Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени

Заруцкий послал ярославским вождям покаянную грамоту и сделал все, чтобы добиться примирения. Его старания не были оценены. Обличения со стороны ярославского совета привели атамана в ярость. Он задумал отомстить тем, кто отверг протянутую руку,

Ходили слухи, будто Заруцкий заслал в Ярославль ве- дуиов и те испортили князя Дмитрия, наслав'на него злые чары. «И до нынешнего дня, - записал современник, - та болезнь - черный недуг - на нем». В дни ярославского стояния у князя Дмитрия в самом деле случился сильный припадок. Однако его болезнь вовсе не бы-' л'а следствием «порчи».

Когда Заруцккй замыслил физически уничтожить. Дмитрия Пожарского, он прибегнул к услугам не колдунов, а тайных убийц.

Как обычно, ранним утром Дмитрий Пожарский заглянул в съезжую избу, чтобы решить накопившиеся дела. Переговоров с дьяками, он отправился па площадь перед Разрядной избой, чтобы осмотреть стоявшие там пушки.. Подле пушек работали кузнецы. Пришло время отправ-. лять артиллерию под Москву, и надо было привести в порядок пушечные лафеты и колеса. Осмотрев пушки, воевода повернул к крыльцу Разрядной избы и стал протискиваться сквозь толпу к дверям. Казак Роман вел его,, поддерживая иод руку. Внезапно провожатый отпустил князя, громко застонал и неловко повалился на бок. По-жарекпй не сразу понял, что случилось, и попытался выбраться из толпы, не чая беды. Но народ не выпускал его, а, напротив того, старался окружить со всех сторон плотной стенок. Люди кричали ему: «Тебя хотели зарезать ЕОЖОМ!» Подле раненого обнаружили окровавленный нож и тут же установили его владельца, не успевшего далеко убежать. Между тем к месту происшествия спе-щщга со всех сторон ратники и посадские люди. Злодея, пытали всем миром, и он вскоре же назвал свое имя и выдал сообщников.

Заруцкий поручил убийство Пожарского двум казакам - Степану и Обрезку. По прибытии в Ярославль эти люди должны были вовлечь в заговор нескольких смоленских дворян и стрельцов, которые пользовались покровительством Заруцкого в дни службы Сигизмунду Ш в ла-. гере под Смоленском и были ему многим обязаны. Заруц-, кий допустил просчет. Казак Стенька виделся с сыном боярским Иваном Доводчиковым, стрельцом ЕПалдой и четырьмя другими смолянами, но то пе поддались на угопо-. ры. Тогда Стенька попытался подкупить холопа Пожарского Жвалова, имевшего давние счеты с господином. Холоп согласился проникнуть в спальню и зарезать спящего. князя ночью. По в последний момент ои струсил и отка-аался участвовать в заговоре. Тогда казак Стенька решил собственноручно убить Пожарского в уличной давке. Он цодстерег его возле Земской избы, выхватил нож из-за голенища и попытался нанести жертве воровской удар снизу в живот. Из-за толчеи убийца промахнулся и вонзил нож в бедро, казака, сопровождавшего князя Дмитрия.

Заговорщиков судили судьи, назначенные Советом всей земли. Казака Стеньку и его ближайших сотоварищей Пожарский взял с собою под Москву для обличения Заруцкого, всех прочих участников заговора разослал по тюрьмам. Князь Дмитрий не желал проливать их кровь.

Авантюра Заруцкого обернулась против него самого. Почва под его ногами заколебалась. Атаман давно уже не полагался на своего сотоварища Трубецкого, который вел за его спиной переговоры с Ярославлем. Теперь Трубецкой и дворяне готовы были пожертвовать Заруцким, чтобы получить помощь от второго ополчения.

Заруцкий метался как загнанный зверь и не мог найти выхода. Ходкевич знал о его затруднениях и думал толкнуть на предательство. В земский лагерь явился лазутчик и передал атаману письмо от гетмана. Заруцкий не дал ответа полякам. Но при этом ои не только ие арестовал лазутчика, но и позволил ему остаться в таборах как бы на земской службе. Он решил сохранить возмож-пость тайных сношений с неприятелем, обнаружив обычную неразборчивость в средствах.

Между тем тайное стало явным. Лазутчик поделился своими секретами с несколькими поляками, находившимися на земской службе. Один из них, ротмистр Хмелев-ский, забил тревогу и ие побоялся объявить обо всем Трубецкому и членам подмосковного совета. Лазутчика арестовали и погубили на пытке, чтобы замять дело. Хмелевскому пришлось бежать в Ярославль к Пожарскому. Но толки о великой измене вождя больше не прекращались ни на день.

Казаки не забыли, какое побоище учинил их атаман, когда ему взбрело на ум увести казаков иа королевскую службу под Смоленск. Они начали утрачивать доверие к Заруцкому вследствие также и других причин. Прошло время, когда казаки многое прощали своему предводите-» лю за его отчаянную храбрость и везенье. По законам вольного казачества выборный атаман считался первым среди равных. Некогда все так и было. Но со временем ет равенства не осталось и следа. Казаки провели суровую снежную зиму в наспех вырытых землянках. Они жили впроголодь и вовсе обносились. Их же вождь но только не знал нужды, но использовал трудпую годину для беззастенчивого обогащения. За особые заслуги За-руцкий добился пожалования ему во владение обширной важской земли, некогда принадлежавшей правителю Борису Годунову. Глава таборов грубо нарушил приговор 30 июня 1611 года, утвержденный им самим. Помимо Ваги, он завладел другими землями. Минин и Пожарский имели основание упрекать атамана в злоупотреблениях* По своему произволу Заруцкий делил доходы, поступавшие в земскую казну из городов, рассылал «своих советников» по городам, дворцовым и черным волостям для сбора денег и «корма». Неравное распределение доходов усугубляло нужду рядового казачества и московских повстанцев. Вчерашние холопы, ярыжки и мужики, назы-вавише себя казаками, давно не считали Заруцкого своим человеком. Став великим господином, атаман усвоил истинно боярские манеры. Его трудно было узнать. Власть п богатство, свалившиеся на голову удалого казака, повлекли за собой полное перерождение. Превратившись в крупнейшего вотчинника, Заруцкий думать за-был об антифеодальных лозунгах. Но для казачьей голытьбы эти лозунги не утратили своей привлекательной силы.

Прошлое настойчиво напоминало о себе. В труднейший момент, когда Ходкевич впервые подступил к Москве, на призывы о помощи откликнулся Путивлъ. Верный сподвижник Болотникова, атаман Юрий Беззубцев, собрав подле себя «всяких людей», поспешил на помощь к подмосковному ополчению.