Остров привидений

Конан-Дойль Артур

Остров привидений

Артур Конан Дойл

Остров привидений

Глава I

Нелегко было подвести к берегу "Гемкок": река принесла столько ила, что образовалась громадная мель, на несколько миль выходившая в Атлантический океан. Берег вырисовывался слабо. Когда первые пенистые волны показали нам опасность, мы пошли медленно, осторожно. В мелкой воде мы остановились; но пост выслал нам навстречу шлюпку, и лоцман из племени крусов повел нас дальше. Яхта бросила якорь приблизительно в ста ярдах от острова, так как жесты негра показали нам, что не следовало и думать идти дальше. Морская лазурь в этом месте сменилась коричневатой речной водой. Даже под прикрытием острова волны ревели и кружились. Река казалась полноводной; уровень воды поднимался выше корней пальм, и течение несло обломки бревен, деревьев, всевозможные остатки.

Хорошенько закрепив якорь, я решил немедленно отправиться за водой, потому что мне казалось, что эта местность дышала лихорадкой. Непрозрачная река, блестящие илистые берега, яркая зелень и ядовитая растительность, заросли, туман, наполнявший атмосферу - все служило признаками опасности для человека, умевшего распознать их. Я велел поставить в шлюпку два бочонка для воды. Мы запаслись бы питьем до Сен Поля Лоанда. Сам я сел в маленький ял и стал грести по направлению к острову. Над пальмами я видел развевавшийся флаг союзного королевства, который обозначал коммерческую станцию фирмы "Эрмитедж и Уилсон".

Ял подходил, и я увидел саму станцию - длинное низкое строение, выбеленное известкой; вдоль его фасада тянулась широкая веранда, а по обеим сторонам виднелись наставленные одна на другую бочки с пальмовым маслом. Целый ряд челнов и плотов тянулись вдоль морского берега; маленький мол входил в реку. На нем стояло двое людей в белых костюмах с красными кушаками. Они ждали меня. Один был полный человек с седой бородой. Бледное продолговатое лицо его высокого и стройного спутника наполовину скрывалось под широкой шляпой, напоминавшей гриб.

- Я очень счастлив, что вижу вас, - приветлива сказал он. - Я Уокер, агент фирмы "Эрмитедж и Уилсон". Позвольте мне познакомить вас с доктором Северолем, моим товарищем по службе. Нам нечасто случается видеть здесь частную яхту.

- Это "Гемкок", - заметил я. - Я ее владелец и капитан, Мальдрем.

- Исследователь?

- Лепидоптерист... иными словами охотник на бабочек. Я исследовал весь западный берег, начиная от Сенегала.

- Хорошая добыча? - спросил доктор, обращаясь ко мне и глядя на меня глазами с пожелтевшими белками.

- Сорок полных ящиков! Сюда мы пристали, чтобы запастись водой и поискать, нет ли у вас чего-нибудь интересного для меня.

Во время этих переговоров мои молодые крусы успели причалить ял к берегу. Я прошел по молу вместе с двумя моими новыми друзьями, которые закидывали меня вопросами: белых они не видали уже много месяцев.

- Что делаем мы? - сказал доктор, когда я, в свою очередь, стал расспрашивать его. - Наши дела отнимают у нас много времени. В свободные же минуты мы спорим о политике.

- Да, благодаря особой милости провидения, Североль - отчаянный радикал; я же - честный, неисправимый унионист. Благодаря этому, мы каждое утро спорим о местном управлении часа по два или больше.

- И пьем виски с хинином. В настоящее время мы оба прямо насыщены лекарством, а в прошлом году наша нормальная температура доходила до 103 градусов1. Устье Огуэ никогда не сделается климатической станцией.

Нет ничего изящнее тех выражений, в которых люди, стоящие в авангарде цивилизации, говорят о печалях своего положения, с терпкой веселостью противопоставляя превратностям судьбы мужество шутки. Есть что-то почти божественное в способности, дарованной человеку, господствовать над условиями своей жизни и заставлять свой ум и дух презирать материальные лишения.

- Через полчаса будет готов обед капитан Мельдрем, - сказал доктор. Уокер пошел заниматься им: эту неделю он исполняет обязанности экономки. А до поры до времени, если вам угодно, мы прогуляемся: я вам покажу часть острова.

Солнце зашло за линию пальм, и большой свод неба представлялся внутренностью громадной раковины с нежно-розоватыми и разноцветными тонами. Тот, кто не жил в одной из стран, где даже вес и маленькой салфетки на коленях делается нестерпимым, не может себе представить восхитительного облегчения, которое испытываешь, чувствуя свежесть вечера.

- У нашего острова есть романтический оттенок, - сказал Североль, отвечая на мое замечание относительно однообразия их жизни. - Мы живем на границе неведомого. Там вверху - и его палец указал на северо-запад - Дю-Шалью посетил внутренность материка и открыл гориллу; там Габон - страна больших обезьян. С этой стороны - и он указал на юго-запад - никто не проникал далеко. Местность, орошаемая нашей рекой, неизвестна европейцам. Стволы деревьев, которые проносятся мимо нас, плывут из таинственной области. Я часто сожалею о недостаточности моих ботанических знаний, видя удивительные орхидеи и другие странные растения, принесенные водой на окраину острова.

Доктор указал на покатую отмель коричневого цвета, сплошь усеянную листьями, стволами и лианами.

Два ее конечные пункта, выходившие в море, как естественные молы, оставляли между собою маленький неглубокий залив. В центре этой бухты плававшие на воде вьющиеся растения окружали ствол дерева, вокруг которого плескалась вода.

- Все эти растительные остатки принесены с возвышенности, - сказал доктор. - Они будут плавать в нашем маленьком заливе до тех пор, пока новое наводнение не унесет их в море.

- Что это за дерево? - спросил я.

- Что-то вроде приморского дуба, кажется; но он порядочно-таки истлел, если судить по его внешнему виду. Не пойдем ли мы дальше?

Он ввел меня в длинное строение, где было разбросано много клепок и обручей.

- Вот это наша бондарная мастерская, - сказал доктор. - Мы получаем разобранные бочки и сами собираем их. Скажите, вы не видите здесь ничего особенно зловещего?

Я посмотрел на большую крышу из гофрированного толя, деревянные струганые стены, на земляной пол. В одном из углов я заметил матрац и шерстяное одеяло.

- Я не вижу здесь ничего страшного, - сказал я.

- А между тем, тут мы натолкнулись на нечто необычайное. Видите вы эту постель? Я хочу сегодня ночевать на ней и без хвастовства скажу, что это будет опыт, способный подвергнуть сильному испытанию человеческие нервы.

- Что же здесь происходит?

- Странные вещи. Вы недавно говорили о нашей однообразной жизни; ну так, уверяю вас, что в ней иногда случаются большие неожиданности. Но вернемся, это будет лучше, потому что после заката солнца от болот поднимается туман, который дышит лихорадкой. Смотрите: видите, сырость уже тянется через реку.

Действительно, длинные щупальца белого пара, изгибаясь, вытягивались из чащи низких кустов и зарослей, ползли к нам над широкой коричневой и взволнованной поверхностью реки. В воздухе почувствовалась влажная свежесть.

- Вот и обеденный гонг, - сказал доктор. - Если эта тема вас интересует, мы еще поговорим.

Глава II

Конечно, эта тема меня интересовала, потому что серьезное выражение лица доктора, точно испуганного пустой мастерской, сильно подействовало на мое воображение. Это был плотный, грубоватый, добродушный человек, а между тем, в его глазах, осматривавшихся кругом, я подмечал странное выражение, - не страх, а скорее тревогу человека остерегающегося.

- Кстати, - сказал я, когда мы шли к дому. - Вы мне показывали много хижин ваших туземцев, а между тем, я не видел ни одного из черных.

- Они опять вот на том понтоне, - сказал доктор.

- Да? Но зачем же им тогда дома?

- Прежде они жили в них. Мы поместили их на понтоне до поры до времени; хотим, чтобы они немного успокоились. Негры чуть не обезумели от ужаса, и нам пришлось отпустить их. Только мы с Уокером и ночуем на острове.