Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны

Уже в середине октября 3-й Украинский фронт под командованием Толбухина получил приказ Ставки Верховного Главнокомандования после захвата Белграда прекратить наступление и начать подготовку к ведению наступательной операции на территории Венгрии. Целью наступления было получить доступ к Трансдунайскому месторождению алюминия и нефтепромыслам, после чего фронт должен был продолжить движение в направлении на Вену и при необходимости — на Будапешт. С учетом этого 18 октября в состав 3-го Украинского фронта была передана развернутая в Галиции 4-я гвардейская армия. 9 ноября войска фронта Толбухина создали плацдарм в районе Кишкёсёга на Дунае, который продолжали расширять. 12 ноября Малиновский получил приказ передать 3-му Украинскому фронту 31-й гвардейский стрелковый корпус, а 27 ноября, через три дня после получения доклада Тимошенко, ему пришлось тем же образом расстаться и с 5-м кавалерийским корпусом. Таким образом, по мере того как линия фронта ниже по течению Дуная постепенно смещалась на запад, советские войска получали возможность подойти к Будапешту и с юго-запада.

По рекомендации Толбухина советская ставка отдала приказ Малиновскому двинуть 6-ю танковую армию и 7-ю гвардейскую армию, два механизированных корпуса, один танковый корпус, два кавалерийских корпуса и два только что сформированных артиллерийских дивизиона на Хатван, в район к северо-востоку от Будапешта. Удар на участке 8 км по фронту с целью прорыва обороны противника должен был наноситься в два этапа. Начинали наступление шесть дивизий, затем его развивали две дивизии при поддержке двух артиллерийских дивизионов, а также части 6-й танковой армии. Всего в составе наступающей группировки насчитывалось 510 танков и 2074 орудия и миномета. На каждый километр фронта наступления приходилось 64 танка, 260 артиллерийских орудий и минометов и примерно 4 тысячи солдат и офицеров. На соседнем участке протяженностью 7 км развертывалась 53-я армия, имевшая в своем составе 4 дивизии, 700 артиллерийских орудий и минометов. Теперь у Малиновского были все причины надеяться на то, что в течение трех-четырех дней его войска выйдут в район Ваца и долины реки Ипель, откуда можно было бы не только наступать на Будапешт, но и продвигаться дальше на запад, в направлении на северо-западную часть Венгрии (на Южно-Словацкую низменность, на Братиславу и Вену. — Ред.).

К концу ноября было понятно, что войска фронта Толбухина захватят часть трансдунайской территории Венгрии в течение недель или даже дней, после чего развернутся для наступления на Будапешт с юго-запада. Малиновский, войска которого наносили удар с востока, возможно, не пожелал делиться лаврами захвата венгерской столицы; только этим можно объяснить отданный им приказ 2-му механизированному корпусу и 46-й армии форсировать Дунай и охватить город с запада, опередив тем самым войска 3-го Украинского фронта. Бессмысленность и отсутствие стратегической необходимости этого шага, стоившего многих жизней, становится очевидным с учетом того факта, что к этому моменту немецкая и венгерская оборона была уничтожена южнее того пункта, где войска Малиновского должны были форсировать Дунай. А наступавшие с темпом 10–20 км в день войска Толбухина в любом случае вскоре должны были выйти к Будапешту.

Малиновский отдал приказ 46-й армии переправиться через Дунай в районе Эрчи, городка, расположенного на западном берегу реки у южной окраины Будапешта, 4 декабря 1944 г. Буквально за несколько дней до нанесения удара, начавшегося без артиллерийской подготовки в 11 часов утра, обороняющаяся сторона усилила свои позиции. Советские атакующие группы были встречены необычно плотным огнем, в результате которого 75 процентов плавсредств, на которых они переправлялись через реку, были уничтожены еще тогда, когда находились посередине реки. Вывод о масштабах потерь можно сделать на примере представления к наградам солдат, участвующих в той переправе:

«Примерно в полночь 4 декабря понтон, на котором старшим был сержант Олег Николаевич Смирнов, перевозил штурмовую группу в составе взвода и двух артиллерийских орудий. Во время переправы понтон получил попадания. Смирнов был дважды ранен в ногу, четверо гребцов также были ранены. Тем не менее им удалось доставить до берега и высадить взвод солдат и орудия. На обратном пути понтон снова получил попадания, и Смирнов снова был ранен. К тому времени только двое его подчиненных были невредимы. Тяжело раненный Смирнов лежа отдавал приказы своим товарищам. Когда понтон вернулся обратно на левый берег реки, они обнаружили, что Смирнов уже был мертв».

Было потеряно несколько элитных рот, а выжившим пришлось повернуть обратно, двигаясь по частично замерзшей реке. К вечеру 5 декабря советским войскам удалось создать на другом берегу четыре плацдарма, но три из них были сразу же уничтожены в результате молниеносных контратак немецких войск. 6 декабря было создано еще семь плацдармов по обе стороны от Эрчи, но при этом ни один из солдат атакующих рот первой волны не выжил под плотным огнем оборонявшихся. Многие солдаты были вынуждены выпрыгивать с поврежденных лодок на полпути и продолжать плыть в ледяной воде с оружием в руках. Потери советских войск привели в изумление даже их противников. Гусарский подполковник Эмиль Томка писал в дневнике:

«Когда утром я прибыл в северный район, моему взгляду предстала дикая картина. Наша артиллерия беспрерывно расстреливала русских, скопившихся для переправы у фермы Синя. Нас поддерживали немецкие пикирующие бомбардировщики. В том же направлении вели стрельбу три миномета Гёзы Терстиански. Но, несмотря ни на что, русские продолжали форсировать реку. Группы советских солдат перевозили не только на лодках, но и даже на паровом пароме. Я видел, как в небольшую баржу, до отказа забитую людьми, попала немецкая авиабомба — суденышко тут же ушло на дно. Но они сразу же вытянули из-за причала другую баржу и продолжили переправу. Самое чудовищное происходило там, где берег находился в немецких руках. Немцы стреляли из пулеметов по высадившимся солдатам. Шансы выжить были лишь у мизерного процента солдат противника. Оставшиеся в живых пытались найти укрытие в сильно заросших отмелях у берега глубиной несколько метров, местами заболоченных. Насмотревшись на все это, один из гусаров обратился ко мне: «Господин лейтенант, а что русские делают со своими врагами, если они так жестоко обходятся со своими солдатами?»

После тех боев Малиновский, явно желая оправдаться за бессмысленные (по мнению автора. — Ред.) жертвы среди своих солдат, щедро раздавал награды. В частности, 115 человек, почти половина из удостоенных звания Героя Советского Союза за бои на территории Венгрии, получили эту награду за участие в форсировании реки в районе Эрчи. Всего же эту высшую награду Советского Союза до 1945 г. получили примерно 12 тысяч человек, многие — посмертно.

Охват Будапешта с юга: войска Толбухина форсируют Дунай и высаживаются в районе Эрчи.

По замыслу Малиновского ударные группы, форсировав Дунай, должны были к концу второго дня наступления выйти в район Будаёрш — Бия, а на третий день достичь территории между городами Пилишвёрёшвар и Чаквар. При этом предполагалось, что советские войска будут наступать с темпом 20–30 км в день, чего пехотные части могут достичь только продвигаясь вперед, не имея боевого соприкосновения с противником. В тех обстоятельствах такое было невозможно еще и потому, что после форсирования реки войска фронта Малиновского должны были преодолеть еще и рубеж «Маргит». Вероятно, командующий фронтом наметил такие масштабные задачи для того, чтобы преувеличить важность той операции по форсированию Дуная.

Запутанность предприятия Малиновского характеризует еще и тот факт, что положение 46-й армии так и не было стабилизировано до 8 декабря, когда части 3-го Украинского фронта, наступавшие по западному берегу Дуная, вышли в район ниже Эрчи. Подавляющее превосходство в силах группировки в составе шести стрелковых дивизий и 2-го гвардейского механизированного корпуса наконец позволило одержать верх над продолжавшими таять силами венгерской и немецкой стороны — венгерской 1-й гусарской дивизии и немецких 271-й народно-гренадерской (пехотной) и 8-й танковой дивизий. Но фронт стабилизировался по рубежу «Маргит», после того как наступающие советские войска сумели пройти от 10 до 20 км от точки переправы. Именно на этом участке Малиновскому пришлось передать свои неудачно действовавшие в наступлении соединения 3-му Украинскому фронту.