За взлетом взлет

В училище были взяты на вооружение девизы: «Высокая требовательность — залог укрепления воинской дисциплины!», «Приказ командира — нерушимый закон!», «Комсомольцы! Наш долг — на хорошо и отлично закончить училище!». С этими призывами обратились ко всем комсомольцам училища отличники учебы курсанты-выпускники Александр Мироненко, Петр Сгибнев, Владимир и Василий Снесаревы, Владимир Григорьев и другие, давшие в обращении клятву отличной учебой доказать верность Родине. И они выполнили свое обещание: на отлично сдали выпускные экзамены. Можно сказать больше — в грозный для Родины час они на деле продемонстрировали свою высокую выучку и преданность социалистической Родине.

В условиях напряженной международной обстановки назрел важный и актуальный вопрос повышения боевой готовности летного состава. И курсантов учили в соответствии с современными требованиями. Существовала элементарная истина (она не устарела и сейчас), которую курсантам излагали предельно просто: «Можно быть смелым и решительным летчиком. Можно отлично пилотировать самолет и ночью, и в облаках, и за облаками, владеть любыми способами самолетовождения. Можно, наконец, иметь в запасе десятки тактических приемов, чтобы умелой атакой сбить противника. Но если ты вылетишь на боевое задание с опозданием хотя бы на несколько минут, если из-за того, что моторы не были своевременно запущены, истребители прозевают противника и тот безнаказанно пройдет к цели, все даже самые высокие качества летчика потеряют свою ценность».

Это правило становится особенно важным, когда на смену тихоходным, неповоротливым аэропланам приходят скоростные машины и успех боя решается буквально секундами. Поэтому только та часть и подразделение будут иметь успех, где научились ценить время, где в считанные минуты умеют готовить самолет и запускать двигатель, где прививаются высокие боевые летные качества.

Такая работа шла повседневно в классах и аудиториях, на тренажерах и стоянках самолетов, на аэродроме и в воздухе, на партийных и комсомольских собраниях, во всей повседневной жизни училища. Активно велось обучение курсантов с учетом опыта боев у озера Хасан, в районе реки Халхин-Гол и на Карельском перешейке.

Прививаются навыки быстрого запуска двигателя, умения без промедления сесть в кабину, взлететь. Больше внимания придавалось тактике ведения воздушного боя как средства достижения господства в воздухе. Этого требовала обстановка. На пороге стояла война…

Курсом на лагерь Шмидта

Старшее поколение помнит эпопею ледокола «Сибиряков». Этот пароход впервые в истории мореплавания прошел в 1932 году за одну навигацию (без зимовки) от Белого моря до Берингова пролива. Через шестьдесят пять дней после выхода из Архангельска «Сибиряков» проходил в непосредственной близости от двух материков. Успех этого беспрецедентного плавания необходимо было закрепить и развить дальше. Поэтому вскоре была создана специальная организация для освоения Арктики — Главное управление Северного морского пути. Начальником Главсевморпути был назначен профессор О. Ю. Шмидт. Он и возглавил новую экспедицию на ледокольном пароходе «Челюскин», отправившемся по следам «Сибирякова» 10 августа 1933 года. Кроме экипажа, на борту была научная экспедиция.

В штормовую погоду миновали моря Лаптевых и Восточно-Сибирское. Неприятности подстерегали их на каждом шагу. Особенно трудно стало в Чукотском море. Судно оказалось в ледяном плену. Три с половиной месяца «Челюскин» двигался со льдами то на север, то на запад. 13 февраля 1934 года огромный ледяной вал обрушился на пароход. «Челюскин» накренился. Началась выгрузка аварийного запаса. Под напором льда корпус судна лопнул. Вода хлынула в машинное отделение.

— Все на лед! — скомандовал капитан Воронин.

«Челюскин» погрузился в морскую пучину, а сто четыре человека оказались на льдине. Родился лагерь Шмидта. Люди боролись со стихией, не сдавались. Они знали, что Родина их не оставит в беде. На следующий день после гибели «Челюскина» была создана правительственная комиссия по спасению отважных первопроходцев. Ее возглавил заместитель председателя Совета Народных Комиссаров СССР В. В. Куйбышев.

Надежда была только на самолеты, три долгие недели люди жили в ожидании. 5 марта в арктическом небе послышался гул тяжелого АНТ-4, первого вестника помощи и спасения. Пилотировал первоклассную по тем временам машину А. В. Ляпидевский.

…А. В. Ляпидевский родился в кубанском селе Белая Глина в 1908 году. Детство прошло в станице Старощербиновской. Батрачил, работал молотобойцем, мотористом, помощником шофера (была такая должность в двадцатые годы). В Ейске окончил школу. Мечтал о море и небе, поэтому одним из первых откликнулся на призыв комсомола. Это было в 1927 году.

Сначала учеба в военно-теоретической авиашколе в Ленинграде. Затем получил направление в Севастополь в школу морских летчиков. Там вместе с другими учлетами, прежде чем стать морским летчиком, он освоил несколько матросских профессий на кораблях Черноморского флота. Учился летать у отличных летчиков. Среди них были те, с кем через несколько лет он стоял в одном строю первых Героев, — В. Молоков и С. Леваневский. Учеба давалась легко. Помогли пытливый ум и любознательность, преданность избранной профессии и спорт.

Почти каждый день Ляпидевский поднимался в воздух: сначала на учебном, затем на боевом самолете. И вот выпускники выстроились в новеньких синих кителях, с «крабами» на фуражках. Зачитывается приказ Реввоенсовета. Это было 2 июля 1929 года.

Анатолия Васильевича оставили в школе летчиком- инструктором. Вскоре он вернулся в Ейск, куда перебазировалась школа морских летчиков.

Весной 1933 года переходит на работу в гражданскую авиацию. Летает рейсовым летчиком на Дальнем Востоке. Жестокие морозы, частая пурга, отсутствие ориентиров, почти полное безлюдье, громаднейшая территория — обычные условия полетов.

Однажды А. В. Ляпидевский получил особо ответственное задание — вывезти людей с трех кораблей, зазимовавших во льдах. Два самолета АНТ-4 доставили на пароходе из Владивостока в бухту Провидения. Здесь, в бухте Провидения, он и узнал о дрейфе «Челюскина». И сразу ему стало ясно: челюскинцев надо спасать с воздуха.

Несколько раз пытался долететь до Уэлена, а оттуда к затертому льдами судну, но приходилось возвращаться с полпути. Командир и его механики, новички в Арктике, не знали, как заставить капризные моторы бесперебойно работать при низких температурах. Все же удалось долететь до Уэлена, но… обморожены нос и щеки. На собаках еле добрался обратно в бухту Провидения. И тут же начал готовить второй самолет. Почти двадцать дней злобствовала пурга.

До Уэлена сорок минут лета. Но этих минут пришлось ждать недели. В Уэлене пересел на первую машину, вылетел в лагерь Шмидта. Снова пришлось повернуть обратно: начал давать перебои двигатель.

Через день новый вылет. В течение пяти часов искал льдину челюскинцев. Вернулся с пустыми баками. Потом вылетал еще и еще. Так двадцать восемь раз! Двадцать восемь безуспешных попыток, но воля к победе не сломлена.

4 марта наконец установилась ясная погода. Из лагеря поступило известие: сжатием льдов обломало полосу для посадки самолета. Расчищенный аэродром имеет размеры 150 на 450 метров. Явно маловато. Потренировался в посадке на площадку ограниченных размеров. 5 марта полетели на поиск лагеря Шмидта вчетвером: командир А. Ляпидевский, второй пилот Е. Конкин, штурман Л. Петров и бортмеханик М. Руковской. Стоял почти сорокаградусный мороз.

К исходу второго часа полета показался столб дыма. Обозначились площадка, флажки и три человека, раскладывающие посадочное Т. Увидели и палатки, антенны. Мысль об одном: хватит ли узкой полоски, зажатой торосами? Посадка получилась ювелирная. Экипаж встретили радостно.

Взяли в самолет первых пассажиров — десять женщин и двух маленьких девочек. Взлет. Машина оторвалась от льда перед самыми торосами…

«Упорство, воля, настойчивость в сочетании с большим мастерством и чувством высокой ответственности за порученное задание помогли Ляпидевскому совершить этот незабываемый в веках подвиг», — через много лет отметит Герой Советского Союза М. В. Водопьянов.