Русско-японская война, 1904-1905

Давая особые преимущества службе в строю, необходимо быть в то же время весьма строгим в отношении физической годности к службе как молодых офицеров, так и начальствующих лиц. В особенности трудно приходилось лицам, приобретшим тучность. К сожалению, многие даже ротные командиры страдают тучностью. Командир одного из полков, страдавший чрезмерной тучностью, в бою под Вафангоу, не раненый, попался в плен.

Для нижних чинов возраст в 40 лет и выше уже труден для похода с 2-пудовым грузом для карабканья по горам [486] и пр. Обер-офицеры и штаб-офицеры могут хорошо нести боевую службу примерно лишь до 50 летнего возраста.

Для кавалерийского штаб-офицера возраст для командования полком даже в 55 лет велик. Нежелательно иметь во главе кавалерийских полков лиц свыше 50 лет. Во главе пехотных полков нежелательно иметь лиц старше 55 лет, бригад и дивизий — старше 60 лет и корпусов — старше 63 лет.

Полезность введенного возрастного ценза подтвердилась на войне: мы имели относительно молодой штаб-офицерский состав. Но на основании опыта требуется еще понизить предельные возрастные сроки, как указано выше.

Изложенные выше предположения по поднятию боевой готовности и годности нашей армии касаются лишь некоторых сторон организации и подготовки армии в целях более успешного ведения войны с любым противником.

Главными средствами для обеспечения успеха останутся, как то было и ранее: высокий нравственный дух войск и быстрый сбор превосходных сравнительно с противником сил. Политическая подготовка к войне должна давать возможность располагать для вооруженной борьбы с тем или другим противником по возможности всеми вооруженными силами государства. Обилие и сила железных дорог должны давать средства быстрого сбора превосходных по численности сил. В зависимости от этих двух важнейших данных и будет определяться план войны.

Возможность принять наступательный план войны представляет огромные преимущества, ибо противнику диктуется наша воля, передовые войска противника вынуждаются к отступлению, является возможность наносить менее готовым к бою силам противника частные поражения, подвозимые подкрепления могут быть подставляемы под удары по частям. В результате таких действий нравственный дух войск наступающего станет приподнятым, и наоборот, нравственный дух обороняющегося неизбежно понизится. Восстановить равновесие в силах материальных и моральных составит при этих условиях крайне тяжелую, медленно достигаемую задачу. Надо иметь непоколебимую веру в окончательный успех [487] и огромные терпение и энергию, чтобы при оборонительном плане войны преодолеть все трудности и с переходом в наступление победить врага.

Из краткого очерка боевых задач, выполненных русской вооруженной силой в XVIII и XIX столетиях, видно, что в большую часть веденных нами войн мы действовали наступательно. При отсутствии железных дорог и содержании в мирное время многочисленной армии постоянного состава (сроки службы 25 лет), при равенстве, а часто и при превосходстве{79} вооружения и обучения Россия имела возможность, начиная войну, диктовать свою волю противнику, т. е. действовала наступательно.

Ныне готовность армии тесно связана с культурным ростом нации, поэтому мы и стали быстро отставать в готовности от наших западных соседей, а в войну Русско-японскую обозначилась наша отсталость от восточного соседа — Японии.

Несомненно, что великая Россия найдет силы и средства занять со временем снова среди других держав прежнее по боевой готовности своей армии место. Но для сего требуется много лет непрерывной работы к поднятию жизненных сил всей страны. В особенности без большого развития железнодорожной сети быстрое сосредоточение огромной армии и принятие ею наступательного плана для действий невозможны.

Совершенно неизвестно: дадут ли нам время дожидаться такого результата и не будем ли мы вновь вовлечены в войну ранее усиления своей армии во всех отношениях, в том числе и железнодорожном. Надо поэтому нам, не теряя времени, готовиться к новой вооруженной войне при условиях неблагоприятных для нас, подобных тем, кои сложились в войну минувшую.

Не касаясь здесь необходимости дипломатической подготовки войны и настроения во время войны всех слоев русского населения, я намечу в самых общих чертах лишь те [488] мероприятия, которые надлежит, по моему мнению, принять, дабы возможно производительнее использовать те силы, которые уже прибыли в состав действующей армии.

В тактике для действий войск на поле сражения принят весьма важный принцип несменяемости частей войск, введенных в бой. Поэтому каждая двинутая в бой часть войск должна знать, что поддержка будет, но смены не будет. Этот принцип в самой широкой степени должен быть применен и ко всем без различия чинам, попавшим в действующую армию. До достижения победы никто из них не может возвратиться домой или получить вне театра военных действий иное назначение. Лица, коим оказалось не под силу возложенное на них боевое командование, должны быть использованы для иной службы, где их силы моральные и физические могут оказаться достаточными. В таком грозном деле, как война за защиту целости и величия родины, никакие личные самолюбия не могут и не должны иметь места. Наибольшим позором, не смываемым всю жизнь, должно считаться удаление из действующей армии лиц всех рангов. Такие удаляемые лица должны одновременно лишаться воинского звания, исключаться из службы и терять все приобретенные ими службой права. Как офицеры, так и нижние чины, удаленные из рядов действующей армии, должны считаться лишенными прав на занятие каких-либо должностей по выбору или назначению и вне Военного ведомства.

За проявленную трусость все чины армии должны подлежать смертной казни.

Выше я указывал на необходимость самого быстрого движения вперед офицеров, обнаруживших военные дарования, отвагу, самостоятельность. Одновременно старших начальствующих лиц, оказавшихся несоответствующими, надо быстро удалять от командования, давая им подходящее их силам назначение. Командиры корпусов и начальники дивизий, признанные не соответствующими, должны в защиту своей военной чести ходатайствовать остаться в рядах армии в голове дивизий, бригад. На войне можно признавать только одно старшинство, а именно, старшинство [489] лиц, способных одержать победу над врагом. Старшие генералы, прибывшие в голове корпусов и дивизий, неспособные продолжать боевую службу в строю, могут оказаться весьма полезными для службы в тылу для начальствования этапными линиями, заведованиями запасными войсками для их обучения, заведования госпиталями, для управления населением и пр.

Если мы в будущем хотим одержать победу над сильным врагом, то не должны допускать, чтобы отчисленный от командования командир корпуса, не обнаруживший даже личного мужества, попадал в совет Государственной обороны, чтобы не выдержавшие боевого испытания начальники дивизий, бригадные и полковые командиры получали в немобилизованных частях назначения. Не должны допускать, чтобы многие сотни офицеров, выбывшие из армии, по выздоровлении под разными предлогами уклонялись от возвращения в армию. Я уже не упоминаю о возможности в будущем отъезде из армии во время военных действий командующего армией даже без донесения о своем отъезде главнокомандующему.

Если в мирное время необходимы в частях войск суды чести, то таковые особенно необходимы в военное время. Эти суды должны быть образованы, кроме полковых, еще в корпусах и армиях для суждения о поведении в бою старших начальствующих лиц, до начальников дивизий включительно.

Настоятельно необходимо прекратить и безнаказанность нижних чинов, обнаруживших малодушие в бою или содеявших позорящие честь поступки вне боя. Прежде всего необходимо возвратить начальствующим лицам право перевода нижних чинов в разряд штрафованных. Считаю затем одним из средств для обуздания худших элементов образование в каждой роте и отдельной части войск солдатских судов чести — ротных и полковых.

При современном духовном развитии нашего простолюдина признаю необходимым в военное время предоставить солдатским судам чести налагать по их усмотрению на виновных рядовых телесное наказание. [490]