правительства с буржуазией. Но отсюда вытекает для коммунистов не отказ от этого лозунга, а подчеркивание в нашей агитации того положения, что условием его осуществления является победоносная, внепарламентская борьба масс против буржуазии.

Вообще же искать в резолюциях III конгресса ответ на вопрос о том, как конкретизировать тактику единого фронта, значит деградировать на семь лет, подвергнуть ревизии решения последующих конгрессов — прежде всего IV — и снова опуститься на тот уровень, на котором находились тов. Бухарин и все ультралевое большинство III конгресса в отношении понимания вопросов массовой борьбы.

Тов. Бухарин говорит о III конгрессе, что его «можно обвинить в чем угодно, только не в излишнем радикализме». Этими словами Бухарин, занимавший на конгрессе ура—левую позицию, намеком говорит то, что многие делегаты тогда открыто высказывали: Ленин и Троцкий идут вправо и навязывают конгрессу правые резолюции (см., например, речь Микалека[74], польского делегата, в протоколах конгресса, с. 522, немецкое издание) и речь Роланд-Гольст[75] (с. 347). На самом же деле, на конгрессе преобладали именно «лево-радикальные» настроения; делегаты были в большинстве сторонниками «теории беспрерывного наступления» пролетариата, что не могло не отразиться на резолюциях, несмотря на всю решительность, с которой Ленин и Троцкий боролись против этого.

В дискуссии по докладу и тезисам тов. Радека, на которые ссылается тов. Бухарин, прения велись еще в плоскости вопроса о том, нужно ли компартиям до перехода к борьбе за власть завоевать на свою сторону большинство рабочего класса... Поправки в этом смысле, ослабляющие тезисы Радека, были внесены от имени трех делегаций (немецкой, итальянской и австрийской), по требованию которых тов. Террачини[76] получил час времени для обоснования. Эти поправки были поддержаны еще четырьмя делегациями (венгерской, польской, немецкой, частью чехословацкой и делегацией интернациональной молодежи)[77], несмотря на исключительно резкие выступления товарищей Ленина и Троцкого против этих поправок. Из значительных европейских партий поправки не были поддержаны только чешской и английской делегациями, которые считались на конгрессе заведомо оппортунистическими. Тов. Ленин считался в начале конгресса с возможностью остаться в меньшинстве и вынужден был поэтому делать некоторые уступки настроениям большинства. Начиная свою речь (являющуюся самой острополемической из всех речей, какие Ленин когда-либо произносил на конгрессах К[оммунистического] И[нтернационала]), он прямо заявил, что тезисы являются результатом компромисса, что он поэтому связан дисциплиной и вынужден, «к сожалению», ограничиться защитой тезисов, вместо того чтобы перейти от обороны к наступлению. То же самое указание находим и в речи Троцкого (см. Протоколы III конгресса К[оммунистического] И[нтернационала]; Ленин, т. XVI; Троцкий. 5 лет Коминтерна).

На III конгрессе в июне (1921 г.) еще только проводился поворот к тактике борьбы «за массы». Самого термина и лозунга «единый фронт» еще не было. Последний был дан только декабрьским (1921 г.) расширенным пленумом ИККИ[78]. Тем не менее мы находим уже в тезисах, принятых по докладу Радека о тактике, лозунг рабочего контроля. И, вопреки толкованию Бухарина, лозунг этот давался не на будущие времена, когда снова наступит революционная ситуация, а на время, ей предшествующее и ее подготовляющее. Это был первый камень в построении тактики единого фронта.

Возражение, которое приводит Бухарин специально против этого лозунга, что в период, предшествующий революционной ситуации, этот классовый по существу лозунг может стать прикрытием для классового сотрудничества, верно только в том случае, если его оторвать от лозунгов борьбы за власть и за овладение производством (рабоче-крестьянское правительство и огосударствление трестов), а эти последние от массовой борьбы. В соединении же с ними он является составной частью переходной программы действий, увязывающей нашу агитацию на почве мелких нужд рабочих с пропагандой идей пролетарской диктатуры на примерах повседневной и каждодневной борьбы во весь предшествующий революции период. Ибо на Западе понадобится больше времени для внедрения идеи социализма в развращенное реформистами сознание рабочих масс, чем это потребовалось у нас в 1917 г. в условиях безвыходной нужды, созданной для рабочих военным разорением.

Может быть, еще один «классический» довод против этих лозунгов, приводившийся по многим другим случаям (лозунга разоружения, самоопределения наций и пр.): ведь эти требования до пролетарской диктатуры не осуществимы, а при ней — недостаточны. Зачем же они нужны? На это можно ответить словами Ленина в письме к А. М. Коллонтай[79] (Ленинский сборник, т. II, с. 233) в связи с лозунгом «вооружения народа»: «Осуществимо ли? Критерий такой не верен. Без революции вся почти программа—минимум неосуществима. Осуществимость в такой обстановке собьется на мещанство». Важно не то, осуществим ли лозунг при капитализме или нет, а лежит ли он по линии исторической борьбы пролетариата и мобилизует ли он массы на борьбу против капитализма. Или, как писал Ленин по другому поводу:

«Требование немедленного освобождения колоний, выдвигаемое всеми революционными социал-демократами, тоже неосуществимо при капитализме без ряда революций. Но из этого вытекает отнюдь не отказ от немедленной и решительной борьбы за все эти требования, такой отказ был бы лишь на руку буржуазии и реакции, а как раз наоборот, необходимость формулировать и проводить все эти требования не реформистски, а революционно, не ограничиваясь рамками буржуазной легальности, а ломая их... (Ленин, т. XIX, с. 170)».

Суть дела вовсе не в том, чтобы бояться пропагандировать в нереволюционной обстановке революционные лозунги, а в том, чтобы правильно оценить и не пропустить момента перехода одних «мирных» средств борьбы за эти лозунги к другим, революционным, от тактики накопления сил к тактике восстания.

Исторический опыт русского пролетариата, позднейший — английского и новейший — французского доказывают, что лозунги рабоче-крестьянского правительства, огосударствления трестов и рабочего контроля способны мобилизовать массы на борьбу против финансового капитала. Все больше надвигающаяся при стабилизации опасность войны, так же как и дискредитирование и развал Лиги Наций, делает необходимым еще более, чем в 1923-1924 гг., противопоставить ей лозунг Социалистических соединенных штатов Европы. Теоретический анализ показывает, что эти требования лежат по линии исторической борьбы пролетариата за его конечную цель. Но в проекте программы для всех этих лозунгов не нашлось места. Причиною этого, помимо ложной теории о тенденции к национализации хозяйств, самоорганизации в национальных рамках империализма и, как увидим дальше, и социализма (в другой форме) является полное игнорирование исторического опыта и практики борьбы коммунистических партий за последние годы. Отсюда и бессодержательная, по существу крохоборческая, программа действий для западных компартий, предоставляющая эмпиризму решать от случая к случаю самые важные вопросы тактики в предреволюционный период. А между тем у нас есть уже достаточный опыт не только по части того, как и когда применять единый фронт, но и как и когда не следует его применять (сохранение Англо-русского комитета после всеобщей стачки и предательства Генсовета[80], так же как и опыт единого фронта в Германии в 1923 году).