Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгор

Быть может, это известие, записанное в Суздальской летописи, не вполне справедливо; — едва ли точно так отзывались новгородцы: потому что этим уничтожалось бы прежнее недавнее постановление новгородского веча, признававшее, как выше сказано, всех князей равными по отношению Новгорода и оставлявшее за народом право избирать князя по желанию — безусловно. Вероятно, Суздальская летопись, — как это часто случается в ней, в описании споров с Новгородом, — из местного патриотизма освещает факт светом, исключительно благоприятным для своей земли. Всеволод дал им сына, Святослава. В 1205 г. Всеволод переменил кпязя и дал новгородцам другого сына, старшего, по имени Константина. Летописец рассказывает, что когда Всеволод отправлял в Новгород Константина, то, вручая ему крест и меч, как знаки его посвящения и принимаемое звание, говорил: "Сыну мой Константине! на тебе Бог положил старейшинство в братьи своей, а Новгород Великий имеет старейшинство княжения во всей Русской Земли". Великий князь ставил в соотношение старейшинство князей между собой со старейшинством городов, и, казалось, хотел, по старым примерам, утвердить и узаконить обычай, чтоб старейший сын великого князя был князем в Новегороде. В то же время он льстил новгородцам, называя их город старейшим в Русской Земле. Требуя для себя, как для великого князя, права назначения сыновей князь ями в Новгород, он признавал его самоуправление и самосудность. Когда новгородцы (1208 — 1209 г.) помогли ему в Рязанской Земле, он сказал от имени своего великокняжеского достоинства ко всему Великому Новгороду: "Кто вам добр, того любите, а злых казните . Он подтвердил ему все уставы прежних князей; он казался хранителем свободы и прав вольной земли; и тут-то Новгород опутался в его политику. Вслед затем вывел он старейшего сына своего из Новгорода и дал новгородцам другого — Святослава, бывшего уже раз в Новгороде. Таким образом, этот князь прибыл в Новгород уже не по сочетанию понятий о старейшинстве Новгорода со старейшинством назначаемого туда князя, как прибыл Константин, а по произволу великого князя. Всеволод сам нарушал то, что недавно выставлял как законное основание: он постепенно вел к тому, чтоб назначать в Новгород такого князя, какого ему угодно, и таким образом подчинить своей власти вольный край. Новгород тогда сильно волновался; партии захватывали одна у другой власть и спешили пользоваться коротким временем господства, чтобы приобрести выгоды на счет других; но в свою очередь скоро теряли все приобретенное, уступая силе противников. Самая фамилия Мирошкина, поддерживавшая суздальскую сторону, пала, несмотря на то, что в Новгороде княжил сын великого князя. Отозвались посаднику Дмитру налоги, которыми он обременял народ для поживы своей семьи; разграбили и сожгли дворы богачей, державшихся суздальской партии. За эту народную расправу Всеволод приказывал, в своей волости, задерживать новгородских купцов и конфисковать их товары.

Вдруг, на следующий 1210 г., является Новугороду защитник. То был Мстислав, торопецкий князь, по прозвищу Удалой, сын Мстислава, по прозвищу Храброго, погребенного у св. Софии в Новегороде. Не видно, чтоб его звали: он сам добровольно явился на выручку Великого Новгорода. Зимой нежданно напал он на Торжок, схватил дворян Святослава Всеволодовича и торжковского посадника, сторонника суздальской партии, и заковал их. После того он послал в Новгород такое приветствие:

"Кланяюсь св. Софии и гробу отца моего и всем новгородцам; пришел есмь к вам, слышав насилье от князей, и жаль мне своей отчины!"

Тогда для Новгорода настало время такого одушевления, какое, проникая массу народа, заставляет умолкать дух партий, мелкие распри, корыстные побуждения, — соединяет умы и чувства, определяет стремления и подвигает к общему делу. Князя Святослава, сына Всеволодова, и его дворян взяли под стражу на владычнем дворе и послали ко Мстиславу с честной речью: "Пойди, княже, на стол".

Мстислав явился, и с честью посажен на столе. Собралось ополчение Новгородской Земли и он повел его на Всеволода. Новгородцы дошли до Плоской. Тут явились послы Всеволода. "Ты мне сын, я тебе отец, — говорили они от лица своего князя: — отпусти моего сына Святослава и мужей его, а я отпускаю новгородских гостей . Мстислав не был из числа забияк, жадных к дракам. Он радовался, когда без боя делалось то, за что он готов был воевать. С обеих сторон поцеловали крест. Мстислав с новгородским ополчением воротился в Новгород победителем, не проливши крови.

Для Новгорода наступили такие же дни героизма, славы и чести, как для Киева при Владимире Мономахе. Никогда отношения народа к князю не являются в таких согласных чертах. Мстислав бескорыстно ратовал за новгородские интересы; новгородцы помогали Мстиславу в его родовых делах. Мстислав ходил с новгородцами на Чудь, по следам отцовским, и подчинил этот народ Новгороду вплоть до моря. Взявши с побежденных дань, он отдал две части ее новгородцам, третью — своим дворянам, а себе не взял ничего. В 1214 г. Мстислава призывали решить запутанное дело в Южной Руси. Внуки Ростислава Мстиславича были изгнаны Ольговичами и просили помощи. Мстислав на вече стал просить Новгород помочь его родственникам против главы Ольговичей — Всеволода Чермного.

Новгородцы в один голос закричали:

"Куда ты, княже, глянешь очами, туда мы обратимся с своими головами"

 Новгородское ополчение двинулось к Смоленску; там соединились с ним смольняне, которые также шли защищать дело князей дома, у них правившего. На дороге новгородцы со смольнянами не поладили; одного смольнянина в ссоре убили; потом взаимная вражда до того разгорелась, что новгородцы решили не идти далее и воротиться домой. Мстислав убеждал их рассудить и уладить спор; новгородцы не хотели ничего слушать. Тогда Мстислав поклонился их полевому вечу и попрощался с ними дружелюбно. Новгородцы опомнились. Вече собралось опять и посадник Твердислав говорил: "Братья! как наши деды и отцы страдали за Русскую Землю, так, братия, и мы пойдем за своим князем". Все опять пошли за Мстиславом. Новгородцы со смольнянами выгнали из Киева Всеволода Чермного и посадили там внука Ростиславова — Мстислава Романовича, двоюродного брата Мстислава Удалого; потом осадили Чернигов, после двенадцатидневной стоянки под городом принудили Всеволода к миру и взяли с него дары, как с побежденного . Тогда Новгород стал на важную ступень политического значения в русской федерации: он решал судьбу чужих отдаленных областей, устанавливал ряд в Русской Земле.

Мстиславова натура была не склонна к постоянному пребыванию в одном месте. Было у него слишком много охоты к трудам, опасностям и подвигам. К тому же не по душе было Мстиславу и то, что в Новгороде не упала партия, расположенная ко Всеволоду и к союзу с Суздальской Землей; в связи с ней было дело духовное: Мстислав и его партия низложили и послали в Торопец архиепископа Митрофана — креатуру Всеволода. На место его возвели Добрыню Ядрейковича, под именем Антония. Но у Митрофана оставались приверженцы. Они были врагами Мстислава Удалого. Они могли прикрывать свою враждебность к нему защитой церковной правды. По известиям, записанным Татищевым из неизданных летописных списков, простой народ любил Мстислава; но знатные фамилии начали составлять тайные скопища и намеревались изгнать князя. Быть может, эти обстоятельства также побуждали Мстислава оставить тогда Новгород. В 1215 г. он явился на вече, поклонился вольному Великому Новгороду и сказал: "У меня есть дела на Руси (суть ми орудия в Руси), а вы вольны в князьях". Он уехал.

И едва только уехал он, как суздальская партия, после многих прений на вече, опять захватила господство. Заметно, что при этом играли большую роль торговые интересы. Новгород вошел уже в широкую торговую деятельность с Западом; через руки его проходили западные товары в русские края. Киевская Русь, изнуренная междоусобиями и иноплеменными нашествиями, год от году упадала; напротив, северовосточная населялась, процветала обилием и зажиточностью. Новгородские торговцы находили туда удобный сбыт товаров.