Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современно

В июле 1537 г. епископы и богословы согласовали текст «Установления христианина» (Institution of a Christian Man), которое называли также «Книгой епископов», где говорилось уже о семи таинствах (включая брак, конфирмацию, священство, соборование). Такое произведение выглядело вообще католическим по характеру, но отличалось от католической позиции тем, что воздерживалось от признания транссубстанциации в Евхаристии, признавало меньшими по значимости те таинства, которые не имели прообраза в Писании, и подчеркивало авторитет Писания, проблему оправдания, а также развивало идею о существовании всеобъемлющей церкви, состоявшей из свободных и равных национальных церквей. Но король не авторизовал эту книгу, советовал ее использовать лишь для наставления приходских священников, хотя книга, по мнению А.Дж. Диккенса, была сложна для них. Вместе с тем, как считал А.Дж. Диккенс, в проведении Реформации Генрих VIII по политическим причинам стремился идти своим путем и не копировать европейские образцы Реформации. С этим были связаны действия короля, выглядевшие как консервативные отступления от проведения Реформации, и такая консервативная стадия в ходе Реформации началась в 1539 г., выразившись в принятии Акта из шести статей. После Акта из шести статей 1539 г. Кранмер был вынужден отправить жену в Германию, хотя про неё и так шутили, что он «прячет её в сундуке». Смещение Кромвеля в июне 1540 г. было, как считал А.Дж. Диккенс, результатом происков консервативной группировки Норфолка-Гардинера ^{112}.

В демонстративной казни трёх протестантов и трёх католиков после казни Кромвеля в 1540 г. А.Дж. Диккенс предлагал видеть зачатки будущего via media англиканской церкви. О том, что церковь Англии должна идти средним путем между «католическими предрассудками и еретической распущенностью», говорил также сам Кромвель в одной из своих последних речей в парламенте 12 апреля 1540 г. Публицист Томас Старки, которого А.Дж. Диккенс рассматривал как одного из предшественников известного богослова конца XVI в. Ричарда Хукера, в своем памфлете «Увещевание к народу» писал о том, какие беспорядки развернулись в Германии из-за вопросов, связанных не со спасением, а лишь с обрядами и церемониями. В Англии же, да и везде, считал Томас Старки, надо идти средним путем между позициями крайних традиционалистов и новаторов. Это неодобрение крайностей в религиозном реформаторстве сочеталось у англичан 1530–40-х гг., по мнению Дикенса, с глубоко укорененной ксенофобией: что и привело к очень осторожному подходу к событиям Реформации на континенте. При этом подчеркивалось, что национальная церковь должна опираться на Писание, что предполагало также стимулирование учёности духовенства и соответствовало интересам протестантов ^{113}.

Как утверждал А.Дж. Диккенс, Томас Старки первым распространил среди английских богословов идею лютеранина Филиппа Меланхтона об adiaphora — важную для последующей истории церкви Англии, согласно которой в управлении христианской церковью есть элементы, которые являются обязательными, и в то же время есть такие черты церковного управления, которые сообразуются лишь с обстоятельствами данной страны, места и времени. Об adiaphora говорил ещё Лютер, а Меланхтон развил эту идею. Это мнение могло основываться на нескольких текстах из Св. Павла (например, Послание к Колоссянам 2:16–20, Первое Послание к Тимофею 4:1–5, Послание к Галатам 2:3–5, 5:13–15). Мнение, сходное с такой точкой зрения на adiaphora, высказывалось ранее в письме Августина Блаженного Януарию, и у либеральных богословов XV в. — Жерсона, Иоанна Везельского, Весселя Гансфорта ^{114}. В англиканской церкви, воспринявшей эту идею, поэтому в дальнейшем смогли сосуществовать различавшиеся между собой идейные течения. Как отмечал А.Дж. Диккенс, в образе и деятельности Хью Латимера можно видеть прообраз будущей евангелической ветви (так называемой Низкой церкви) в церкви Англии, а в деятельности и взглядах Стивена Гардинера — будущую Высокую Церковь в англиканстве, имеющую внешне католические черты, существующие в протестантском контексте. Эти направления изначально сплачивались государством. Даже Генрих VIII, считал А.Дж. Диккенс, при всей его капризности и жестокости, заслуживает своей деятельностью внимания в этом отношении, поскольку ему удавалось сочетать и использовать в деятельности государственного организма таких разных людей с отличавшимися взглядами ^{115}. А.Дж. Диккенс, рассуждая об этих проблемах с либеральной точки зрения, считал, что и для ныне существующих христианских церквей плодотворно понятие adiaphora, утверждая также, что все теологические системы должны сохранять статус гипотезы и не быть обязывающими или официально рекомендованными ^{116}.

Постепенность в темпе религиозных преобразований при Генрихе VIII — типично английская по духу, считал А.Дж. Диккенс. Церковь Англии вообще не отличалась святыми, мистиками, аскетами: по его словам, «англичане избегали и вершин, и бездн католицизма и протестантизма». Церковь Англии стремилась создать условия для того, чтобы средний христианин исповедовал достаточно прочувствованно христианскую веру, но не до таких глубин, чтобы уходить от светской жизни. При этом с 1538 г. архиепископ Кентерберийский Кранмер думал о введении молитвенника на английском языке, и А.Дж. Диккенс полагал, что Генрих VIII был в курсе этих планов. В начальный период Реформации англичане нащупывали свой собственный путь в её проведении, подходивший под стремящийся к равновесию английский характер, а также действовали под влиянием патриотического недоверия к иностранным образцам. Становление англиканства, считал А.Дж. Диккенс, начиналось уже в религиозной политике 1530-х гг., а не при Эдуарде VI и не при Елизавете ^{117}.

В 1543 г. из «Книги епископов» был подготовлен документ под названием «Необходимая доктрина и эрудиция христианина», написанный Томасом Кранмером с участием нескольких епископов. Здесь признавалась транссубстанциация, не делалось различий между таинствами, объявлялось «вредным и дьявольским» причастие под обоими видами. Мессы за умерших признавались, но при этом появилась формулировка, что месса совершается за всю общину, и никто не может иметь исключительное право на благотворное действие мессы именно для себя, и осуждалось злоупотребление чистилищем, вина за которое возлагалась на папство. При этом римско-католическая церковь лишалась претензий на универсальность, а папство лишалось права на власть над христианскими церквами. Велась полемика с учением Лютера об оправдании верой, признавалась свобода воли. Этот документ был авторизован королем, который снабдил его своим предисловием, так что он стал называться «Книга короля». А.Дж. Диккенс называл эту книгу «самым значительным памятником эксперименту с англокатолицизмом» ^{118}.

У наиболее известных английских религиозных реформаторов также, как полагал А.Дж. Диккенс, формировались собственные богословские взгляды, которые не следует считать механическим заимствованием идей европейской Реформации. У Томаса Кранмера и Николаса Ридли складывалось свое понимание Евхаристии. Ридли утверждал, что на его взгляды повлияла работа “De Corpore et Sanguine Domini” бенедиктинца Ратрамна (Ратрамнуса) Корбийского, жившего в IX в. В ней говорилось о духовном, а не о телесном присутствии Христа в Евхаристии: внешне мы потребляем освящённые элементы, внутренне же — Тело Христово. К этим взглядам Кранмер пришел в 1546–48 гг. Исследователи видели в них близость к цвинглианскому символизму, или особую позицию, своего рода via media, в отличие от доктрин о Евхаристии, выдвинутых другими европейскими реформаторами. Затем польский реформатор Иоанн А'Ляско повлиял на Кранмера в цвинглианском направлении, но потом Кранмер вернулся ко взглядам Ратрамнуса, в которые Кранмер был обращен Николасом Ридли ^{119}.