Пути. Дороги. Встречи

— Значит, было три волны переселенцев? — уточнил я.

— Может и больше. Я говорю только то, что знаю, — подкинул в костёр сухого валежника Лисак Павлович.

— Ты не можешь мне вкратце сказать, что сталось с европеоидным населением Сибири?

— С теми, что пришли с севера и расселились по берегам рек?

— И не откочевали на юг и на запад, — уточнил я.

— Могу, конечно, но уж шибко грустный рассказ получается.

— Ничего, как-нибудь выслушаю, — сказал я.

— Это сейчас хантов где-то одиннадцать тысяч, а манси, если мне не изменяет память, пять. Примерно также и ненцев. Эвенков, долган и чукчей тоже очень мало. Только якутов полмиллиона. Тогда, в те далёкие времена, все пришлые с юга народы составляли совсем немного — может тысячу, может две, и только подлинными хозяевами севера и Сибири были по-нашему железные «аус-ях», по-селькупски «квели», а по-эвенкийски — «эндри». Они жили по берегам рек в деревянных больших городах, ловили рыбу, охотились. На севере разводили оленей, на юге лошадей.

— В глубокой древности, предположительно, и мамонтов, — вставил я.

— Верно, есть в хантейских и ненецких мифах указание и на это, — кивнул головой шаман. — Кроме того, железные «аус-ях» выращивали ячмень, а местами и рожь. Их было много, очень много. Десятки тысяч, а может и больше. Потому наши общие предки и пустили на свои земли маленькие забитые сильными южными племенами народы. Точно так же, как когда-то Россия пустила калмыков… Именно отсюда, из Сибири шло завоевание степи и далёких южных гор. Отсюда шло завоевание и Урала, и Европы. Север Восточно-Европейской равнины тоже был заселён в своё время выходцами с погибшего континента, но в связи с тем, что там другой климат, исхода к югу не было. Весь север Европы от Урала до Балтики был заселён людьми, которые в русских летописях упоминаются, как чудь белоглазая. Их продажные историки относят к финно-уграм. Но это были и не финны, и не угры, а потомки северного народа, которые впоследствии стали называться на западе словенами и кривичами, а на востоке поморами, ладожанами, белозёрцами и владимирцами… С севера Европы была заселена только Скандинавия, а с юга Сибири вся остальная Европа, вплоть до Испании.

Я слушал шамана и не верил своим ушам. Лисак Павлович оперировал географическими терминами, названиями рек, озёр, как будто он всю жизнь читал лекции по истории в каком-нибудь вузе. В трёх словах шаман рассказал, каков был хозяйственный уклад у голубоглазых властелинов севера, чем они жили, куда расселялись и какие земли завоёвывали. А рассказчик тем временем продолжал:

— Здесь на севере, в лесостепной зоне Урала и Сибири ещё за тысячи лет до прихода в Среднее Приобье предков хантов и самоедов, возникло первое после потопа великое царство. Из него и шло движение, как на юг, в сторону Индии и Китая, так и на запад, в сторону Европы. После гибели этого царства, на его руинах через сотни лет возникло государство второе.

— Постой! — остановил я шамана. — А ты не скажешь, почему погибло первое царство? Есть что-нибудь на эту тему в ваших преданиях?

— В сказках и песнях хантов о гибели первого объединения племенных союзов белой расы ничего нет. То было давно и далеко где-то на юге. Но вот в легендах зырян кое-что есть.

— Ты что же интересуешься ещё и преданиями народа коми? — удивился я.

— Они же наши соседи, на севере в лесотундре их полно. С восточного Урала зыряне ещё сто лет назад вытеснили и манси, и ненцев. Тут волей-неволей будешь ими интересоваться. А потом, мифы коми можно найти и в книгах. Но я не о книжных мифах. Одна старая сказительница много лет назад мне поведала, что предки коми пришли на Урал с юга, спасаясь от великой войны. Судя по тому, что зыряне на севере живут очень давно, можно предположить, что их уход был связан с гибелью того первого царства.

— Конечно! — сказал я. — Но у меня опять возник вопрос. Если то великое царство белой расы на земле было единственным, с кем оно могло воевать?

— Получается, что у него был враг. Враг в нём самом, — поднялся со своего места Лисак Павлович. — Как правило, великие империи гибнут не от внешних врагов, а от внутренних смут. Вспомни тот же Рим? — повесил он на таган свой котелок.

— Его что, варвары разрушили?

— Он сам себя погубил.

И тут у меня всплыла в памяти Махабхарата. Поэтическое изложение о гибели единой величайшей на Земле империи. Уж не о том ли блистательном гигантском царстве братьев Пандавов упоминается в мифе обских угров? Тем более причиной гибели его стала гражданская война. Сколько же лет тогда этому преданию?

— Ты, Лисак Павлович, упомянул, что на руинах первого царства возникло второе? — снова обратился я к рассказчику.

— Да второе, но оно тоже, со временем, погибло как и первое. Потом где-то на востоке Сибири возникло третье царство белого голубоглазого народа. Та империя не погибла, а переселилась целиком куда-то за Урал на запад. В его состав и входили предки обских угров. Тогда их вожди отказались идти в неведомое. Они решили остаться со своим народом на Камне. Ты должен знать, что большая часть хантов на Оби пришла с восточных склонов Урала, — пододвинул ко мне кружку с налитым чаем, рассказчик.

— Я это знаю, Лисак Павлович, но мне интересно, как смогли люди сохранить память о таких далёких временах, ещё и в чёткой последовательности? Чего не найти ни в одном учебнике истории!

— То что не найти ни в одном учебнике — это правда! — согласился со мною шаман. — А что касается человеческой памяти, да ещё в поэтической или сказочной форме, то она может сохранять подлинные события на протяжении миллионов лет. Есть немало подтверждений этому. Но у нас другая тема, поэтому не перебивай и слушай. На смену третьему царству через некоторое время на юге Сибири поднялось царство четвёртое. Именно со стороны четвёртого царства и начались походы на север верховских богатырей. Часть железных людей оставалась со своими кровными родственниками на Оби и её притоках. Другая часть снова возвращалась в южные степи, чтобы через год-два опять нахлынуть на север. С верховскими богатырями пришла к нам война. Она длилась до гибели четвёртого царства.

— А почему погибло четвёртое царство? — задал я вопрос.

— По причине междоусобиц, — усмехнулся моей наивности шаман. — Кто мог эти могучие империи погубить? Таких сил на Земле в те времена не было. Царства разрушал раздор. Борьба за власть между тойонами… Пятое царство было последним. Оно опять объединило под своей властью всю землю, но во время его верховские богатыри на север с войной уже не хаживали. Народы Сибири платили ему дань пушниной и торговали с его купцами. При нём наступил долгожданный мир. Через несколько веков внутренняя смута погубила и это царство. К тому же из пустынь на его земли прикочевали южные дикие народы. Со временем они и стали расселяться по Сибири.

— Ты кого имеешь в виду? — спросил я Лисака Павловича.

— Предков якутов, тувинцев и бурят. Сюда можно отнести и алтайцев.

— А что стало с белой расой, с теми, кто остался в своих городах и сёлах на берегах сибирских рек?

— Из лесостепи, во времена империи, сметая всё на своём пути, железные люди устремились на запад. Назад вернулось их совсем немного. А те, что возвращались, ввязались в междоусобицу, в войны на юге и на востоке. А потом началась эпоха смешения белых с людьми жёлтой расы. Так и получились сибирские татары. Белые же люди севера никуда со своих рек не уходили. Они веками жили в своих крепостях и городах на ярах, рядом с хантами, манси и тунгусами. После гибели пятого царства предки современных челдонов создали по всей Сибири свои княжества и стали собирать с угров, самоедов и тунгусов дань пушниной.

— Так выходит, что чел доны, коренные русские сибиряки — потомки «аус-ях»? — задал я очередной вопрос шаману.

— Зачем спрашиваешь, если и так знаешь? — покачал он головой. — Со старого сибирского диалекта «чел-дон» переводится как «человек реки». Белые голубоглазые потомки «аус-ях» на реках и жили. Ещё их называют кержаками, это за привязанность к старо-сибирской или древнерусской традиции. Потом кержаками стали обзывать старообрядцев.