Русско-японская война, 1904-1905

Относительно возможных после войны с Россией изменений наших границ с Австрией в докладе моем 1900 г. сказано:

«В случае успешной войны с Россией австро-венгерское правительство под давлением поляков, вероятно, будет требовать присоединения к Галиции пограничных местностей с польским населением. Воображение польских и венгерских патриотов заносилось уже так далеко, некоторые из них в случае неудачной для нас войны отодвигали пределы России до Бреста и Днепра.

Очевидно, что никакого территориального ущерба Россия даже после неудачной войны не потерпит и напряжет все силы, дабы в возможно непродолжительном времени возвратить потерянное.

В свою очередь, для России после победоносной войны и вероятного распада Австрии как последствия разгрома будет стоять вопрос: брать ли территориальное вознаграждение и если брать, то какое именно?

Обычная фраза о необходимости исправления нашей границы явится тогда на сцену. Карпаты снова представятся естественной границей, и вся Галиция может быть присоединена к России.

Надлежит заблаговременно дать себе отчет: нужно ли нам это увеличение территории и населения? Усилимся ли мы от сего присоединения или, наоборот, создадим себе источник слабости и тревог? Такое присоединение сто или даже семьдесят лет тому назад могло бы, вероятно, послужить на пользу России, да и то лишь вероятно, [59] ибо мы не можем быть уверены, что за этот период Австрия не пыталась бы отобрать у нас потерянную область. 1855 г. был отличным для сего случаем.

Но ныне, после того как Галиция такой долгий срок жила особой от нас жизнью, отторжение ее от Австрии может быть только насильственным и потому болезненным. Не только польское, но даже и русское население Галиции (руссины) вовсе не рвется в подданство России. Мы для славян Австрии, не исключая и руссинов, можем только служить средством, но не целью. Надо это непрерывно помнить. Даже менее нас культурные болгары и сербы тотчас отворачивались от России, как только становились на ноги ценой драгоценной русской крови.

Славянам Австрии помощи нашей не надо. С большой настойчивостью они каждый год мирным путем завоевывают себе понемногу права, равняющие их с немцами и венграми. Несмотря на тяжелое экономическое положение населения Галиции, несмотря на скупку земель евреями, подати, более тяжелые, чем в России, на относительную неравноправность поляков и руссинов, население Галиции основательно считает приобретенную им культуру более высокой, чем у соседнего с ним нашего населения. Переход в подданство России, по мнению этого славянского населения, будет шаг назад, а не шаг вперед. Нам надо это твердо знать, дабы не обманывать себя ложными и вредными мечтаниями, что как только наши войска вступят в восточную Галицию, население восстанет против австрийцев, своих вековых притеснителей.

Если бы, напротив, мы увлеклись мыслью об округлении наших владений до естественных рубежей, то несомненно создали бы себе бесконечный источник тревог и, прибавляю, расходов за счет платежных сил и средств коренного русского населения. Присоединенная к нам Галиция, хотя и в меньшей мере, чем присоединенная к России Восточная Пруссия, могла бы обратиться для нас в Эльзас-Лотарингию.

В железнодорожном отношении мы значительно уступаем Австрии. В то время как австрийцы могут подвозить [60] к нашей границе по 8 железнодорожным линиям (10 колеям) 260 поездов в сутки, мы можем подвозить войска к австрийской границе лишь по 4 линиям. Карпаты, находясь в тылу австрийских войск, представляли ранее препятствие при отступлении через них и препятствие для сообщения Галиции с остальными местностями Австрии. За последние 10 лет они прорезаны 5 железнодорожными линиями, сверх того, подготовлены к постройке еще три линии.

Несмотря на нашу неготовность, австрийцы, подталкиваемые германцами, не с легким сердцем вторгнутся в наши пределы, ибо твердо знают, что встретят мужественный отпор наших армий и народную войну. В свою очередь, мы не должны обманывать себя легкостью победы над австрийской армией. Отлично снабженная всем необходимым, многочисленная австрийская армия, опираясь на прекрасно подготовленный в Галиции театр войны, при умелом руководстве ее силами может остановить даже превосходные силы нашей армии».

Заключение о границах с Австрией сделано в докладе 1900 г. следующее:

«Позволительно на основании вышеизложенного относительно границы нашей с Австрией прийти к тому же выводу, который сделан выше относительно границы нашей с Германией, а именно:

ни Австрии, ни России не представляется выгодным вступать в вооруженную борьбу с целью изменения существующей границы между нами.

Таковой вывод по отношению к границам с двумя могущественными государствами дает великие выгоды. Не имея никакой нужды и выгоды захватывать у соседей их земли и в то же время готовое на все жертвы, чтобы отстаивать каждую пядь русской земли, наше великое государство имеет возможность надеяться, что если война с нашими соседями не должна быть начата Россией, то и обратно соседи наши употребят все усилия, чтобы избежать опасной войны с Россией».

4) К югу от Австро-Венгрии мы граничим на 700 верст с Румынией. Граница идет по р. Прут и Килийскому [61] рукаву р. Дунай, и, представляя естественную водную линию, как в политическом, так и в военном отношении вполне удовлетворяет нашим интересам, отнюдь не вызывая стремления к ее изменениям.

Молодое Румынское королевство обнимает площадь в 115 000 кв. верст с населением в 5 млн душ и принадлежит ко второстепенным государствам Европы. Торговые обороты Румынии с нами достигают ежегодно (в среднем за последние 5 лет 1893—1897 гг.) 10,2 млн руб., что составляет 0,8 % всех оборотов внешней торговли, при этом отпуск наш в Румынию составляет в среднем 7,5 млн руб. (1,3 % всего отпуска). Число железнодорожных путей, ведущих к границе с нашей стороны, два: к Унгенам, у которых он продолжается на Яссы, и к Рени, где через р. Прут моста нет, а продолжением пути служит дорога от г. Галаца.

Хотя Румыния обязана своим существованием исключительно России, но тесные сношения ее с Германией и еще более с Австро-Венгрией и заботы о развитии армии и укреплении границ с нами несомненно указывают на возможность в случае европейской войны увидеть Румынию в числе противников наших. Причиной этого, быть может, служит желание в случае успеха отторгнуть от нас пограничную Бессарабию, до половины населения которой составляют румыны.

5) В Закавказье мы граничим с Турцией на 488 и с Персией на 698 верст. Владения Турции находятся в трех частях света, причем общая площадь их достигает 3 558 000 кв. верст, население — 40 млн человек.

Торговые обороты наши с Турцией достигают ежегодно (в среднем за последние 5 лет — 1893—1897 гг.) 21,1 млн руб., что составляет 2,1 % всех оборотов внешней торговли.

Граница наша с Турцией установлена после победоносной войны нашей с нею в 1877—1878 гг. Продолженная преимущественно по естественным рубежам — водораздельным хребтам, она не только достаточно обеспечивает наши владения от попыток Турции, но и дает выгодное исходное положение для нашего наступления к важнейшему пункту Малой Азии и единственно [62] серьезной крепости на всем пути до Скутари — крепости Эрзеруму. Таким образом, для России современная граница с Турцией может считаться вполне удовлетворительной и каких-либо изменений отнюдь не вызывает.

В настоящее время мы не имеем более сухопутной границы с Турцией в Европе: между нею и нами находятся Румыния и Болгария. Единственным местом материка, где мы продолжаем непосредственно соприкасаться с Турцией, остается Кавказ; только здесь мы можем вступать непосредственно через границу нашу в единоборство.

Но если нас и удовлетворяет настоящая граница с Турцией, то необходимо иметь в виду, что Турция при благоприятных условиях может сделать попытку возвратить отторгнутые у нее области.

Средствами для обеспечения нашего положения на турецкой границе должны служить: успокоение и устройство Кавказа и упрочение нашего господства на Черном море.