Дерево-ловушка

Майн Рид

Дерево-ловушка

Много странных людей перевидал я в тени лесов и в залитых солнцем прериях, но оригинальнее всех был Зебулон Стэмп, "старый Зеб Стэмп", как величали его приятели.

"Родился и воспитывался в Кентукки", - так он говорил о себе. Это был охотник типа знаменитого Даниэля Буна. Охота была его единственным призванием, и он возмутился бы, если бы ему сказали, что она не что иное, как развлечение.

Будучи далеко не угрюмого нрава, он все же относился к любителям-охотникам не иначе, как с величественным пренебрежением, и разговаривал с ними всегда крайне свысока и надменно.

Но он все же не чуждался их общества, особенно охотно проводя время с молодыми людьми, живущими по соседству, которым он иногда оказывал честь своей дружбой.

Я был одним из этих избранных и часто пользовался своей привилегией. Мы проделали много охотничьих прогулок вместе, старый Зеб Стэмп и я. Он был моим проводником, учителем и товарищем, и благодаря ему я узнал много интересного и нового для меня о тайнах американских лесов.

Как жил старый Зеб, было для меня загадкой, которую я разрешил лишь долгое время спустя после нашего с ним знакомства. Он был огромного роста и носил сапоги из дубленой кожи аллигатора. Порыжевшие штаны его были заправлены в сапоги; остальная одежда его состояла из рубашки оленьей кожи и плаща, некогда зеленого, а теперь побуревшего и грязно-желтого, как осенние листья. Мягкая широкополая шляпа защищала его от солнца, впрочем, в этом не было нужды, так как старый Зеб очень редко покидал теннистую чащу леса.

Где он жил, откуда брал средства к жизни, вот что мне главным образом хотелось узнать. В том участке девственного леса, где мы обычно встречались, не было никакого домика или хотя бы шалаша, где бы он мог жить. Так, по крайней мере, утверждали жители Большого Залива (маленький городок на Миссисипи, в котором я в то время проживал). Но старый Зеб утверждал, что он жил именно на этом участке леса.

Лишь после того, как наше знакомство превратилось в дружбу, он пригласил меня к себе, и я с удовольствием провел время в его скромном жилище, действительно, скромном, так как оно состояло из громадного дупла гигантского сикомора.

В этом дупле свободно помещались старый Зеб, его "метиска", как он называл свою жену (о существовании которой я впервые узнал тогда), и вся его семья, а в случае плохой погоды - даже его лошадь, небольшое крепкое животное, на котором он ездил по лесу.

Таким образом я увидел его дом и хозяйство. Но оставалось загадкой, на какие средства он живет.

Искусный охотник легко добывает пропитание для себя и своей семьи, но даже охотнику скучно питаться исключительно дичью. У них был кофе (меня угостили им), был маисовый хлеб.

Фигура несколько угловатой миссис Стэмп была облачена в кисейное платье. Все это нельзя было добыть одной двустволкой, да и само ружье-то не могло быть просто найдено в лесу.

Считая, что мы уже достаточно подружились, я решился спросить у него:

- Откуда вы достаете все эти вещи? Ведь вы не занимаетесь каким-нибудь ремеслом или земледелием? Чем же вы живете?

- А вот этим, - ответил он, указывая в угол своего жилища.

Я посмотрел туда и увидел развешанные шкуры различных животных: пантеры, опоссума, енота, а также окорок недавно убитого оленя.

- Значит, торгуете этим?

- Совершенно верно, молодой человек. Шкуры продаю лавочнику, а оленье мясо всякому, кто купит.

- Но я никогда не видал вас в городе.

- Потому что я никогда там не бываю. Не люблю этих лавочников, они всегда меня обманывают.

- Кто же ездит в город вместо вас?

- Моя жена. Она лучше меня справляется с этими жуликами. Правда, женушка?

- Еще бы! - ответила подруга старого Зеба, и голос ее звучал так убежденно и выразительно, что нельзя было усомниться в том, что она говорит правду.

Теперь лишь я вспомнил, что встречал миссис Стэмп на улицах Большого Залива, и что раз даже мне дали на обед в ресторане оленину, купленную у нее. Больше того, я вспомнил, как однажды сам купил у миссис Стэмп двух белоголовых орлов, пойманных в лесу и отосланных мною в Лондонское зоологическое общество.

Старый Зеб стрелял изумительно. Он мог "сбить" белку с верхушки самого высокого дерева, причем он целился ей прямо в глаз и обычно попадал. Он небрежно хвастал, что никогда не портил шкуры даже самой маленькой белки.

Но интереснее всего были его рассказы о приключениях, героем которых являлся он сам. Это стоило послушать.

Один из его рассказов мне особенно нравился своей причудливостью и своеобразным языком, а главное тем, что в нем описывалось странное явление, которому я не раз бывал сам свидетелем. Я говорю о размывании берегов Миссисипи сильным течением, уносящим иногда громадные куски почвы с растущими на ней гигантскими деревьями. Крутящийся водоворот так же силен, как и в Харибде.

Однажды, когда река так разбушевалась, со старым Зебом произошло приключение, за которое он едва не поплатился жизнью, и хоть уцелел, но на несколько дней лишился свободы.

Лучше всего передать его рассказ на том же забавном жаргоне, который употреблял старый Зеб; постараюсь не забыть ни одной подробности этого приключения.

Я услышал эту историю благодаря какому-то случайному обстоятельству: старый Зеб редко первым вызывался рассказывать, только если уж к слову придется.

Мы убили славного оленя, пробежавшего большое расстояние, после того как в него попала пуля. Наконец он упал у самого берега реки. Расположившись потрошить оленя, старый Зеб вдруг оглянулся и со значительным видом воскликнул:

- Даю голову на отсечение, если на этом самом месте я не был пойман деревом! А вот и само деревцо!

Я посмотрел на "деревцо", на которое он указывал. Это был громадный кипарис, толщиной футов в тридцать и высотой, по крайней мере, в сто пятьдесят.

- Пойман деревом? - повторил я, крайне заинтересованный и чувствуя, что старый Зеб вспомнил какое-то необычайное приключение.

Желая заставить его разговориться, я спросил:

- Пойманы деревом? Как это могло случиться, мистер Стэмп, да еще с таким опытным человеком, как вы?