История России XVIII-XIX веков

Правительственное поощрение религиозно-мистических исканий имело различные формы. В Петербурге открыто действовала секта Е. Ф. Татариновой, члены которой называли себя русскими квакерами и искали способы духовного просветления. К модной секте проявлял интерес император, ее посещали представители высшего общества. Делу воспитания совершенной христианской нравственности должно было служить Библейское общество, которое начало действовать в России в конце 1812 г. В прямую задачу общества входило распространение книг Священного Писания, но в неграмотной крестьянской стране оно превратилось в инструмент правительственной политики воспитания народа. Библейскому обществу покровительствовал Александр I. Его членами были великие князья, видные сановники и церковные иерархи. В нем состояли авторитетные масоны. Фактически Библейское общество превратилось в первую в России общественную организацию, имевшую четкие идеологические принципы и подчиненную государственной власти.

Практические результаты деятельности Библейского общества были невелики, прежде всего к ним следует отнести распространение системы ланкастерского обучения, которое давало возможность в короткие сроки привить неграмотному человеку навыки чтения и арифметического счета. Ланкастерские школы открывались в армии, в городах и помещичьих усадьбах.

Забота о нравственности молодежи, о пресечении вольнодумства, безбожия и «мечтательного философствования» была возложена на личного друга царя князя А. Н, Голицына, который долгие годы был обер-прокурором Синода, а в 1817 г. возглавил вновь учрежденное Министерство духовных дел и народного просвещения. Проникнутый александровскими идеями строения единой европейской христианской нации, Голицын стремился подчинить науку и светское просвещение христианской вере. Православную церковь он желал уравнять с другими христианскими конфессиями, что вызывало недовольство православных иерархов, и одновременно устраивал гонения на учебные заведения. В 1819 г. подвергся погрому Казанский университет, ревизуя который, М. Л. Магницкий, недавний сотрудник Сперанского, сделавшийся обскурантом, нашел столь явные свидетельства религиозного вольнодумства, что предложил «уничтожить» университет. Александр I повелел не разрушать, но исправить, поручив это Магницкому. Уволив часть профессоров и введя казарменную дисциплину, тот вскоре доложил: «Яд вольнодумства окончательно оставил университет, где обитает ныне страх Божий». Магницкий требовал, чтобы все учебные дисциплины, даже математика, физика и астрономия, преподавались на основании истин Священного Писания. Тогда же были уволены некоторые профессора Харьковского университета, а в Петербургском университете по инициативе попечителя Д. П. Рунича был начат процесс против лучших профессоров, обвиненных в «робеспьеризме», в том, что они преподают «в противном христианству духе».

После Семеновской истории во внутренней политике и правительственной идеологии произошли определенные перемены. Мистический обскурантизм и христианский универсализм стали вызывать подозрение как связанные с европейским масонством и тайными антиправительственными обществами. Революции в Испании, Неаполе, Португалии, студенческие волнения в германских государствах, греческое восстание воспринимались Александром I как проявления заговора, направленного против христианских начал Священного союза. Каподистрия утверждал: «Подобные события побудили императора видеть и подозревать везде деятельность какого-то распространенного комитета, который, как полагали, распространял из Парижа свою деятельность по всей Европе с целию низвергнуть существующие правительства и ввести свойственные революции формы и деспотизм. С этой поры все усилия министерства были направлены к тому, чтобы бороться с этим началом беспорядка и буйства».

Александр I пересмотрел свою конфессиональную политику. Долгие годы он подчеркивал важность принципа веротерпимости, в начале царствования снял запреты на деятельность масонских лож, которые рассматривались им как инструменты нравственного совершенствования человека и общества. В отличие от большинства европейских стран в России открыто действовали иезуиты, чье влияние было особенно заметно в привилегированных частных школах и пансионах.

В августе 1822 г. все масонские ложи и тайные общества вообще в России были запрещены. Затем последовало изгнание иезуитов. В гвардии и армии была создана тайная полиция. Было признано, что ланкастерская система дурно действует на солдат и подрывает воинскую дисциплину. В 1824 г. Библейское общество было переведено в ведение Синода, что практически означало прекращение его деятельности.

Уступая требованиям ревнителей православия, чьи взгляды выражал ханжа и фанатик архимандрит Фотий, Александр I отправил в 1824 г. Голицына в отставку и упразднил возглавляемое им министерство. Тем самым окончательно рушились мечты императора о возможности соединения христианских церквей и создании единой европейской христианской нации, о чем он много говорил после Венского конгресса. Новым министром просвещения стал А. С. Шишков, известный ревнитель православной старины. Он заявил: «Науки не составят без веры и без нравственности благоденствия народного. Они столько полезны в благонравном человеке, сколько же вредны в злонравном. Сверх того, науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание в них имеет».

В последние годы жизни для Александра I были характерны мистицизм, разочарование в людях, он стремился к уединению и говорил о трудных обязанностях государя. На современников это производило впечатление непоследовательности, передовая молодежь подозревала императора в пренебрежении судьбами России. Однако император не думал отказываться от дел правления, он как бы колебался и выжидал, какой из линий внутренней политики отдать предпочтение — аракчеевщине, которая к 1824 г. приобрела характер откровенной реакции, или реформистской, которая оправдала себя в первые годы царствования.

Александровский конституционализм.Победив Наполеона, который для большинства современников олицетворял революционные порядки, Александр Iне верил в возможность возврата к «старому режиму» в Европе, полагал необходимым продолжение реформ государственного устройства и управления в России. На необходимость продолжения политики правительственного реформизма, на возвращение к реформам после окончания военных действий Александру Iуказывали в 1814–1815 гг. его ближайшие сотрудники В. П. Кочубей, А. Д. Гурьев, Н. Н. Новосильцев, Е. Ф. Канкрин, А. Б. Куракин, Н. И. Салтыков. О необходимости приступить к решению крестьянского вопроса говорил Аракчеев. В 1815–1818 гг. крестьянский вопрос оживленно обсуждался на страницах русских журналов. Полемика приобрела столь острый характер, что министр народного просвещения А. Н. Голицын счел необходимым предписать, «дабы ни под каким видом не было печатаемо ничего ни в защищение, ни в опровержение вольности или рабства крестьян не только здешних, но и иностранных».

Александр I предложил нескольким видным сановникам разработать проекты отмены крепостного права для собственно русских губерний. Едва ли не самым интересным стал проект Аракчеева, где предусматривалась покупка помещичьих имений в казну по ценам, которые фактически бы устанавливали сами помещики. Крестьян предполагалось освобождать с землей, передаваемой им на условиях аренды в минимальном размере. Остальные проекты, среди авторов которых были П. Д. Киселев, Н. С. Мордвинов, еще последовательнее отстаивали экономические интересы помещиков. Попытки Александра I лично воздействовать на дворянство отдельных губерний, которых он призывал к участию в решении крестьянского вопроса, остались без ответа.

Более удачен был опыт облегчения участи крестьян в Прибалтике. Подобно тому, как Финляндия и Царство Польское были для Александра I полем конституционных экспериментов, Остзейский край служил полигоном для опробирования подходов к крестьянскому вопросу. Если в 1804 г. крестьяне получили там некоторые права, то в 1816–1819 гг. в Эстляндии, Курляндии и Лифляндии крестьяне получили личную свободу, но лишились земли, которая переходила в собственность помещиков. При этом предусматривалась возможность выкупа крестьянами земли и устанавливался многолетний переходный период, когда власть помещика над крестьянами сохранялась. По сути, впервые в Российской империи были тем самым сформулированы принципы практического освобождения крепостных крестьян. В целом, однако, правительственная политика в крестьянском вопросе отличалась двойственностью и непоследовательностью.