Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

Одновременно в низовых организациях были проведены перевыборы. При этом выяснилось, что рабочие не знают некоторых своих профоргов ^{2023}. В начале июля на заседании нового состава постройкома Метростроя прежний глава профкома Галузо не был переизбран и заменен Сухининым ^{2024}. Галузо был уволен за небрежный стиль руководства, на что указали партком и комиссия по чистке Метростроя ^{2025}.

Штаты профсоюзной организации из-за обилия задач, которые вменялись ей в обязанность, превышали штатный состав партии и комсомола. Постройком Метростроя в июле 1935 г. располагал 35 «освобожденными» должностями. Председатель профкома (с месячным содержанием в 300 руб.) руководил аппаратом, состоявшим из 9 отделов: орготдела, сектора нормирования, заработной платы и производства, отдела культуры и технической пропаганды, отдела снабжения и условий жизни рабочих, отдела информации и статистики, финансового сектора, спортивного бюро, бюро инженерно-технической секции и административного отдела ^{2026}.

В профкоме шахты (шахтком) имелось три «освобожденных» поста: председателя (с окладом 250 руб.), организатора по заработной плате и нормированию, а также технического секретаря ^{2027}. Наряду с этим профсоюз Метростроя содержал пять «опорных пунктов культуры» с руководителем каждой, одного культорга, инструктора ликбеза, заведующего библиотекой, радиотехника и киномеханика. В штате первых наиболее оснащенных «опорных пунктов культуры» значились также учитель, руководитель драмкружка и спортивный организатор ^{2028}.

Расходы на этот разветвленный аппарат во втором полугодии 1933 г. составили полмиллиона рублей, которые были перечислены профсоюзу руководством предприятия по условиям коллективного договора (2% от фонда заработной платы) [233]. Главными статьями бюджетных расходов постройкома Метростроя наряду с содержанием штатного персонала являлись выплаты на оснащение барачных поселений радиоточками (54 тыс. руб.), издержки по уходу за детьми (34 тыс.), на спортивные мероприятия (27 тыс.), пропаганда интернационализма и работа с национальными меньшинствами и иностранцами (26 тыс.), культурно-массовая работа, включая ликвидацию неграмотности (26 тыс.), красные уголки и клубы (20 тыс.), библиотеки и читальни (18 тыс.), проведение киносеансов (14 тыс.) и субсидии кассе взаимопомощи (11 тыс. руб.). Другими расходными статьями бюджета являлись плата за пребывание метростроевцев в санаториях и домах отдыха, культурные мероприятия, выпуск стенгазет, проведение экскурсий, кружки художественной самодеятельности, политические и спортивные, военная и антирелигиозная пропаганда ^{2029}. [234]

В октябре 1933 г. аппарат постройкома был сокращен на 13 штатных единиц ^{2030}, в декабре 1933 г. еще на 18 ^{2031}, а в феврале 1934 г. увеличен на 31 единицу. Оклад председателя профкома тем временем повысили до 500 руб. в месяц. Число «культурных баз» выросло до десяти ^{2032}. В марте 1934 г. исходя из реорганизации партийных и комсомольских органов рассматривали предложение о ликвидации постройкома и передаче профкомов шахт и дистанций непосредственно в подчинение Желдоршоспортстроя ^{2033}. Проект этот, впрочем, не был реализован.

В конце июля 1933 г. членами профсоюза значились 50-55% метростроевцев. Областной комитет критиковал комитеты шахт и дистанций за то, что те плохо стараются привлечь новых членов и на недели затягивают из-за бюрократических проволочек прием рабочих, согласных вступить в профсоюз. Кроме того, профсоюзная картотека находилась в хаотическом состоянии, а многие члены профсоюза по несколько месяцев не платили членские взносы ^{2034}. На первую встречу профсоюзных организаторов в конце ноября 1933 г. явилось всего 250 из 700 профоргов ^{2035}.

В сентябре 1933 г. произошла новая перемена в руководстве по-стройкома [235]. Новый председатель Гранат ввиду затруднительного положения своей организации призвал провести в ноябре 1933 г. «профсоюзную декаду», в ходе которой намечалось проверить численность членов профсоюза, довести их долю среди метростроевцев с 51 до 70% и погасить задолженность по членским взносам [236]. Даже среди коммунистов и комсомольцев на ряде шахт и дистанций всего 10-15% состояли в членах профсоюза. На некоторых шахтах председатели профкомов точно не знали, сколько членов входит в их организацию. Несколько сот рабочих на протяжении месяцев не платили членские взносы ^{2036}. Гранат составил обширный план работы на следующие месяцы, из которого следовало, что низовые организации на всех объектах Метростроя были созданы самое раннее в конце 1933 г. ^{2037} К 1 января 1934 г. доля членов профсоюза среди метростроевцев возросла до 65%. ^{2038}

В связи с истечением срока коллективного договора в феврале 1934 г. на всех объектах Метростроя было проверено его выполнение. Для заключения нового договора собрали предложения рабочих и служащих. При каждом профкоме с этой целью была образована чрезвычайная контрольная комиссия, в состав которой вошли председатели профкома и бюро инженерно-технической секции (ИТС), представители администрации и лучшие ударники. По каждому разделу коллективного договора были дополнительно созданы «бригады самопроверки». О результатах проверки источники, впрочем, сведений не содержат ^{2039}.

В июне 1934 г. Московский комитет партии освободил Граната от обязанностей председателя постройкома Метростроя и назначил на этот пост бывшего заместителя парткома Осипова. Он оставался на этой должности вплоть до завершения строительства первой очереди метро. Гранат же стал его заместителем ^{2040}.

В течение 1934 г. профсоюзная организация существенно расширилась. Причиной тому были как более высокая доля членов профсоюза среди метростроевцев по сравнению с партией и комсомолом, так и более разветвленная организационная сеть. 60 профоргов на одной дистанции или шахте не были чем-то удивительным ^{2041}. Впрочем, даже председатели профкомов шахт и дистанций не всегда четко представляли, что входит в их задачи. Партия должна была постоянно вмешиваться и отстранять от должности неспособных или пассивных лидеров профсоюза ^{2042}. Еще в октябре 1934 г. председатель профкома 4-й дистанции не мог сказать, сколько членов профсоюза в его подразделении, а членские взносы уплачивались здесь «по совести». Профорги отчасти пользовались высоким авторитетом, но имели в высшей степени отвлеченные представления о своей деятельности ^{2043}. Некоторые функционеры чувствовали себя столь обремененными «принципиальными вопросами», что не реагировали на жалобы рабочих ^{2044}.