История России XVIII-XIX веков

Гораздо увереннее Александр I чувствовал себя в делах, связанных с политическими преобразованиями. Дарование польской конституции, на чем он буквально настоял, давало современникам основание полагать, что и в общегосударственном устройстве Российской империи могут произойти серьезные перемены. Выступая на заседании сейма в Варшаве в марте 1818 г., Александр I как конституционный монарх произнес речь, где вполне определенно высказал намерение распространить «правила свободных учреждений» на все страны, «Провидением попечению моему вверенные». Обращаясь к польским депутатам, он сказал: «Вы мне подали средство явить моему Отечеству то, что я уже с давних лет ему приготовляю и чем оно воспользуется, когда начала столь важного дела достигнут надлежащей зрелости». Император говорил о «драгоценных благах» — безопасности личности и собственности, о свободе мнений, о том, что «законно-свободные постановления, коих священные начала смешивают с разрушительным учением, угрожавшим в наше время бедственным падением общественному устройству», являются полезными и спасительными для человечества. Варшавская речь императора была воспринята как твердое обещание дать Российской империи конституционное устройство.

Александр I действительно думал о преобразовании России на принципиально новых основаниях. Ими должны были стать федеративные начала, первым шагом к утверждению которых и было создание конституционных автономий. В сознании императора эти начала не были связаны с проблемой ограничения самодержавной власти. Федерализм рассматривался им лишь как инструмент административного управления страной, который дает империи больше силы и гарантий безопасности, чем расширение границ. Исполняя варшавское обещание, он поручил Н. Н. Новосильцеву подготовить Государственную Уставную грамоту, работа над которой велась в обстановке секретности и была завершена в 1820 г.

Государственная Уставная грамота. Уставная грамота 1820 г. по сути дела была конституционной хартией Российской империи, где провозглашались гражданские свободы: свобода слова, свобода печати, свобода вероисповедания, неприкосновенность личности, равенство всех жителей России перед законом. В ней последовательно проводился принцип разделения властей, были предусмотрены такие учреждения, как представительные учреждения, имущественный ценз, независимость суда и судопроизводства от администрации. Она содержала важнейшую норму буржуазного права: «Всякая собственность, на поверхности ли земли находящаяся, или в недрах оной сокровенная, какого бы рода ни была, в чем бы ни состояла и кому бы ни принадлежала, признается священноюи неприкосновенною. Никакая власть и ни под каким предлогом посягнуть на нее не может».

Уставная грамота предусматривала деление государства на несколько крупных областей, наместничеств, которые обладали бы равными правами. При определении границ наместничеств принимались во внимание историко-географические, демографические и экономические факторы. В каждом наместничестве предполагалось создание органов народного представительства, наместнических сеймов, которые должны были созываться каждые три года. Наместничества обладали большой долей самостоятельности в решении местных вопросов земледелия, промышленности, торговли и финансов. Объем прав, которыми наделялись наместничества, и характер их взаимоотношений с императорской властью и общегосударственным двухпалатным сеймом в полной мере соответствовали классическим принципам федерализма. Император оставался главой исполнительной власти, ему подчинялись Государственный совет и министры.

Гордое утверждение Государственной Уставной грамоты: «Да будет российский народ отныне и навсегда иметь народное представительство» стало вершиной александровского конституционализма.

Государственная Уставная грамота не стала политической реальностью. Александра I беспокоили нестабильность режимов во Франции и немецких государствах, революции и народные волнения в Южной Европе, выступление Семеновского полка. Однако главную роль в неудаче александровского конституционализма сыграло то обстоятельство, что в российской действительности не было социальной силы, которая готова была поддержать конституционные преобразования. Объективно осуществление идей Уставной грамоты вело к ослаблению самодержавной власти и тем самым к разрушению исторически сложившихся оснований Российской империи, в чем не были заинтересованы ни дворянство, ни бюрократия. От этого императора предостерегал Карамзин, резко протестовавший против польской конституции. Он верно подметил исторический парадокс: конституция, вводимая по велению самодержавной власти при малой поддержке даже передовой части общества.

Взгляды консервативного дворянства выражал «Дух журналов», когда писал, критикуя александровский реформизм: «Вводимые законы и учреждения в подражание европейским государствам, кроме замешательства, в Российском государстве никогда ничего произвести не могли… потому что все оные про-тивуестественны духу народа русского, его почвенным нравам, обычаям, образу мыслей и склонности».

Для Александра I отказ от немедленного утверждения Уставной грамоты не означал отказа от дальнейших либерально-конституционных начинаний и тем более не был переходом к откровенной реакции, воплощением которой оставался ненавидимый большинством дворянского общества Аракчеев. Император и его сотрудники понимали необходимость обновления государственных устоев Российской империи. Они склонялись к неспешной эволюционной перестройке имперской государственности. Неспешные преобразования — суть екатерининской системы, которая была построена на принципах консервативного реформизма, и Александр I стремился следовать заветам великой бабки. В духе начертаний Уставной грамоты осуществлялись реформы местного управления в специально созданном генерал-губернаторстве или наместничестве, которое возглавил близкий императору А. Д. Балашов и куда вошли пять великорусских губерний — Воронежская, Орловская, Рязанская, Тамбовская и Тульская. Принципиальный отказ от пути реорганизации империи на конституционно-федеративных началах продемонстрировал Николай I, упразднив пост Балашова и отменив конституционную автономию Царства Польского.

Династический кризис. Косвенным свидетельством того, что окончательный выбор между неприкрытой реакцией и продолжением конституционно-реформистских преобразований не был сделан, было беспечное отношение Александра I к вопросу о престолонаследии, который имел огромную важность при самодержавном правлении. Александр I, которому не исполнилось еще и пятидесяти лет и который отличался крепким здоровьем, не думал о подведении итогов своего правления. Император был бездетен, а его наследник, следующий по старшинству брат великий князь Константин Павлович, вторым браком женился на польской аристократке. Неравный брак вызвал недовольство Александра I, который вынудил Константина отречься от прав на престол и подписал Манифест о праве на престол другого брата — великого князя Николая Павловича. Все эти переговоры велись в 1820–1823 гт. в строжайшей тайне, и даже будущий Николай I был посвящен в них в самой общей форме.

После неожиданной смерти Александра I это вызвало династический кризис, называемый междуцарствием. Умер Александр I в ноябре 1825 г. в Таганроге.

Глава 19. РУССКОЕ ОБЩЕСТВО ВРЕМЕНИ АЛЕКСАНДРА I

§ 1. ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ

Русское общество и идеи Французской революции.Нарубеже XVIII–XIX вв. русское общество находилось под прямым и сильным впечатлением событий и идей Французской революции. Взятие Бастилии 14 июля 1789 г., присяга Людовика XVI конституции, принципы «Декларации прав человека и гражданина» воспринимались в России с интересом, а в некоторой части дворянского общества даже с энтузиазмом, который весьма беспокоил Екатерину II. Она твердо настояла на том, чтобы Париж покинул друг ее внука Александра граф П. А. Строганов, записавшийся в члены Якобинского клуба и восклицавший: «Клич свободы звенит у меня в ушах, и лучшим днем моей жизни будет день, когда я увижу Россию, возрожденною подобной революцией».