История Русской армии

В 1874 году из пятых батальонов кавказских полков и линейцев сформирована новая, 41-я пехотная дивизия.

Артиллерия была усилена вдвое: в 1870 году сформированы 4 батареи, а в 1872 году все артиллерийские бригады были приведены из 4-батарейного в 6-батарейный состав, по-прежнему по 8 орудий в батарее.

В гвардейской артиллерии все пешие батареи были 9-фунтовые батарейные. В полевых бригадах — 3 батареи батарейные и 3 легкие 4-фунтовые. На Кавказе шестые батареи были 3-фунтовые горные. С 1872-го по 1876 год шестые батареи полевых бригад были вооружены картечницами Гатлинга (прототип пулемета), сданными потом в крепости. Картечницы эти были 6-ствольные, стрелявшие 6-линейными ружейными патронами, и могли давать до 360 выстрелов в минуту. Вес их на колесном лафете был около 18 пудов. Система — револьверная (питатель в виде барабана). Конные батареи имели 4-фунтовые пушки и были 6-орудийного состава.

Дальность выстрела орудий образца 1867 года (бывших на вооружении в 1877 1878 годах) была для 9-фунтовых батарейных 1500 саженей гранатой, 900 саженей шрапнелью; легких 4-фунтовых соответственно 1200 и 800 саженей; горных 3-фунтовых — 700 и 500 саженей. Название 9-фунтовые, 4-фунтовые и так далее, удержавшееся по старинке до самого введения скорострельной артиллерии, показывает, что сферические чугунные ядра для данного образца пушки весили, вернее, весили бы, так как ими давно уже не стреляли, 9 фунтов, 4 фунта и так далее. В действительности разрывной снаряд 9-фунтовой (42-линейной) пушки весил 27 фунтов, снаряд 4-фунтовой (34,2-линейной) легкой — 14 фунтов и 3-фунтовой (3-дюймовой) горной — 10 фунтов. Характерным является исчезновение из полевой артиллерии орудий с крутой траекторией, сохранившихся лишь в крепостях.

Деятельность великого князя Михаила Николаевича как генерал-фельдцейхмейстера сказалась в полном объеме лишь при Александре III. В 60-х и 70-х годах все его время отнимала деятельность по должности наместника и главнокомандующего Кавказской армией. Артиллерия наша по-прежнему стреляла отлично как на полигонах, так и на полях Болгарии и в горах Закавказья.

Саперы еще в 1857 году были сведены в 3 бригады. В конце царствования их считалось 15,5 батальона (5 рот в батальоне). В 1864 году образовано 6 понтонных полубатальонов, развернутых в 1877–1878 годах в 8 батальонов. Мобилизация в 1876–1877 годах привела к образованию 4, затем 5 железнодорожных батальонов.

Австро-прусская война 1866 года показала всю важность скорозаряжающегося с казенной части ружья. В 1867 году на смену переделанным пистонным ружьям были введены игольчатые винтовки Карле того же 6-линейного калибра со скользящим затвором и бумажным патроном. Однако в скором времени выяснилось преимущество металлической гильзы — и уже в 1869 году значительная часть армии была перевооружена винтовкой Крнка с откидным затвором и никуда негодным экстрактором{167}. Оба этих образца — Карле и Крнка — били на 2000 шагов, но дальность эта совершенно не была использована, прицелы были нарезаны лишь на 600 шагов в линейных ротах и на 1200 у унтер-офицеров и в стрелковых ротах. Радецкому на Шипке пришлось приказывать целить в верхушки деревьев! Эта враждебность к огню на дальние расстояния чрезвычайно характерна для нашей армии. В 1914 году наша полевая артиллерия вышла на мировую войну с предельным прицелом 130 (6,5 версты), тогда как орудия могли бить на 8,5 версты.

Правда, еще с 1876 года началось перевооружение армии превосходными 4-линейными винтовками Бердана: № 1 — с прицелом на 2100 и № 2 — на 2400 шагов. Однако к началу войны их получила едва треть войск — как раз те дивизии, что не были назначены в Действующую армию. Дальность полезного огня нашей пехоты в кампанию 1877 года была той же, что под Севастополем! Из 48 пехотных дивизий ружья Бердана имели 16, Крнка — 26, Карле — 6. Бердана имели гвардия, гренадеры, стрелковые бригады и 9 пехотных дивизий, Карле — пехотные дивизии Кавказского военного округа и все линейные батальоны. Остальные войска имели Крнку. В кавалерии обе шеренги драгун имели карабины Крнки, у гусар и улан — только вторая шеренга (первая имела пики). В период 1878–1879 годов все войска получили винтовку Бердана № 2.

Обмундирование войск в царствование Александра II подвергалось неоднократным изменениям. Государь любил мундир и умел его носить, как никто. Формы приближались то к прусским, то к французским образцам. Упразднены каски — их заменили шако{168} с плюмажем или султаном и кепи с широким цветным околышем (в гвардии и стрелковых частях — фуражки). Мундиры с лацканами были двубортные (а однобортные носились без лацканов). Только при Императоре Николае II в 1913 году появились однобортные мундиры с настежными лацканами; белые брюки оставлены летом. Внешний вид армии Царя-Освободителя в парадном обмундировании был прекрасен, и всех прекраснее был, конечно, сам Государь, с царственным величием соединявший чарующую непринужденность и обворожительную элегантность. Это был последний монарх-кавалер, умевший сообщать красоту всему, что его окружало.

Милютинская децентрализация скоро стала сказываться отрицательным образом. Штабы округов, которым приходилось ведать зачастую 8 и 10 дивизиями пехоты и 2–4 — кавалерии, оказались перегруженными работой. Должность бригадного тоже оказалась далеко не такой лишней, как то думали вначале, в 1873 году ее пришлось восстановить, а в 1874 году восстановлен Гвардейский корпус. Рижский военный округ еще в 1870 году был присоединен к Санкт-Петербургскому.

В ноябре 1876 года при частичной мобилизации армии сформировано 7 корпусов (VII–XII) и Кавказский по 2 пехотных и 1 кавалерийской дивизии в каждом. Кавказский корпус — в двойном составе: 4 пехотных и 2 кавалерийские дивизии. Корпуса названы не пехотными, как прежде, а армейскими. В феврале 1877 года, накануне войны, образовано еще 9 (Гренадерские, I–VI, XIII и XIV). Во время войны было сформировано еще 18 резервных пехотных дивизий (4 — в 1877 году и 14 — в 1878 году — в предвидении войны с Австро-Венгрией) и 2 крепостные. 3,5 резервных дивизий прибыли весной 1878 года в Болгарию. Всего в эту войну было мобилизовано 39 300 офицеров, 13 800 чиновников и 1 626000 нижних чинов.

В 1878 году сформирован II Кавказский корпус, а в 1879 году образован XV армейский корпус, а все резервные дивизии упразднены. В том же 1879 году все пехотные полки приведены в 4-батальонный состав путем упразднения стрелковых рот. 1-я и 3-я стрелковые роты переименовывались в 13-ю — 15-ю роты, вновь формировалась 16-я, и все вместе образовывали 4-й батальон. В гвардии это было произведено уже в 1874 году.

По росписи 1880 года, в последний год царствования, в армии считалось 32000 офицеров и 894000 нижних чинов. Из высших тактических соединений имелось 19 корпусов (в 2 и 3 дивизии), 48 пехотных и 20 кавалерийских дивизий. Пехота: 1–3 гвардейские, 1–3 и Кавказская гренадерские дивизии, 1 — 41 пехотные дивизии. Конница: 1–2 гвардейские, 1 — 14 армейские кавалерийские дивизии, 1-я Донская, Кавказская драгунская и 1–2 Кавказские драгунские и 1–2 Кавказские казачьи дивизии.

* * *

Русская военная мысль продолжала находиться под гипнозом рационалистических прусско-германских доктрин. Поклонение пруссачине изменило только свои формы, идеал потсдамской кордегардии сменился научной методологией Большого Генерального штаба. Преклонение перед фухтелями Старого Фрица сменилось преклонением перед методами Великого Молчальника.

Эти методы Мольтке{169}, крупнейшей военно-научной величины второй половины XIX века, стали всецело владеть умами. Величайший рационалист военного дела, действовавший в подходящей для себя обстановке прусской армии-машины, Мольтке добился замечательных результатов в 1866-м и 1870 годах. У нас его безоговорочно признали мировым авторитетом. В то время, как французы, оправившись от разгрома, стали изучать Наполеона (прилежным, хоть и не всегда понятливым, учеником которого был и Мольтке), у нас вместо того, чтоб изучать Румянцева и Суворова, стали изучать Мольтке. Была допущена роковая ошибка — русская военная мысль окончательно оставлена в иностранном плену. Методы русской стратегии стали несамостоятельными и, как неизбежное следствие несамостоятельности, посредственными, трафаретными. Последствия чудовищной недооценки национального естества военного искусства и преобладающего значения национального элемента в военной науке сказались затем на полях Болгарии, Маньчжурии, Пруссии и Галиции…