Земля неразгаданная. (Рассказы о том, как открывали и продолжают открывать нашу планету)

Выделяемая такой железой капелька слизи служит клеем, к которому прилипает насекомое. Стараясь высвободиться, насекомое вызывает механическое раздражение листа: в соприкосновение с прилипшим животным вступают другие ворсинки, и край листа завертывается (а у одного вида росянки лист даже постепенно закручивается вокруг добычи).

Вторая особенность растений-хищников — они способны вырабатывать и выделять пищеварительные соки, которые вызывают быстрое переваривание добычи вне растительного организма. И третья отличительная черта «плотоядных» растений в том, что продукты переваривания включаются в цикл обмена веществ в растении.

Но почему на Земле появились такие растения? Что их заставило стать хищниками? Это не что иное, как приспособление растений к условиям среды, в которой им приходится жить, — к почве, бедной доступными азотистыми веществами (болотистые почвы).

Самые большие «вампиры» растительного царства обитают на островах Индийского океана. Это непентесы. Их легко опознать по большим кувшинам-ловушкам, напоминающим яркой окраской цветки. Над каждым кувшином виден кончик листа в виде крышечки или зонтика.

Садится стрекоза на край кувшина и не обманывается: крышечка и верхний край кувшина — все в нектаре. Ползет по сладкому краю, а внутренность кувшина покрыта голубоватым восковым налетом, настолько гладким и скользким, что удержаться на нем невозможно. Стоит насекомому «ступить» на эту скользкую поверхность — и оно летит вниз. Если насекомое попытается выбраться из ловушки, у края его подстерегают острые шипы, направленные внутрь кувшина.

Видишь такое приспособление и невольно думаешь: до чего же изобретательна бывает природа!

Пищи накапливается иногда чуть ли не до половины кувшина. Этим пользуются птицы и некоторые зверьки: они выклевывают и вытаскивают из кувшинов насекомых. Настоящая лесная столовая…

На Американском континенте можно встретить саррацению, листья которой, напоминающие кувшины, также ловят насекомых. У одного из представителей этого вида — дарлингтонии — листья-ловушки достигают метра в длину. Это уже настоящий великан среди растений-вампиров, но и он не напоминает те деревья-людоеды, о которых сочиняют небылицы.

В нашей стране зеленые «людоеды» не блещут своей внешностью, но их способности ловить и переваривать пищу тоже можно подивиться. Кроме росянки у нас есть пузырчатка обыкновенная. Она плавает (без корней) в реках, прудах и озерах. На ней цветут желтые цветки. А на листьях много пузырьков-ловушек, в каждом из них — отверстие, прикрытое «дверцей», открывающейся внутрь пузырька. Как только водяное насекомое коснется «дверцы», она открывается, пузырек схватывает и мгновенно «проглатывает» добычу. Если добыча не умещается в такой ловушке, заглатывается только ее голова или хвост; иногда один пузырек схватывает голову, а другой — хвост. Пойманная жертва умирает, разлагается и всасывается внутренними стенками пузырька.

Куда страшнее и опаснее растений-хищников многие другие обитатели районов тропических зарослей. Стоит вспомнить, например, о жгучем дереве в лесах Северного Квинсленда (Австралия). Молодые листья и веточки этого дерева покрыты жалящими волосками, которые впрыскивают в кожу муравьиную кислоту. Это исключительно болезненно.

Натуралист Фэрчайлд, познакомившись с таким деревом на Филиппинах, пишет: «Кто боится крапивы? Неприятное ощущение держится некоторое время, а потом исчезает. Вот что я подумал, когда меня предупредили, чтобы я не дотрагивался до листьев родственницы нашей „жгучей крапивы“. Дабы показать свое к ней пренебрежение, я коснулся указательным пальцем одного их ядовитых волосков. Мою руку пронзила дикая боль. Я, разумеется, ожидал, что она скоро пройдет, однако палец продолжал болеть несколько дней, а кончик его совсем онемел».

Другой вид крапивного дерева, произрастающий в Австралии, обжигает так сильно, что натуралист Ле Суэф, по его словам, ощущал ожог жалящих волосков еще спустя несколько месяцев.

…В 1918 году ботаник Ж. Арнольди изучал растения на Суматре. Места были совершенно неисследованные, и каждый день приносил что-то неожиданное. Однажды ученый увидел на корнях больших деревьев ярко-красный цветок-великан — диаметром более метра. Запах цветка едва можно было переносить. Несколько дней Арнольди наблюдал за жизнью необыкновенного растения. Но свои исследования закончить не успел: через две недели ученый умер от желтой лихорадки.

Тайна зловонного цветка была раскрыта позднее. Это был паразит, сосущий соки из корней определенных пород деревьев. Он был назван «раффлезия Арнольди».

…Леса Южной Америки — родина гевеи, дерева-каучуконоса. Оно вошло в историю человечества как символ самой жестокой, невиданной эксплуатации человека человеком.

Во имя наживы здесь ежедневно совершались преступления, гибли люди, насильно пригнанные на плантации гевеи для добычи каучукового сока. Колонизаторы совершали набеги на индейские поселения, уводя работоспособных на свои плантации.

История рассказывает, как при одном из таких набегов безоружных индейцев спасли… растения. Когда наемные солдаты подошли к первым строениям деревни, на них из-за зеленого забора вдруг полетели большие плоды, напоминающие тыквы; они падали на землю и взрывались, распространяя вокруг удушающий черный газ. Наемники, побросав оружие, неудержимо чихали, кашляли, из глаз бежали обильные слезы.

Индейцев спасли ядовитые грибы-дождевики, растущие в тропиках. Эти представители растительного мира — самые настоящие слезоточивые бомбы. Хорошо зная их качества, местные жители применили их как боевое оружие. О впечатлении, какое произвел этот ядовитый гриб, рассказывает путешественник, случайно наступивший на него ногой:

«Я только что выбрался из очередной ямы и ступил на твердую почву, как вдруг что-то с сухим треском взорвалось у меня под ногами. В тот же миг стало темно, как ночью. Одновременно я почувствовал сильное раздражение в носу и резь в глазах. Приступ неудержимого чихания овладел мною. Я чихал так отчаянно, что испугался, как бы мой нос совсем не оторвался. Обильные слезы побежали из глаз. Никогда за всю свою жизнь в тропических дебрях я не был так озадачен и напуган. Постепенно черное облако, окутавшее меня, стало рассеиваться, и я смог разглядеть у себя под ногами обрывки какого-то грибовидного растения, которые еще слабо „дымились“… Как я узнал впоследствии, гриб, который взорвался подо мной с таким потрясающим эффектом, называется гигантским бовистом. Нередко он достигает пятикилограммового веса».

Вот что случилось в одном из ботанических музеев Европы. Когда в нем находились посетители, вдруг раздался оглушительный выстрел. Посыпались осколки разбитой витрины. Еще выстрел… Еще!

Люди бросились к выходу. «В музее анархист!» — кричали на улице.

Через несколько минут все объяснилось. «Анархистами» оказались плоды тропического дерева с латинским названием «гура крепитанс». Они были привезены в музей и помещены в одном из стендов под стеклом. Плоды «стреляют» своими семенами, когда высыхают.

Разрывались они с такой силой, что семена дробили стекла! Такое свойство называют биологической целесообразностью. Если семена растения падают на землю совсем рядом с материнским растением, будущим молодым побегам приходится вести борьбу с себе подобными за место под солнцем. У многих растительных организмов так и обстоят дела, но гораздо чаще растение получает в процессе эволюции какое-то качество, способствующее лучшему размножению.

Одни семена, легкие и пушистые, подхватывает ветер, другие уносят на себе животные, а третьи материнское растение разбрасывает вокруг само, вооружившись собственной «мортирой».

Австрийский ботаник Л. Кернер вспоминает: «На вершине Лысой горы близ Вены… растет на опушке леса маленький полукустарник, носящий название „дорикниум“. Однажды я собрал для исследования несколько покрытых плодами прутьев этого полукустарника, взял их домой и положил на письменный стол. Когда я на следующий день, сидя за столом, читал книгу, меня внезапно с большой силой ударило по лицу одно семя дорикниума. Вскоре затем я увидел, как из маленьких соплодий выскочило второе, третье, четвертое и, наконец, около полусотни таких семян, и я каждый раз слышал своеобразный шум, которым сопровождалось раскрывание плодов и выбрасывание семян. По-видимому, солнечные лучи, которые, проникая через окно, согревали и высушивали плоды, произвели это поразительное явление».