Золотая волчья голова на боевых знаменах. Оружие и войны древних тюрок в степях Евразии

Сторонники династии Суй всячески способствовали военной активности тюрок. Его жена-китаянка, хатун И-чен, и ее брат говорили Хели-хану, что «справедливость требует поддержать потомка Дома Суй» ^{64}.

Под этим предлогом тюрки ежегодно совершали набеги на Китай. Имея в своем распоряжении «многочисленную и отличную конницу», Хели-хан превозносил свою военную мощь и недооценивал силы империи Тан. «Стоя на ступени выше всех кочевых народов, он с презрением смотрел на Срединное государство, дерзко изъяснялся и на письме, и на словах; производил все большие требования». Танский император Гао-цзу из-за внутренних междоусобиц был вынужден «унижаться перед ханом и делать большие пожертвования; но несмотря на большие дары и награды, хан еще был недоволен и предъявил неограниченные требования» ^{65}.

Усиление военной мощи империи Тан вело к ослаблению тюрок. В 621 г. каган Хели во главе десятитысячного войска совершил набег на пограничные районы Китая, но его остановили, и он вынужден был вернуться без вожделенной добычи. Вслед за этим последовали взаимные задержания послов. Конфликт разрастался. Новый поход тюрок привел к поражению китайцев.

По прибытии китайского посольства каган потребовал от посла совершить поклон. Тот отказался, и его задержали ^{66}.

После этого тюрки совершили несколько набегов на китайские земли.

В 622 г. ханский посол Дэлэ Жохань был отпущен «за большую цену золота». Китайцам стало известно, что у тюрок царит голод, они ослабли, и они решили на них напасть. Китайские полководцы выступили в поход, но тюркская конница окружила и разбила китайцев. Войско во главе с каганом Хели двинулось вглубь Китая, захватило много пленных. Против него были брошены лучшие китайские армии. Одну из них возглавлял наследник престола, другую — князь Цинь-ван, будущий император Тайцзун, выдающийся полководец и администратор. Узнав, что против него движется войско Цинь-вана, каган Хели поспешил уйти за границу, в спасительные степи.

В 624 г. тюрки во главе с Хели вновь двинулись на Китай и «всех привели в трепет». Решительное сопротивление было оказано им под городом Бинчжеу. Каган Хели и командир восточного крыла тюркского войска Тули-хан «неожиданно с 10 000 конницы подъехали», выстроились, а несколько сот всадников выступили для завязки сражения. Китайцы пришли в замешательство. Положение спас смелый шаг полководца Цинь-вана.

Во главе сотни всадников он поскакал на неприятелей и закричал им, что танский Императорский двор всегда относился к тюркам благодарно, почему же они нарушили мир и зашли далеко в глубь страны; Цинь-ван сам готов «решить дело» в бою с ханами, зачем убивать других людей. Хели выслушал его, усмехнулся и ничего не ответил. Тогда Цинь-ван поскакал к расположению Тули-хана. Он стал упрекать тюркского полководца в том, что тот некогда принес клятву помогать друг другу в крайности, а теперь выступил против, и предложил «одним разом решить дело». Тули-хан тоже ничего не ответил, смущенный красноречием китайского полководца.

Тюркские ханы отступили и предложили мир. Ко двору императора прибыл посол Сымо. Император благосклонно принял его и усадил с собой на трон, несмотря на смущение и отказ посла. Мир был заключен. Тюркам разрешили торговать на границе.

Однако в следующем году каган Хели вновь нарушил границу. Он разбил китайское войско и двинулся в глубь Китая. Император был очень огорчен. Он напомнил своим приближенным, что ради мира и спокойствия «был щедр к северным неприятелям». Теперь, когда они опять нарушили договор, он решил уничтожить тюрок и призвал полководцев не давать им никаких поблажек. Но тюрки нанесли танским войскам несколько поражений. В дальнейшем война шла с переменным успехом. В 627 г. к власти в империи Тан пришел полководец Цинь-ван, получивший впоследствии храмовое имя Тайцзун.

Прибывший ко двору тюркский посол Сыли вел себя заносчиво, бахвалился тем, что тюркское войско, пришедшее в Китай, насчитывает миллион воинов. Вероятно, он думал запугать китайцев. Но его грубые слова лишь возмутили Тайцзуна. Он напомнил послу, что лично заключил мирный договор с Хели-ханом, который тюрки нарушили, что тюркские ханы согласились на мирные предложения и «награждены были несчетным множеством дорогих вещей и шелковых тканей». Несмотря на это, они привели под стены китайской столицы огромное войско и хвалятся своим могуществом. Император заявил, что ему ничего не остается, как уничтожить тюрок.

Вопреки опасениям и советам приближенных Тайцзун приказал арестовать тюркского посла, а сам со свитой выехал навстречу тюркскому войску. Через реку, разделявшую его с тюркской армией, он громко упрекал тюрок в нарушении договора. Тюркские старейшины были смущены и растеряны. Они спешились и приветствовали Тайцзуна. За спиной у императора и его свиты стояли войска. «Сияние знамен и блеск стремян, чистота и выправка батальонов сильно изумили неприятелей» ^{67}.

Тайцзун был смелым и решительным человеком. Он имел большой военный опыт, хорошо знал, как можно произвести впечатление на кочевников. Его предки происходили из кочевой среды, и психология номадов была ему хорошо знакома и понятна. Своими смелыми действиями он смутил противников, заставив их усомниться в своих силах.

Увидев нерешительность тюрок, Тайцзун приказал войскам выстроиться в боевой порядок. Советники отговаривали его от участия в битве, поскольку это было очень опасно. Однако Тайцзун ответил, что он все хорошо обдумал, прежде чем рисковать. Он специально выехал один, чтобы показать, что ничего не боится. В случае сражения он уверен в своей победе, а в случае мира — в его твердости. Этот поход должен решить судьбу китайского «владычества над неприятелем».

И действительно, в тот же день Хели-хан предложил заключить мир. Согласно тюркскому обычаю, была заколота белая лошадь, а каган принес клятву поддерживать мирные отношения. Тюркское войско двинулось в обратный путь.

Советники предлагали Тайцзуну внезапно напасть на отступавшее тюркское войско. Однако император отказался воспользоваться этим благоприятным моментом. Он ответил приближенным, что тюрки многочисленны, но у них нет порядка. Тюркская знать во всем ищет своей выгоды. Во время противостояния у китайской столицы часть тюркских старейшин тайно явилась к императору в надежде на получение подарков. Их всех напоили допьяна и предательски связали. Тайцзун считал, что разгром тюркской армии не обезопасит страну, а страх за свою жизнь заставит тюрок сплотиться. Он надеялся, что с помощью «дорогих вещей и шелковых тканей» будет легче добиться своих целей. По расчетам Тайцзуна, получив богатые подарки, тюрки «не преминут возгордиться; а высокомерие приведет их к погибели». Он напомнил пословицу: «Желая взять, непременно отдашь» ^{68}.

Каган Хели пытался наладить мирные отношения. Он послал в дар императору 3 тысячи лошадей и 10 тысяч баранов. Но Тайцзун не принял щедрого подарка, потребовав взамен вернуть всех пленных китайцев.

Расчеты на внутренние беспорядки и междоусобицы в Восточном Тюркском каганате очень скоро оправдались. В 627 г. против власти кагана Хели восстали телесские племена сеяньто, уйгуры и байырку. Посланный на их усмирение командир восточного крыла Тули-хан проиграл сражение и бежал с поля боя со своей легкой конницей. Каган посадил его под стражу. Тули-хан затаил злобу и ненависть к Хели.

Зимой в степи выпали глубокие снега. Погибло от бескормицы много лошадей и овец. Тюрки испытывали голод. Под предлогом необходимости охотничьего промысла они нарушали китайскую границу, хотя и не трогали население. Приближенные советовали императору воспользоваться этой ситуацией для разгрома тюрок. Однако Тайцзун выжидал. Он заявил своим чиновникам: «Мы заключили клятву с ними. Можно ли, пользуясь их бедствием, искать погибели их? Пусть они не по правде поступят с нами, тогда можем объявить воину». ^{69}