Константинополь. Последняя осада. 1453

Именно такая чопорная атмосфера османского двора окружала Мехмеда в детские годы. Проблема престолонаследия серьезно сказывалась на воспитании султанских детей мужского пола. Прямая передача власти от отца к сыну в рамках династии являлась непременным условием выживания империи. Защиту ее обеспечивала гаремная система, поставлявшая необходимое количество выживших детей мужского пола. Однако в ней же крылась причина великой уязвимости империи. Трон сделался предметом соперничества между наследниками. Закон не давал никаких преимуществ старшему из них: принцы, которым удалось уцелеть, после смерти султана просто добивались власти силой. Исход считался зависящим от воли Божией. «Если Он решил, что ты должен унаследовать царство после меня, — писал один из позднейших султанов своему сыну, — то никто из живущих не сможет помешать этому». В действительности вопрос о престолонаследии часто зависел от исхода борьбы за центр: победителем оказывался наследник, завладевший столицей, сокровищницей и получавший поддержку армии. Это могло помочь выжившему и наиболее подходящему претенденту прийти к власти или, напротив, привести к гражданской войне. Османская империя едва не погибла в начале XV века в результате братоубийственной борьбы за власть, причем Византия самым непосредственным образом оказалась вовлеченной в эту борьбу. Использование династической слабости стало почти что государственной политикой Константинополя, поддерживавшего соперничающих между собой претендентов на престол.

Стремясь уберечь наследников от упреждающих ударов, а также обучить их тому, что должен уметь правитель, султаны отправляли своих сыновей (в весьма юном возрасте) управлять провинциями под бдительным присмотром тщательно выбранных наставников. Первые годы жизни Мехмед провел в дворцовом гареме Эдирне, однако в возрасте двух лет его послали в Амасию, главный город Анатолии, дабы там он мог сделать первые шаги на пути к образованию. В то же время старший из его единокровных братьев, двенадцатилетний Ахмед, стал правителем города. Темные силы преследовали принцев в течение последующего десятилетия. В 1437 году Ахмед внезапно умер в Амасии. Шесть лет спустя, когда правителем был другой единокровный брат Мехмеда, Али, в городе произошло ужасное и таинственное событие — османский вариант истории «Принцев Башни». Один из представителей верхушки знати, Кара-Хизир-паша, отправился в Амасию (причем неизвестно, по чьему приказу). Ему удалось проникнуть во дворец ночью и задушить в постели как Али, так и обоих его маленьких сыновей. Целую ветвь фамилии уничтожили в одну ночь, и Мехмед остался единственным наследником престола. Черной тенью этих мрачных событий стала длительная борьба за власть в государстве внутри правящего класса Османской империи. Во время своего правления Мурад усилил корпус янычар, набиравшихся из славян, и повысил некоторых перешедших в ислам христиан, сделав их визирями, — он пытался уравновесить власть старой турецкой знати и армии. То было состязание, финалу которого суждено было разыграться под стенами Константинополя девять лет спустя.

Смерть Али, любимого сына Мурада, глубоко потрясла султана — хотя в то же время вполне вероятно, что Мурад самолично отдал приказ о казни сына, когда открылся заговор, организованный принцем. Однако он понимал — теперь у него нет иного выбора, кроме как призвать в Эдирне юного Мехмеда и взять под контроль его воспитание: одиннадцатилетний мальчик оставался единственной надеждой османской династии. Мурад пришел в ужас, вновь увидев сына: тот оказался упрямым, своевольным и, можно сказать, совершенно необразованным. Мехмед открыто отказывался повиноваться своим прежним наставникам, не давая себя наказывать и не изучая Коран. Мурад призвал знаменитого муллу Ахмеда Гурани, приказав ему привести юного принца к повиновению. С палкой в руке мулла отправился к наследнику. «Твой отец, — сказал он, — послал меня к тебе учить тебя. Но если ты не будешь слушаться, я тебя накажу». Мехмед громко расхохотался в ответ на угрозу, но мулла задал ему такую трепку, что тот сразу взялся за учение. Под руководством отличного наставника Мехмед начал усваивать Коран, а затем продолжил расширять свои познания. Мальчик обнаружил исключительную понятливость, удваивавшуюся за счет железной воли к успеху. Он преуспел в постижении языков — по единодушному мнению историков, он знал турецкий, персидский и арабский и вдобавок умел говорить по-гречески, на славянском диалекте и немного по-латыни — а также увлекался историей и географией, наукой, инженерным делом и литературой. Все это позволяло надеяться, что он станет выдающейся личностью.

1440-е годы стали новым кризисным периодом для османов. Возникла угроза для империи в Анатолии: восстал один из ее туркменских вассалов, бей Карамана, а тем временем на Западе готовился новый крестовый поход во главе с венграми. Мурад решил ослабить угрозу, заключив перемирие на десять лет, собираясь разобраться с непокорным беем. Однако прежде чем отправиться в дорогу, он предпринял необычный шаг — отказался от трона. Мурад опасался начала гражданской войны в государстве и хотел закрепить власть за Мехмедом прежде, чем умрет сам. Возможно, свою роль сыграла усталость от жизни. Бремя, связанное с его высоким положением, тяготило султана. Кроме того, Мурад был подавлен гибелью своего любимого сына Али. В возрасте двенадцати лет Мехмед короновался в Эдирне. За церемонией наблюдал заслуживающий доверия великий визирь Халил. В честь Мехмеда чеканилась монета. Он упоминался в еженедельных молитвах, как и полагалось в отношении султана.

Эксперимент обернулся катастрофой. Поддавшись соблазну воспользоваться теми возможностями, которые давало появление на престоле юнца, папа немедленно освободил венгерского короля Владислава от клятвы верности, и армия крестоносцев двинулась вперед. В сентябре она пересекла Дунай. Венецианский флот отправился в Дарданеллы, чтобы воспрепятствовать возвращению Мурада. В Эдирне заволновались. В 1444 году религиозный фанатик из секты шиитов появился в городе. Толпы стекались к персидскому миссионеру, обещавшему примирение между исламом и христианством, и Мехмед, привлеченный его проповедями, сам пригласил его во дворец. Религиозные власти были шокированы, а Халила встревожил энтузиазм, который вызывал еретик у народа. Проповедника попытались арестовать. Он искал убежища во дворце, но Мехмеду пришлось согласиться с увещеваниями и выдать его. В конце концов его выволокли на площадь, где обычно подавались прошения, и сожгли заживо, а его последователей перебили. Византийцы также решили извлечь свою выгоду из возникшего замешательства. Претендента на османский престол, принца Орхана, которого они держали наготове в городе, использовали, дабы разжечь мятеж. В европейских провинциях вспыхнули восстания против османов. В Эдирне началась паника. Большая часть города сгорела дотла, началось бегство турок-мусульман назад в Анатолию. Таким образом, правление Мехмеда началось с хаоса.

Тем временем Мурад заключил перемирие с беем Карамана и поспешил назад, решив устранить угрозу. Обнаружив Дарданеллы перекрытыми венецианскими кораблями, он переправился вместе со своей армией через Босфор с помощью их соперников-генуэзцев, щедро заплатив им по дукату за каждого человека, и двинулся вперед. Он встретил армию крестоносцев близ Варны у Черного моря 10 ноября 1444 года. Здесь османы одержали победу, полностью сокрушив врага. Голову Владислава водрузили на пику и отправили в старую османскую столицу Бурсу в качестве символа успеха и превосходства мусульман. То был важный момент в священной войне меж христианством и исламом. После трехсот пятидесяти лет крестовых походов поражение под Варной окончательно отбило у Запада охоту к ним: никогда более христиане не объединялись для изгнания мусульман из Европы. В результате турки закрепились на Балканах. Изоляция Константинополя в качестве анклава в мусульманском мире усилилась, а вероятность помощи от Запада в случае нападения османов снизилась. Еще хуже было то, что Мурад понимал — Византия во многом несет ответственность за хаос 1444 года, и это вскоре отразилось на формировании стратегии османов.