Избранные научные труды. Том 2

Вновь и вновь высказываемые надежды на то, что существенно статистический характер квантовомеханического описания может быть устранен с помощью предположения о некотором каузальном механизме, лежащем в основе атомных явлений, но недоступном для наблюдения на современном уровне, по-видимому, столь же бесплодны, как и всякая надежда на примирение существенного углубления наших представлений о мире, достигаемого на основе общей теории относительности, с обычной картиной абсолютного пространства и абсолютного времени. Эти надежды основаны на недооценке принципиальной противоположности между господствующими в атомной физике закономерностями и нашим повседневным опытом, находящим свое исчерпывающее выражение в представлениях классической физики. В рамках принципа дополнительности не только разрешается известная дилемма между корпускулярным и волновым характером света и вещества; даже своеобразные свойства стабильности атомных структур, неразрывно связанные с существованием кванта действия, но находящиеся в очевидном противоречии со свойствами любой мыслимой механической модели, сами оказываются необходимой предпосылкой существования тех объектов и измерительных приборов, поведение которых описывает классическая физика. Современное понимание квантовой механики при всей его плодотворности воспринимается при более близком рассмотрении лишь как первый шаг на пути необходимого обобщения классического способа описания, характеризующийся возможностью отвлечься при объяснении результатов опыта от атомного строения самих измерительных приборов в широкой области их применения. При исследовании более глубоких закономерностей природы, когда возникает вопрос не только о взаимном влиянии частиц, рассматриваемых обычно как элементарные кирпичики, но и об их собственной стабильности, такое предположение уже не может считаться справедливым, и мы должны ввести в рассмотрение более широкое обобщение принципа дополнительности, которое потребует ещё более решительного отказа от обычных требований так называемой наглядности.

Я надеюсь, что этими замечаниями мне удалось убедить вас в том, что отказ от причинного описания в атомной физике означает не легкомысленное утверждение невозможности охватить всё многообразие явлений, а серьёзную попытку истолковать обнаруженные нами новые закономерности в смысле общего философского учения о необходимости равновесия между анализом и синтезом. В связи с этим мне казалось интересным отметить, что мы и в других областях человеческого познания сталкиваемся с видимыми противоречиями, которые могут быть устранены только с помощью принципа дополнительности. При этом я совершенно не склонен разделять широко распространённое мнение, что новейшее развитие в области атомной физики будто бы может помочь найти прямой ответ на вопросы типа «механизм или витализм» и «свобода воли или каузальное принуждение», решив их в пользу той или другой альтернативы. Тот факт, что парадоксы атомной физики могут быть устранены лишь на основе оценки непротиворечивости определений и возможностей измерения, а не на основе одностороннего подхода к старой проблеме детерминизма и индетерминизма, заставляет нас лишний раз проверить, как в этом отношении обстоят дела с подобными неясными вопросами в биологии и психологии.

Прежде всего таким вопросом является вопрос о том, насколько мы вправе надеяться объяснить характерные особенности живых организмов с помощью сведений, получаемых лишь при изучении неживой природы. При этом не следует забывать, что само определение жизни составляет теоретико-познавательную проблему. Если машину обычно считают неживой, то под этим вряд ли подразумевается нечто большее, чем тот факт, что существенные для её работы условия могут быть полностью описаны на языке понятий классической физики. Понятно, однако, что такое определение неживого не может считаться справедливым ввиду неприменимости классического описания в атомной физике. После того как были исчерпаны допустимые «объяснения» жизни, вопрос был вновь поднят в связи с заново осознанной возможностью разделить макроскопические явления на отдельные атомные процессы, играющие существенную роль в функционировании организма, во всяком случае, в той части, которая касается восприимчивости органов чувств (