Моя жена - всевидящая

- А вот последние записи.

- Та...а...к. здесь еще меньше. Если вычесть колебания цехов и сравнить с записью пятнадцатилетней давности, то выходит, что скорость продольных сейсмических волн упала...

- Да еще как. А это значит, что коэффициенты сравнений скоростей продольных и поперечных волн упали на 11- 13 процентов, зашкалили даже предельные 10 процентные значения.

Теперь я вижу как поменялось его лицо, скулы сжались и губы посинели.

- Как затишье перед бурей, - тихо говорит он. - Когда ты считаешь начнется подвижка?

- В следующем году.

- Из опыта знаю, эта штука срабатывает раньше. На Камчатке, такое состояние земли пол года, не меньше.

- Нет, здесь не Камчатка. Здесь другие условия и землетрясение будет выше 10 баллов.

- Мне бы вашу уверенность, молодой человек.

- Потом будет поздно, если не принять меры.

- Что у вас еще?

- Я там у ворот видел "волгу", она ваша?

- Да.

- Тогда поехали?

- Куда?

- На электростанцию.

Он уже не глыба, дышащая иронией, это вдруг похудевший, серьезный, задумчивый человек. Академик поднимается от стола и мы уходим из подземелья.

Река не вся замерзла. У плотины она дымится на морозе, с другой стороны, где спадает вода, туман над водой расплылся по котловану. Вдали дымят трубы города. Я и академик стоим на плотине и, стараясь заглушить шум воды, я громко рассказываю ему...

- Эта плотина сделана не по строительным нормам для этого района, здесь использован готовый проект северных рек. Такие плотины рассчитаны на 5 бальные колебания и обрушаться при землетрясении первыми. Но страшное даже не в этом. В 17 километрах от сюда, там в горах, где начинается Самгунь, находится озеро, оно по уровню выше этого места метров на 30 и емкостью... ну чуть поменьше залива Кара-Богаз . Если произойдет трагедия, то воды озера хлынут по Самгуни и сметут не только эту платину, но и пойдут туда, в город.

- Река идет через город?

- Нет. Она прижимается к горам и как бы обтекает город, но вырвавшийся вал, не пойдет по своему руслу, ринется прямо и сметет там, на равнине, все. Вернее, после первых толчков город превратится в руины, из разрушенной плотины вода зальет развалины, а поток из озера уничтожит все что осталось.

- Весьма мрачная картина. Больше ничего?

- Разве этого мало?

- Достаточно. Теперь слушайте меня. То что вы мне рассказали, больше никому не говорить. Сейчас это не своевременно. Вы меня убедили и со своей стороны, я постараюсь принять меры...

- Вы уверены, что вас послушают? Еще ни кто не мог предугадать землетрясения, даже ваш опыт и звания не смогут пробить чиновничьего сознания, они все уверены, что такого не бывает.

- Хотите откровенно, Сергей Михайлович?

- Хочу.

- Я боюсь, что действительно ничего не пробью и знаете почему?

- Почему?

- Потому что есть директива партии, есть постановления правительства и ЦК об сейсмической активности районов СССР. Не мы для них расписали предполагаемую активность земли, а они для нас. Какие то советчики рекомендовали дутые цифры и вот как результат, постановление ЦК КПСС о строительстве промышленных объектов в сейсмически активных зонах.

- Они то здесь причем? Причем здесь постановление ЦК? Это же наша работа.

- Притом. Это финансы, это внутренние ресурсы страны. Смотрите сами, какая бешеная экономия, если удешевить строительство, чем меньше сейсмоактивность, тем дешевле строительство городов и жилья. Поэтому на наших картах умники сверху, почти на три балла и даже более срезали наши представления, а после этого засекретили все. Представьте, Кавказ и его районы, нас обязали приравнять их к 7-баллной шкале, в то время как активность там может достигнуть 11 баллов. Шли скандалы вокруг строительства армянской атомной станции, мы уперлись и что получилось. Черненко топнул ногой, меня турнули с директора института, а строительство уже начали. И так везде.

- Так почему вы мне посоветовали молчать?

- Хочу вас поберечь. Если вы выступите со своими предложениями, вас посчитают ненормальным и посадят в сумасшедший дом. Поэтому надо действовать мне, академиков могут еще и не тронуть.

Я тоскливо смотрю на поднимающиеся пары воды.

- Не вешайте носа, Сергей Михайлович, мы еще поборемся. У меня здесь есть один друг, если что...,- он пристально посмотрел мне в глаза, - именно если что, вы обратитесь к нему. Это командующий округом генерал-полковник Сазонов, вот его телефоны, - Легостаев достает из кармана блокнот, выдирает бумажку и пишет на моем плече номера телефонов. - Я его предупрежу. Из местных можно обратится, к... Садгаю, главному инженеру комбината, этот должен понять, технически грамотный мужик. Я сейчас еду в город, давайте вас подвезу к станции.

- Может зайдете к нам домой?

- Нет. Мне надо срочно вернуться в Иркутск. Предавайте привет своей очаровательной жене.

- Хорошо, передам.

- Поехали, Сергей Михайлович, времени у нас очень мало.

Катя смотрела на меня своими удивительными глазами и читала меня как книгу.

- Поговорили?

- Да.

- Ты его убедил?

- По моему он мне поверил. Мало того, академик раскрылся и мы с ним хорошо поговорили. Кое что из его рассказов, меня потрясло.

- Значит у тебя появился союзник?

- Это я выяснил только что.

- Ну вот видишь, ты еще встретишь много сторонников...

- Но будет много и врагов.

Через месяц меня неожиданно вызвали в райком партии. В идеологическом отделе за длинным столом сидел худощавый, нервный мужчина с взъерошенными волосами и в очках с выпуклыми линзами.

- Так это вы заведующий здешней сейсмической станции?

- Я.

- Сядьте здесь, - он ткнул пальцем в стенку, где стоял ряд стульев.

За стол, где мягкие кресла, сесть не предложил. Мужчина перебирает бумаги лежащие перед ним.

- Так что вы там затеваете? - раздраженно начинает он. - Что за панику устроили в Иркутске и Москве? Какое к черту землетрясение?

- Это очень много вопросов...

- Помолчите. Москва прислала запрос и просила нас выяснить, что за панику устраивают местные сейсмологи и институт физики Земли. Я поднял все бумаги, относящиеся к этому вопросу и не вижу здесь ничего. Город и комбинат построены в соответствии со строительными нормами, нормы составлены на основании карт сейсмической активности, составленных к вашему сведению, вашим же институтом.

- Они ошиблись...

- Они ошиблись, а тут присылают молодого специалиста и он сразу во всем разобрался... Не много ли на себя берете. Там научные работники, целый институт, имеющий опыт, составили карты, а вы без года неделю работаете и уже во всю орете, что завтра будет землетрясение.

- Не завтра, уже чуть меньше года.

Очкарик подпрыгивает и переходит на визг.

- Я вас выгоню с работы. Что вы себе позволяете?

- Вы знаете, очень трудно говорить с собеседником, который тебя не слушает и к тому же не специалист в данном вопросе.

Мужчина делает рот в виде буквы "О" и просто костенеет как столб. Тишина стоит в огромном кабинете. Похоже он пришел в себя и зашевелил бумажками.

- Вот что, - тихо и спокойно сказал очкарик, - я ваше дело передам в бюро горкома партии... Можете идти.

Опять месяц тишины. Позвонили с почты и просили подъехать к ним, поступил заказ на разговор по междугороднему телефону. Я быстренько собрался и приехал в город. Со мной говорил академик Легостаев.

- Как у вас дела, Сергей Михайлович?

- Скорость сейсмических продольных волн начала нарастать. Это значит, скоро все начнется.

- Она уже выровнялась?

- Да.

- Плохо у нас дело. Я был в Москве, представил в ЦК документы о грозящей катастрофе, говорил с нужными людьми. Позже, со мной беседовал Суслов и мне посоветовали... отдохнуть. Меня уже сняли с заместителя директора института и отправляют в длительную командировку в Индию, помочь местным сейсмологам составить карты северных районов.