Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Сергей Макеев

Дело о Синей Бороде,

или

Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Жизнь, прожитая дважды

Жизнь дается нам, смертным, только раз.

«Увы!» — прибавляют одни. «К счастью», — говорят другие.

Во всяком случае, такова Божественная воля: один человек — одна жизнь. Изменить этот закон может только сам Творец.

Да еще писатель. Своей фантазией и мастерством он, как в магическом зеркале, создает отражения реальных людей, и эти литературные двойники проживают вторую, гораздо более долгую жизнь. Писатель в силах остановить мгновенье и даже повернуть время вспять, вмешаться в ход истории, наконец, убить своего героя или даровать ему вечную жизнь.

Я говорю о прототипах книжных героев. Их характеры и судьбы чем-то заинтересовали, взволновали писателей и поэтов, вдохновили на создание вечных образов. Прототипы рано или поздно оканчивали свой жизненный путь, а их литературные двойники продолжают жить и поныне — не только в книгах, но и на театральных подмостках, на киноэкранах.

Сказочный злодей Синяя Борода, Бэла из «Героя нашего времени», двенадцать беглецов из рассказа «Последний бой майора Пугачева» когда-то были живыми людьми из плоти и крови, их подлинные истории порой не менее интересны, чем литературный вымысел.

Конечно, эти персонажи — не зеркальные отражения реальных прототипов, а сюжеты книг — далеко не точное жизнеописание.

Парадокс художественного творчества в том, что литературное отображение — это сознательное искажение картины мира. И здесь начинается самое интересное: какие черты характера и поступки прототипа художник безжалостно отсек, что прибавил, наконец, какую душу в него вдохнул…

Я давно исследую феномен литературных прототипов и вообще происхождение героев и сюжетов известных книг. Мне кажется, что персонажи, имевшие реальных прототипов, отличаются особой жизненной силой. Сопоставление прототипа и персонажа помогает глубже понять замысел автора.

Замысел и вымысел — из одного корня. Иногда вымысел торжествовал над правдой жизни. Например, прототип Робинзона Крузо моряк Александр Селькирк после выхода книги Даниеля Дефо сделался знаменитостью и рассказывал в матросских кабаках о своей жизни на необитаемом острове: он там совсем одичал, разучился говорить и стремился только к одному — выжить. А вымышленный Робинзон упорно строил человеческий мир, многому научился, завел друга и вернулся иным человеком. Очень скоро Селькирк убедился, что его версия событий не увлекает слушателей, и стал рассказывать свою робинзонаду, следуя книге Дефо.

Я убежден в том, что чтение — это тоже творческий акт. Надеюсь, читатели с интересом пройдут со мной по следам известных литературных героев, узнают предысторию некоторых увлекательных сюжетов, проникнут в тайны, скрытые между строк любимых книг.

В конце концов, рукопись, книга, текст — это вещь в себе; произведение писателя оживает только в момент его прочтения.

Дело о Синей Бороде

Кот в сапогах, Красная Шапочка, Мальчик-с-пальчик, Спящая красавица — эти сказки взрослые рассказывали детям в самом раннем возрасте; сейчас дети чаще смотрят мультфильмы и спектакли по сказкам Шарля Перро.

А вот Синяя Борода… Немногие взрослые решаются рассказать малышам эту страшную сказку. Я, например, прочитал ее сам, когда выучился читать. Пожалуй, не меньшее потрясение я получил от гравированных иллюстраций Густава Доре. И какое облегчение я испытал, когда юная жена Синей Бороды спаслась, а самого злодея закололи шпагами подоспевшие братья красавицы!

Воздействие сказок на слушателя, читателя, зрителя поистине волшебное — мы с первых слов принимаем на веру чудесное, самое невероятное. Вопросы и сомнения возникают потом, когда мы, уже не дети, задумываемся: а зачем, собственно говоря, этот знатный и богатый дворянин убивал своих жен? Для чего развешивал тела несчастных жертв в потайной комнате? Почему, наконец, у него синяя борода? И кто придумал эту жуткую историю — Шарль Перро? Или он взял за основу народную сказку? А может быть, такой злодей жил на самом деле?

На некоторые из этих вопросов мы и попытаемся найти ответы.

Столетний герой

Во французской провинции Бретань туристам и сегодня показывают развалины замка Тиффож, и гиды произносят театральным шепотом:

— Здесь обитал знаменитый Жиль де Ре, по прозвищу Синяя Борода!

Показывают и место в руинах, где будто бы находилась та самая комната, в которой Синяя Борода совершал убийства и хранил тела своих жертв.

Полностью он именовался так: Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре. Встречается также написание «Ретц», но это не фамилия, а название его владений — обширной области Ретц, и чаще употреблялось так: сеньор де Ретц (то есть хозяин Ретца). Так или иначе, Жиль де Ре прославился задолго до того, как получил прозвище Синяя Борода. Он происходил из очень знатного бретонского рода, среди его предков были знаменитые полководцы и царедворцы. Родители Жиля рано умерли, его воспитывал дед; старик не только обучил внука воинскому искусству, но и воспитал в нем стремление к знаниям, привил любовь к книгам, что было редкостью в рыцарской среде. Впоследствии барон де Ре собрал богатую библиотеку, в которой встречались редкие книги и рукописи.

В ту пору женились рано. Дед начал подыскивать невесту внуку, когда тому едва исполнилось шестнадцать лет. Известно, что несколько юных невест Жиля скончались до свадьбы. Наконец дед остановил свой выбор на Катрин де Туар — соседке и к тому же кузине жениха. Церковь запрещала браки между родственниками, поэтому дед и внук выкрали невесту (скорее всего, сговорившись с ее родителями) и сыграли свадьбу. Позднее Жиль де Ре получил прощение от Папы Римского и церковное разрешение на брак. Свадьбу сыграли во второй раз, и молодой барон вступил во владение богатым приданым, включавшим обширные земли и замки.

В этом браке родился единственный ребенок — дочь Мария. Но она была зачата между военными походами — продолжалась Столетняя война, и молодой барон со своим отрядом выступил на стороне дофина Карла (будущего короля Карла VII) против англичан. Надо сказать, в ту пору Карл был объявлен бастардом — незаконнорожденным, лишенным прав на престол, его шансы на корону считались призрачными. Поэтому выбор Жиля де Ре был достаточно смелым. Но тут вмешалось Провидение в лице знаменитой Жанны д’Арк.

Шестого марта 1429 года в Шиноне, где находился тогда двор дофина, Жиль де Ре был представлен этой легендарной деве. С той поры он стал ее военным советником и самым влиятельным командиром ополчения. Успехи Жанны — снятие осады с Орлеана и другие победы — во многом обеспечены умелым руководством барона де Ре. Уже в эту пору его величали маршалом Франции, хотя маршальский жезл был ему дарован только после коронации Карла VII в Реймсе. Одновременно барон получил право поместить на своем гербе королевские лилии, «учитывая высокие и достойные заслуги, большие трудности и опасности», как было сказано в ордонансе.

Однако после вступления Карла на престол «высокие и достойные заслуги» были скоро забыты; такие люди, как Жанна д’Арк и Жиль де Ре, нужны сильным мира сего в годину тяжких испытаний; короли не любят быть кому-нибудь обязанными. Орлеанскую деву оставили без помощи во вражеском плену, а маршала де Ре постепенно оттеснили новые люди при дворе.