Штурм Брестской крепости

16.15. Несет потери и Цан, с 16.30 меняющий расположение КП — на Северном [792] лейтенант Келлер, командир приданного I.R. 135 первого взвода второй роты, тяжело ранен выстрелом в голову. «Панцирягеры» обстреливают кольцевую казарму, стараясь морально сломить осажденных.

1-я рота придана пока I.R.130.

16.25. 3-я танковая дивизия застряла в песке и подтянется на магистраль № 1. Предполагаемое прибытие — 16.30.

16.30. Еще до полудня разведотряд фон Паннвица получил задачу зачистить город Брест-Литовск, обезвредить вражескую группу, будто бы скрывающуюся на главном вокзале, и держать под контролем военные объекты в ближайших окрестностях города [793]. Сейчас разведотряд, продолжая его прочесывание, достиг Центрального вокзала, где фон Паннвиц и расположил свой КП: «Город до этого места свободен от неприятеля, остались только единичные защитники». Потери разведотряда пока невелики — трое раненых. Вместе с подразделениями фон Паннвица в Брест вошел и Рудольф Гшопф, которому, по понятным причинам, пока было нечего делать на цитадели. Стремясь быть ближе к событиям, участвуя в операции разведотряда, Гшопф оставил и свое постоянное место во время боевых действий — перевязочный пункт. Однако в Бресте было относительно спокойно, в отличие от грохочущей выстрелами цитадели: «В самом городе, кроме забитого и измученного страхом населения, не было никакого врага, он незначительно проявлялся и в вокзальном квартале. Затем усиленная штурмовая группа отправилась в одну из казарм, расположенную на окраине города, где, по высказыванию одного из жителей, должна была держаться, окопавшись, группа русских солдат. Но и это здание выглядело пустым, оказавшись покинутым. Только на полке в кладовой нашлись примерно 150 совершенно новых немецких биноклей Zeiss с выгравированной на них советской звездой, которые, очевидно, упустили из виду при оставлении казарм» [794].

16.55. Теперь Iс «Королевского тигра» доносит и сам I.R.130: «Цель дня достигнута. Полк занял позицию на высоте 144».

Точное время, когда угасла оборона Брестского облвоенкомата, неизвестно. Оставшихся в здании женщин и детей отправили под белым флагом еще днем. По приказу Стафеева были сожжены документы, в том числе партийные билеты. Сам майор, вновь раненный (и теперь уже тяжело), руководил боем лежа. Кончались боеприпасы. Обстрел здания из противотанкового орудия привел к пожару на втором этаже и нескольким проломам в межэтажном перекрытии.

Предпринятая попытка прорыва — разбившись на группы, многим пришлось выпрыгивать из окон — привела к тому, что погибли почти все защитники: идущие на прорыв тащили на себе раненых, что и сделало ее — и без того трудную, делом практически безнадежным. Кроме того, сильным препятствием оказался и забор, ограждавший двор военкомата. Лишь одной группе удалось прорваться. Остальные вернулись в здание — там (где-то на втором этаже) Стафеев и погиб [795].

Для Лооса, как и для всех батальонов Гиппа, бой за Брест заканчивался. Выстрелы в городе стихали. Но с неба по-прежнему шел гул: если время от времени сквозь плотный покров чада и дыма и проглядывал кусок синевы, то было четко видно, как ревущие моторами порядки эскадр бомбардировщиков и «юнкерсов» рассекают небо своими курсами — на восток.

А там, на горизонте, были видны лишь величественные грибовидные облака, сливавшиеся в огромную стену дыма.

45 I.D. от командира корпуса на месте получает приказ повторить нападение на еще не взятую часть цитадели с раннего утра 23.6. Ей придаются 854-й мортирный дивизион, мортирная батарея ограниченной подвижности и Nbw.Abt.8. Дивизия должна сообщить дату нападения и план его проведения.

Из боевого донесения № 007/оп штаба ЗапОВО: «Новых данных о положении войск 4-й армии нет» [796].

17.0. Еще продолжается перестрелка в различных частях крепости, а на КП дивизии уже начинают поступать итоговые донесения. Первое [797] — от фон Кришера (Arko 27). «I.R.130 с 1 и 6/A.R.98 достиг отм. 144 (дневное задание). Наблюдательные пункты находятся на высоте 144, огневые позиции — у отм. 140, никакого врага.

Новый полковой КП рядом с I.R.130 (III форт); I и II дивизионы без изменений. III дивизион подготовил смену положения, к 10.45 заняв позицию восточнее Тересполя и приведя орудия в боевое положение.

I/99 на прежних позициях, в 13.15. дивизион сообщил о взятии моста Цитадели, восточная часть Центрального острова в руках русских [798].

1 батареи мортирного дивизиона Галля перевезены в район к востоку от Тересполя. 3-я батарея на прежних позициях, продолжая взаимодействие с ВЬ.8.

Около 15.00 ч. III/98 сообщил о бое за Центральный остров штурмовыми орудиями и трудном продвижении зачистки.

На утро 23.6.41 приказано новое наступление на Центральный остров. Оно должно сопровождаться огневой подготовкой (от 3.00 до 4.00 ч.), проводимой мортирным дивизионом Галля, I/A.R. 99, Mrs.Abt.854, 3/Nbw.Abt.6 [799], и реактивными установками».

К этому моменту относится первая попытка склонить защитников крепости к капитуляции. «Примерно в 17.00 — на следующий день писал в KTB Эткен — пойманные русские с флагом парламентеров посылаются полками в еще занятые противником части цитадели, чтобы убеждать врага в бесполезности его сопротивления. Успех незначителен, некоторые из парламентеров убиты». Неизвестно почему, но в роли парламентеров выступают не офицеры дивизии (возможно, у них уже есть негативный опыт и смертников больше не находится), а советские военнопленные и местные жители.

Находившемуся в домах начсостава перед Восточным фортом Черняеву было видно, как периодически бьет пулемет с чердака 333 сп. Внезапно Черняев и его группа заметили, как к 333 сп, с белым флагом в руках «пробирается разношерстная кучка людей». «…Это, видимо, шли таившиеся в городе до войны враги советской власти. Но далеко уйти изменникам не удалось. Они все до одного были скошены пулеметным огнем с чердака» [800].

Следующим «парламентером» к 333 сп стала дочь старшины музыкантского взвода 33-го инженерного полка И. В. Зенкина, Валя Зенкина, лишь накануне окончившая 7-й класс. Во время боя в помещении электростанции, скрывающихся там семьи командиров, живших перед войной в Тереспольской башне, выгнали на берег Мухавца.

Здесь к Вале подошел офицер «и на ломаном русском языке приказал идти в крепость и передать нашему командованию, чтобы гарнизон сдался в плен. Я хотела, чтобы со мной пошла мама, но ее не пустили. — „Мать останется здесь. Ты должна вернуться сюда и передать ответ советского командования“. Меня повел солдат в помещение электростанции и вытолкнул через дверь во двор Цитадели… Крепость горела, кругом было тихо [801], вся площадь усеяна убитыми…» [802].

…Внезапно Валя услышала выстрел из подвала 333 сп [803] и крики: «Валя! Ползи! Ползи сюда!» Подбежав к подвальному окну, Валя залезла в него — ее окружили бойцы в касках, «большей частью — в немецких. Все на меня смотрели молча, удивленно. Мне показалось, что они меня считают изменницей и расстреляют. Я чувствовала себя виноватой перед ними зато, что побывала в плену» [804].

В итоге Валя осталась в подвале, где ухаживала за ранеными.