Ледокол 2

Виктор Суровов

Ледокол 2

Вступление.

Взяться за написание данной книги, являющейся исследованием и своеобразным продолжением «Ледокола», меня подвигла неординарная личность Владимира Богдановича Резуна, который, видимо, из-за сверхскромности присвоил себе псевдоним «Суворов». (До этого, в процессе вербовки и работы на англичан, Резун проходил у них всего лишь как «Наполеон». Так же называлась и вся операция по его разработке, один из руководителей которой позже даже стал заместителем генерального директора британской разведки.)

Как очень точно заметил один бывший разведчик (не предатель), чтобы Резун не обвинил меня в связях с СВР (ФБР, НДР, ГДР, БТР и т. д.), как это он фактически сделал в отношении израильского ученого Г. Городецкого, или, что пишу, мол, по указке ГРУ (ЛГУ, ЦРУ, МГУ, ПТУ и т. д.), изложу биографию т. н. «Виктора Суворова» в основном по книге англичанина Г. Брук-Шеперда «Буревестники (!) перестройки».

Владимир Богданович Резун родился в 1947 году в армейском гарнизоне близ Владивостока в семье военнослужащего, выходца с Западной Украины. Отец, Богдан Васильевич Резун, герой-фронтовик, который позже проклянет сына за «правду» о войне и не простит (впрочем, сын окажется [4] «выше этого» – он по такому случаю «претензий» к отцу «не имеет»), во время Великой Отечественной войны был курсантом-стажером противотанковой батареи 637-го стрелкового полка 140-й дивизии 36-го стрелкового корпуса 5-й армии Юго-Западного фронта.

Учитывая, что большинство родственников отца служили в армии (и надо сказать не рядовыми), неудивительно, что в возрасте 11 лет Володя Резун поступил в Калининское суворовское училище, затем в 1965 году в высшую военную школу в Одессе, где вступил в КПСС. По окончании он был направлен на службу в Прикарпатский военный округ.

По его словам, в августе 1968 года в качестве командира роты В. Резун якобы участвовал во вторжении в Чехословакию (это ложь), по возвращении откуда неплохо зарекомендовавший себя в качестве «освободителя» будущий «Виктор Суворов» [5] был направлен в Приволжский военный округ. Оттуда благодаря некоторым полезным связям его протащили в нарушение всех нормативов приема, практически без службы в войсках в Военно-дипломатическую академию Советской Армии.

Позже Резун напишет, что, когда учился в военной академии, «имел возможность (и желание) копаться в архивах». Это окажется очередной ложью. Ни в Центральном архиве Министерства обороны, ни в отделе хранения документов Генштаба следов «копания» и присутствия Резуна не обнаружено. Приведенные им в «Ледоколе» ссылки на архивы взяты из книг других авторов.

По окончании академии Резун был зачислен в Главное Разведывательное Управление Генерального штаба Советской Армии и в 1974 году под гражданским прикрытием в качестве атташе постоянного представительства отделения ООН, направлен в резидентуру ГРУ в Женеве.

Бывший первый заместитель начальника Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба генерал-полковник в отставке Анатолий Павлов характеризует Резуна следующим образом: «ГРУ он практически не знает, ибо бывал там периодически в общей сложности в течение 1-1,5 месяца. Не знает он и частей спецназа, т. к. в Приволжском военном округе, где он служил в качестве стажера в разведотделе, таковых просто не было. После окончания специального учебного заведения Резун получил назначение в разведаппарат в Женеве – атташе постоянного представительства отделения ООН. Вот его характеристика за первый год: «Весьма медленно осваивает методы работы, действует разбросанно и нецелеустремленно. Жизненный опыт и кругозор мал. Срок подготовки к решению разведывательных задач [6] продлить…». Его связи в Женеве были мелкими, работа по ним прекращалась. Иногда привлекался к обеспечению работы других разведчиков. Словом, был на «подхвате».

В женевской резидентуре ГРУ «аквариумист» проработал четыре года.

Валерий Калинин, капитан 1-го ранга в отставке, вспоминает: «В 1973-1978 годах по роду работы мне пришлось неоднократно встречаться с Резуном, рассматривать все материалы, связанные с его автобиографическими данными и оперативными документами по его работе в Женеве. В партийной организации среди товарищей выделялся своей чрезмерной активностью в поддержке любых инициативных решений, за что получил прозвище Павлика Морозова, чем очень гордился. (Как тут не вспомнить проклятие родного отца. – Прим. Авт.) Служебные отношения складывались вполне благоприятно; незадолго до исчезновения был повышен в дипломатическом ранге с атташе до 3-го секретаря с соответствующим повышением оклада, в порядке исключения срок пребывания был продлен еще на один год».

Бывшие товарищи Резуна по резидентуре подтверждают, что никаких впечатляющих результатов в вербовочной работе у него не просто не было, но с его «решительностью» и быть не могло. В качестве характерного примера они вспоминают случай, когда Резун принимал участие в тайниковой операции, не зная, что она учебная.

Руководителя операции поразило поведение будущего отважного «ниспровергателя святынь» своего народа; он был бледен, трясся от страха. Вынуждены были остановить машину: «Успокойся, Володя, – это учеба», – объяснили ему. Только [7] после этого «мастер вербовок» пришел в себя. Работа в резидентуре ГРУ начинала казаться ему все более опасной.

Да и позже, весь период работы на англичан, Резун постоянно боялся разоблачения, опасался досрочного отзыва в Москву за бездеятельность.(Он даже оказался неспособен реализовать предложение англичан помочь ему в вербовке иностранца для повышения престижа в резидентуре ГРУ).

Отмечая «муж-женственное» поведение будущего «гей-ниального» писателя, коллеги, по свидетельству бывшего офицера ГРУ А.Кадетова, утверждали, что «он не Резун, а Дристун».

Немного освоившись в Женеве (по определению Брук-Шеперда – «центре международного шпионажа») отважный капитан Резун начал налаживать контакты с американскими спецслужбами.

Сначала он намекнул «парням из Лэнгли» на глупость Брежнева. «Парней» это не поразило, так как оказалось, что они об этом знали из газет. Скорее их удивила наглость советского «рыцаря плаща и кинжала», взращенного на «совковом» агитпропе и уверенности в непроходимой тупости янки.

Не растерявшись из-за неудачи, сообразительный Резун предложил американским «коллегам» коллекционные монеты. Почему-то они не клюнули и на это. Возможно, они забыли, как в свое время другой предатель – Пеньковский точно так же пытался завербоваться в ЦРУ.

Однако усилия «аквариумиста» все же не пропали даром. Английская разведка (оказавшаяся «прозорливее», чем американская) занялась комбинированным изучением и обработкой Резуна и его жены. Были умело использованы все червоточины [8] в характере Резуна. Британские спецслужбы окружили их своими людьми (соседи по дому, гаражу), на прогулках в парке рядом с женой и детьми Резуна оказывались англичанки и американки.

Наконец, в июле 1977 года капитану удалось завербоваться в английскую разведку. Не американцы, конечно, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Как правило, подобные вербовки проводились на почве скрытых пороков и склонности к стяжательству. Существенным фактором стала также кинолента, запечатлевшая гомосексуальный акт Резуна с неким Рональдом Фурлонгом.

Видеосъемку «акта» производил бывший агент гитлеровского абвера, ставший после войны благодаря английским покровителям высокопоставленным сотрудником швейцарской контрразведки, Фриц Шварцбергер. Шварцбергер не знал, что Фурлонг, слежку и съемку «частной жизни» которого осуществляли его люди, является офицером английской резидентуры СИС в Женеве. (На которую работал и сам Шварцбергер.)