Военно-морской флот СССР в Отечественной войне

В данном случае природные условия местности благоприятствуют немцам, так как очень приглубые скалистые берега в (то же время настолько высоки, что если объект идет вплотную к береговой черте, атакующие торпедоносцы или штурмовики лишаются возможности выйти на них из-под берега{28}. Таким образом, из возможного диапазона боевых курсов исключается почти половина всех возможных румбов (180°). Кроме того, наиболее выступающие мысы по трассе конвоев противник оборудовал сигнально-наблюдательными постами, береговыми и зенитными батареями, обеспечивающими наблюдение за морем и воздухом и оборону транспортов от наших кораблей и самолетов.

Несмотря на все эти препятствия, ожесточенная и упорная борьба на немецких полярных коммуникациях не прекращается ни на один день и ведется североморцами весьма успешно. Неся прямые потери в тоннаже, в охранных; боевых кораблях, в пополнениях для армии; и в ее снабжении, немцы в то же время вынуждены отвлекать все больше сил для обороны этой жизненно необходимой для них коммуникации. Последовательно увеличивается число охранных кораблей при относительном сокращении числа транспортов в каждом конвое, растет число прикрывающих самолетов, выставляются новые минные поля, устанавливаются новые посты и батареи. Иначе говоря, помимо нанесения прямых потерь, североморцы заставляют противника втягиваться в большее напряжение.

Для немцев особенно ощутительна гибель тоннажа, так трудно воспроизводимого для Германии в современных условиях. Необходимо помнить, что внутренние морские коммуникации Германии с начала войны обслуживались национальным тоннажем и судами, захваченными у Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Франции. Это в полной мере покрывало все потребности в морских грузовых операциях, обеспечивающих план "блитца"{29}. В то же время судостроительная промышленность Германии занята была постройкой средств вторжения в Англию (десантные и танковые баржи, самоходные понтоны и т. д.). Внешних морских коммуникаций Германия из-за воздействия английской блокады по существу не имела, если не считать единичных прорывов транспортов, направляющихся в Японию или в Южную Америку. Когда же к систематическим потерям в Балтике, в Баренцевом море, в Канале и в норвежских водах прибавились потери от "тысячных" налетов на Гамбург, Бремен, Килы и другие немецкие порты, превратившиеся в кладбища судов, начала резко сказываться нехватка тоннажа как одно из следствий ошибок генерального плана "блитц-войны". В это время{30} воспроизводство убывающего тоннажа стало невозможным, так как все стапеля и свободные мощности верфей были заняты строительством подводных лодок для тотальной подводной войны, а остальная мощность давно была использована в целях производства танковой, артиллерийской и прочей продукции для армии. К тому же все это происходило в обстановке острейшей нехватки металла и рабочих рук. Попытки размещения заказов на транспортные суда в оккупированных странах по тем же самым причинам и из-за активного саботажа патриотов дали ничтожные результаты. : Этот новый кризис германских морских вооруженных сил в значительной доле является результатом боевой деятельности нашего Северного флота. Непрерывно совершенствуя свою тактику применительно к повадкам врага и особенностям сложной полярной обстановки, торпедоносная авиация и подводные лодки (самостоятельно или во взаимодействии), торпедные катера и даже артиллерия береговой обороны Рыбачьего полуострова с методичным упорством использовали каждый случай, чтобы топить вражеские транспорты. То, что очень часто попадается на глаза в оперативных сводках Совинформбюро в виде скромного сообщения о потоплении в Баренцевом море нашими кораблями (самолетами) транспорта противника водоизмещением в 8 или 10 тыс. т, само по, себе является как будто значащим событием, но именно благодаря своей упорной повторяемости эти события приобретают огромную значимость. В течение одного месяца корабли и авиация Северного флота топят по нескольку десятков, а иногда до сотни тысяч тонн вражеских судов, а за два года (с начала войны до 1 июня 1943 г.) эта цифра перевалила за 1500 тыс. т. Наиболее объективными показателями успешности действий североморцев на коммуникациях противника и серьезности угрозы, которую они представляют для германского флота, являются меры охраны и обеспечения, к которым немцы вынуждены прибегать для защиты (правильнее было бы сказать - для спасения) от наших подводных лодок и авиации. Известно, что в обычной конвойной практике нормальное число эскортных кораблей меньше, чем число конвоируемых транспортов. При приближении к берегам, где угроза атак обычно возрастает, число эскортных кораблей увеличивается до числа транспортов и в редких случаях поднимается двойной их численности.

Так вот на Севере, в зоне действия наших торпедных катеров, подводных лодок и торпедоносцев или штурмовиков, немцы, начав с нормального состава конвоев, вынуждены были последовательно перейти к комбинированному эскорту, состав которого по своей численности в несколько раз превышает количество охраняемых объектов.

Можно привести такой пример.

12 октября 1943 г. в районе Тана-фиорда в 15 час. 45 мин. разведкой Северного флота были обнаружены 3 немецких больших транспорта, имевших в двух линиях охранения 2 миноносца, 12 сторожевых кораблей, 5 тральщиков и 10 сторожевых катеров, т. е. всего 29 охранных, кораблей. Над конвоем непрерывно держались 2 "Мессершмитта". Этот небывалый в морской истории эскорт можно было бы назвать "почетным" - почетным для североморцев, ибо подобный факт наглядно демонстрирует уважение немцев к советским кораблям И самолетам и страх перед ними. Можно полагать, что если бы германские подводники или летчики когда-либо встретились с советским или английским конвоем аналогичного состава, они заявили бы протест и объявили такую форму ведения войны "незаконной".

На рассвете следующего дня состав морского эскорта уменьшился на 6 сторожевых кораблей и 3 катера, но все же оставался семикратным при одновременном увеличении воздушного охранения.

Самое характерное в приведенном примере то, что последовательными ударами нашей морской авиации, несмотря на сильный огонь вражеской артиллерии, применение немцами, дымзавес, маневрирование для уклонения от атак и от торпед и наращивание в бою новых сил истребителей, вызванных из баз, были потоплены один транспорт (из трех) и один эскортный корабль; 2 оставшихся транспорта были сильно повреждены. Сбито 15 самолетов противника.

Что приведенный факт ее является случайным, можно видеть на примере операции, проведенной 17 марта 1944 г.

На рассвете этого дня подводная лодка типа "Малютка" прорвала охранение и потопила один из четырех больших транспортов конвоя, имевшего в эскорте 4 эскадренных миноносца, 8 сторожевых кораблей, 2 тральщика, 2 сторожевых катера и, кроме того, 14-16 самолетов воздушного эскорта.. Несмотря на такое мощное обеспечение конвоя и ожесточенное преследование, которому подверглась "Малютка" (на подводную лодку было сброшено до 170 глубинных бомб), она, торпедировав транспорт, благополучно возвратилась в базу.

Не успели немцы прекратить безуспешное преследование подводной лодки и закончить спасение уцелевших людей с потопленного транспорта, как появились самолеты-разведчики Северного флота, за которыми вскоре подошла атакующая группа торпедоносцев, штурмовиков и бомбардировщиков. Немцы вызвали дополнительное истребительное прикрытие с береговых аэродромов.

К этому времени уцелевшие 3 транспорта имели шестикратное охранение на воде и до 50 самолетов, прикрытия.

Развернувшийся бой в воздухе после двух комбинированных ударов "Ильюшиных" и торпедоносцев, обеспечивавшихся нашими истребителями, привел к потоплению одного транспорта водоизмещением 6 тыс. т, тяжелому повреждению 8000-тонного транспорта, потоплению двух сторожевых кораблей и к потере немцами 15 самолетов.

Таким образом, если рассматривать операцию в целом, то из четырех ценных объектов конвоя 50 % уничтожено и 25% повреждено; только одному транспорту удалось дойти до места назначения.