Сталин и заговор генералов

Таким образом, Зирнис контролировал действия ГПУ как по всему Западному фронту, так и непосредственно в Смоленске, где находился штаб фронта. Такого рода назначение и такого рода сотрудника ОГПУ вполне соответствовало поставленной «чрезвычайной» задаче: арестовать командующего Западным фронтом Тухачевского, его ближайших сотрудников и единомышленников, не допустив «волнений» в войсках.

Есть еще одно косвенное свидетельство. Согласно штабным документам Западного фронта, Тухачевский отправлялся в Минск на срок с 10 до 17 марта, т.е. до конца работы съезда. Однако возвращение Тухачевского в Смоленск 17 марта, как это значилось в командировочных предписаниях, в штабных до-кумеитах фронта не нашло отражения. Его появление в Смоленске вновь отмечено в штабных приказах лишь 27 марта в связи с отъездом в Москву¹. Не исключено, что вплоть до 27 (или даже до 31.) марта Тухачевский вместе со своими «адъютантами» находился под арестом. Вывезенный 25—26 марта из Минска в Смоленск, он был отправлен в Москву 27—31 марта. Как записал в дневнике и сообщал в своей «справке» от 9 апреля 1924 г. А. фон Лампе, «Тухачевского правительству, наконец, удалось заполучить в Москву», «Тухачевский отправлен в Реввоенсовет, то есть кончен». Официально с должности командующего фронтом Тухачевский был смещен 26 марта 1924 г.^{949 950}.

Следует иметь в виду еще одно обстоятельство. Приказ о назначении Тухачевского на новую должность помощника начальника Штаба РККА был подписан 1 апреля 1924 г., т.е. спустя почти неделю после его официального смещения с должности командующего фронтом. Оно не было обусловлено переводом на другую должность, но являлось именно отстранением без назначения, т.е. чрезвычайной мерой. Лишь спустя две недели, 8 апреля 1924 г., наконец официально был назначен новый командующий уже не фронтом, а Западным военным округом — А.Корк⁹⁵¹. Фронтовое командование было упразднено. Это была отставка, а не перевод Тухачевского на новую должность.

Еще одним признаком «опалы» и «наказания» Тухачевского может служить полученная им 1 апреля 1924 г. новая Должность помощника начальника Штаба РККА. В соответствии со старой структурой руководства Штаба РККА у его начальника было два помощника: 1-й — по оперативному планированию, 2-й — по организационно-административным вопросам. Должность 1-го помощника начальника Штаба РККА занимал с февраля 1921 г. Б.Шапошников, 2-го — Е.Гарф. 1 апреля 1924 г. Шапошников по-прежнему оставался в своей должности. Вакантной оставалась должность 2-го помощника. На нее-то и назначили Тухачевского, хотя официально деления на 1 -го и 2-го помощников теперь не было. Все это означало, что, во-первых,

Тухачевский получал должность, по существу, вдвое ниже той, которую занимал. Во-вторых, ему были поручены функции, ему совершенно не свойственные, — административно-штабные. В-третьих, он был полностью оторван от войск, от привычной ему командной работы. Таким образом, это назначение являлось одной из форм «почетной отставки». На такой поворот своей служебной карьеры Тухачевский вряд ли мог согласиться по доброй воле. Совершить его власти могли, только используя арест и предъявление Тухачевскому каких-то политически компрометирующих его «доказательств». Последние должны были парализовать его волю к сопротивлению и сделать «покорным». Именно об этом свидетельствует один из работников Политуправления Западного фронта.

«Хорошо известно, — вспоминал И.Телятников, — какая нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского в начале 1924 г., незадолго до назначения его помощником начальника Штаба РККА. Поползли грязные сплетни. Исходили они, как мне казалось, от начальника Политуправления В.И.Касаткина, человека властолюбивого и, безусловно, склонного к интригам. Неблаговидную роль игра! в этом и секретарь партийной организации Васильев. Его стараниями в склочное дело было вовлечено почти все партийное бюро. В результате Тухачевский выехал к новому месту службы с очень нелестной характеристикой»⁹⁵². Итак, «нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского» до его нового назначения, до его отъезда в Москву, до его смещения с должности командующего фронтом, до его снятия с партучета в штабе фронта, т.е. до 26 марта 1924 г.

На протяжении всего 1923 г., если судить по протоколам и иным документам партбюро штаба фронта, нет ни единого, в котором хотя бы косвенным образом как-то компрометировалась фамилия Тухачевского. Следовательно, хотя В.Касаткин интриговал против командующего еще с августа 1923 г., на работе партбюро это внешне никак не отражалось. Никто в партбюро не осмеливался открыто поставить па обсуждение «персональное дело М.Тухачевского». Как выше отмечалось в докладной ответственного сотрудника ГПУ по Западному краю, Тухачевский был слишком «крупной фигурой». Такое становилось возможным только в том случае, если на это свыше в той или иной форме давались санкции, а командующий утратил свою былую власть. Примечателен в связи с этим штрих в воспоминаниях И.Телятникова: «На заседании партбюро, когда обсуждалась эта характеристика, Михаил Николаевич держался с завидной выдержкой и достоинством. Но у меня создалось впечатление, что защищать себя он не умеет»⁹⁵³.

Итак, Тухачевский молчал и не сопротивлялся. Возможно, ввиду обнаруженных властью фактов его поведения, компрометирующих его «политическую безупречность». Угроза предания их огласке, исходившая от власти, видимо, и отдавала его полностью в распоряжение этого не очень-то авторитетного для него суда. Характеристику Тухачевского можно было «бесстрашно» обсуждать и утверждать, причем утверждать отрицательную характеристику, не рекомендующую Тухачевского для занятия руководящей должности в РККА. Речь ведь шла, если следовать воспоминаниям И.Телятникова, об обсуждении характеристики Тухачевскому до назначения его помощником начальника Штаба РККА, ибо он уехал из Смоленска в Москву без назначения. В характеристике говорилось о «неправильном отношении» Тухачевского «к коммунистам, подчиненным и даже об аморальном поведении». Иными словами, согласно решению партбюро (партячейки) штаба Западного фронта Тухачевский не соответствовал уставным требованиям, предъявляемым к члену РКП(б), и считался, таким образом, «политически непригодным» для руководящей должности в РККА. По тем временам это было весьма серьезным и опасным мнением о человеке, претендовавшем на руководящую должность в армии. Судя по всему, участь Тухачевского как командующего фронтом была решена за несколько дней до 26 марта. На это указывают и новые назначения командиров соединений, входивших в состав Западного фронта.

Приказом РВС СССР от 20 марта 1924 г. на должность исполняющего обязанности командира 5-й стрелковой дивизии был переведен П.Пшенников; командиром 33-й стрелковой дивизии был утвержден М.Герасимов; временным командиром 4-й стрелковой дивизии был назначен В.Тимофеев-Наумов; начальником штаба — с 26 марта А.Редькин-Романовский¹. Еще 8 марта 1924 г. приказом РВС СССР на должность командира 8-й стрелковой дивизии был назначен К.Степной-Спижарный^{954 955}. В штабных документах Западного фронта имеются данные об увольнении или аресте некоторых командиров, в частности: в апреле 1924 г. был «уволен в резерв РККА» командир 29-й стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса С.Спильничен-ко'^{956 957}; тогда же был «демобилизован в аттестационном порядке»

С.Анников, командир штрафного батальона при штабе 16-го стрелкового корпуса⁹⁵⁶; тогда же был «исключен из списков как осужденный военным трибуналом 4-го стрелкового корпуса» О.Конюхов, бывший помощник командира 87-го стрелкового полка 29-й стрелковой дивизии, прикомандированный к 27-й стрелковой дивизии'¹; был «отправлен в бессрочный отпуск» бывший начальник оперативно-строевой части штаба 27-й стрелковой дивизии, командир батальона 29-й стрелковой дивизии А.Иванов⁹⁵⁸.