Два дня из жизни Константинополя

А. П. Каждан

Два дня из жизни Константинополя

На переднем форзаце — ипподром в Константинополе.

На заднем форзаце — слева — Христос, Константин Мономах и Зоя; справа — Богоматерь, Иоанн II Комнин и Ирина.

Вместо предисловия

Покидая Советский союз в 1978 году, Александр Петрович Каждан оставил мне на хранение многие свои рукописные материалы (провозить их через границу эмигранту строго воспрещалось) ¹ . Впервые внимательно их рассматривать я стал только в 1997 году, после смерти моего друга, и среди прочего обнаружил большую, написанную аккуратным бисерным почерком рукопись под названием «Два дня из истории Византии». На ее титульном листе значилось три автора: А. П. Каждан, О. С. Попова, А. И. Комеч.

Не трудно было понять, что это рукопись так и не изданной книги; об истории ее создания мне рассказала Ольга Сигизмундовна Попова, к которой я позже обратился.

Книга была целиком написана А. П. Кажданом и должна была быть снабжена большим числом иллюстраций, которые подобрали она и А И. Комеч. Рукопись была сдана в издательство «Искусство», но так и не увидела свет, поскольку ее основной автор совершил «антипатриотический поступок» и уехал в США. По моей просьбе О. С. Попова разыскала машинописный вариант книги в архивах издательства, но, к сожалению, найти иллюстрации ей так и не удалось.

Прочтя рукопись, я понял, что ее содержание за прошедшие двадцать с лишним лет нисколько не устарело, что книгу надо издать, более того, это — одна из самых интересных книг А. П. Каждана.

Сейчас уже (после смерти ученого) много написано о роли А. П. Каждана в исторической науке и византинистике, о новом этапе в изучении Византии, им начатом; после долгого перерыва снова стали выходить в России его книги, причем не только научные, но и популярные. К числу последних принадлежит и предлагаемое издание. Как и полагается в такого рода книгах, в ней нет ни одной ссылки на источники или научные статьи, и, можно даже предполагать, что сам А. П. Каждан большого значения ей не придавал (потому что он никогда о ней позже не вспоминал, ни в разговорах, ни в письмах).

Попробую объяснить, почему считаю издание этой книги весьма важным. Формально, как и следует из ее заглавия, в книге описываются только два дня из тысячелетней византийской истории: 11 и 12 сентября 1185 года. В эти дни тридцатилетний Исаак Ангел, которого хотел в числе многих других убить состарившийся император Анроник I Комнин, взбунтовался, и в результате убит был не он, а злодей на троне — Андроник. Сами эти события весьма драматичны и вполне достойны рассказа, но строго говоря, подобных перепетий византийская история знала много, Л. П. Каждан вполне мог выбрать любое другое событие…, и в содержании книги от этого почти ничего бы не изменилось.

Дело в том, что происшествия 11–12 сентября 1195 года для автора книги — не более как повод, чтобы поговорить с читателем о самых существенных проблемах византийской цивилизации, вернее о византийской цивилизации в том виде, в каком ее представляет себе сам А. П. Каждан. Читателю-специалисту не составило бы труда почти ко всем разделам книжки подставить сноски на вполне солидные научные работы Каждана, опубликованные у нас и за рубежом, на русском и западно-европейских языках. К концу семидесятых годов основные концепции А. П. Каждана уже приобрели определенную законченность и смогли бить в весьма концентрированном, хотя и вполне популярном, виде изложены в книге. За легким и очень доступным изложением скрываются десятилетия напряженной работы исследователя, остающиеся вне поля зрения малоискушенного в византинистике читателя.

В этом, пожалуй, и заключается основное достоинство этого издания. Популярных и совсем неплохих книг о быте и укладе жизни средневековых людей, в том числе византийцев, написано немало, их авторы подробно и нередко весьма интересно рассказывают, как одевались, что ели, как молились и развлекались горожане, как жили вельможи и государственные чиновники, каков бы дворцовый церемониал и т. д. Однако работ, пытающихся объединить в цельную картину самые на первый взгляд разрозненные и не связанные между собой детали, объяснить, почему люди в тех или иных обстоятельствах действуют так, а не иначе, нет почти вовсе. Именно это старается делать А. П. Каждан. Отсюда кажущаяся пестрота изложения. Автор находит массу поводов — казалось бы, формальных, — чтобы совершить длительный экскурс в ту или иную сферу византийской жизни. Эти экскурсы по объему, как правило, значительно превышают «основной» рассказ. Упомянув, например, о семье одного из героев, А. П. Каждан рассказывает о византийских семейных отношениях вообще и об отличии византийской семьи от западной. Доведя повествование до того момента, как Исаак Ангел явился в Храм Св. Софии, относительно подробно повествует об организации церковного пространства и особенностях общения с Богом византийцев. Заговорив об источниках наших сведений о событиях 11–12 сентября 1185 года, рассказывает о жизни Никиты Хониата и особенностях его литературной манеры. Повторяю, все эти экскурсы кажутся сначала случайными и один с другим совсем не связанными, однако внимательный читатель, закрыв последнюю страницу книги, получит весьма образную и ясную картину Византии, во всяком случае, в том виде, в котором ее представлял себе А. П. Каждан. Короче говоря, книга сулит весьма занимательное и познавательное чтение.

Пролог

О византийской культуре написано много книг, одна из них принадлежит автору этих строк. Она называется ясно и просто «Византийская культура» и по порядку рассказывает о том, как работали и ели, как думали и писали, каким государственным властям подчинялись подданные Византийской империи.

Книга, которая сейчас предлагается читателю, написана по-иному. Это своего рода «день Византии» — короткий отрезок времени, полный, правда, бурных событий. Основная задача ее — показать, как в событиях 11 и 12 сентября 1185 г. проявились если не все, то во всяком случае главнейшие особенности общественной жизни и общественного сознания Византии того времени. Конечно, в таком подходе кроются серьезные опасности, и я отлично представляю себе, насколько проигрываю в систематизации, отказываясь от традиционных приемов последовательного и планомерного изложения. Однако можно ли быть уверенным, что систематизация составляет главную цель историка культуры?

Систематизация — незаменимое свойство справочника, нельзя представить себе англо-русский лексикон, где слова располагались бы не по алфавиту, а значения одного и того же слова произвольно приводились бы в разных местах книги. Такой лексикон оказался бы просто кучей бумаги, которой было бы невозможно пользоваться. Но то, что я хочу предложить читателю, меньше всего претендует на роль византийского лексикона; задача книги — создать образ Византийской империи, а для образа эмоциональность, по-видимому, не менее важное свойство, нежели полнота и последовательность характеристики.

Пусть поймут меня правильно: я вовсе не против словарей, справочников и систематизированных пособий по истории культуры. Каждому свое. «День Византии» — не единственный, а лишь один из очень многих путей постижения и отображения прошлого, один из многих возможных исторических жанров. Что привлекает в нем, помимо априорной надежды увидеть прошлое в каком-то незнакомом ракурсе? Думается, что такая организация материала окажется более динамичной, более напряженной, более целостной, чем традиционное и апробированное разложение фактов по полочкам: «Аграрные отношения», «Социальный строй», «Литература», «Архитектура» и т. д.