Битва в ионосфере

В связи с разногласиями в 2007 году по ПРО между РФ и США, размещением американских противоракетных и радиолокационных баз в Чехии и Польше одна из центральных газет предложила мне опять вернуться к теме ЗГРЛС и рассказать, как США и СССР в 60-80-х годах прошлого века боролись за обладание радиолокационными возможностями ионосферы. Ведь в том, что и опытный радар в Николаеве (5Н77) и боевой чернобыльский объект (5Н32-Запад) неожиданно «слепли», возможно просматривается и противодействие со стороны США.

Вот что рассказал в одной из своих публикаций Герой Социалистического Труда, кандидат военных наук, участник Великой Отечественной войны, в 1943-45 годах он был даже командиром полка знаменитых «Катюш», генерал-лейтенант в отставке Михаил Маркович Коломиец. С 1963 по 1984 годы он был начальником специального управления по вводу в действие систем ПКО, СПРН и ПРО 4 ГУМО СССР. По его словам американцы советские радары ЗГРЛС за характерные звуки во время работы и мощные электромагнитные импульсы, которые регистрировались на американских ракетных базах, называли «Русскими дроздами». В других источниках советские ЗГРЛС американцы окрестили «Русскими дятлами». Однако не особенно важно, как наши сверхмощные радары были названы американцами. Главное, что США против наших огромных радиолокационных «птиц» построили в Норвегии в районе города Тромсе специальный огромный передатчик. На такие дела у США денег всегда хватало. Этот передатчик-глушилка с мощными электромагнитными импульсами создавал помехи, которые разрушающе действовали на ионосферу. Как только включался чернобыльский объект, тут же включался и передатчик в Тромсе. Но советские ученые делали боевой радар, который впоследствии можно было использовать и для мирных целей. А американцы своим дорогостоящим передатчиком попросту «гадили» в ионосфере. Поэтому вероятно американская «глушилка» могла быть одной из причин того, что «слепла» советская боевая ЗГРЛС. Ученые ломали голову, что происходит с радаром и его импульсами в ионосфере. Но думается, они нашли бы эффективное «лекарство» и против таких коварных действий, так сказать из-за угла, из соседнего государства. Советской разведке, возможно, трудно было предположить, для каких целей был создан в Норвегии в Тромсе огромный радиолокационный объект. Со временем, конечно, разобрались. Такое противодействие, по сути, было своеобразной радиоэлектронной войной в ионосфере. В свое время те же США возмущались, что чернобыльская ЗГРЛС, когда стала работать на излучение, буквально заглушила некоторые важные в США радиочастоты. Но это произошло не умышленно. Поэтому были изменены частоты работы советской ЗГРЛС. В то же время, сами США стали тайно пакостить в эфире. Но, впрочем, тогда шла между двумя супердержавами необъявленная «холодная война».

Однако Советского Союза больше нет. В угоду США опорочены многие достижения, в том числе так и не принятая на вооружение боевая система ЗГРЛС. Поэтому стоит привести старый журнальный материал полностью, чтобы показать читателям, что в 1991 году, накануне развала великой державы, один центральный военный журнал пытался не просто защищать создателей советской загоризонтной локации, а скорее объективно анализировать причины, почему была закрыта система боевых ЗГРЛС. Конечно, некоторые аспекты и вопросы в этом материале показаны в соответствии с требованиями военной цензуры того времени и редколлегии нашего журнала.

«Коммунист Вооруженных Сил» №3, февраль 1991 года. Рубрика: «Идеи. Реальность. Мы». Подрубрика: «Военная реформа: проблемы и суждения».

«В одиночку крепостей не берут» или почему была закрыта система загоризонтных РАС.

«Помещения огромного сооружения были заполнены всевозможной аппаратурой. Но ее состояние оказалось ужасающим. Многие блоки лежали на полу среди мусора, по углам и вдоль стен в беспорядке валялись всевозможные ящики, приборы, устройства. Некоторые изделия были разбиты, из них торчали обрывки проволоки, куски деталей. Этот разгром обнаружили военные юристы на таком важном оборонном объекте, как радиолокационная станция загоризонтного обзора...

«На вооружение не принимать...»

В начале 60-х годов американцы установили на Аляске, в Англии и Гренландии мощные локаторы. С помощью РАС они покрыли половину нашей территории радиолокационным полем. Стратегическое авиационное командование США также развернуло на 9 ракетных базах до тысячи межконтинентальных баллистических ракет типа «Минитмен». При этом преследовалась цель — первыми уничтожить советские баллистические ракеты и тем самым ослабить предполагаемый ответный удар. Угроза этого внезапного удара в условиях холодной войны висела над нашей страной как дамоклов меч. Достаточно эффективной системы противоракетной обороны практически не было. Поэтому и возникла необходимость создания такой системы предупреждения, которая оказалась бы способной в любое время, с высокой точностью обнаруживать внезапное ракетно-ядерное нападение с территории США. Представлено было немало проектов. Все они рассматривались и в управлении, которое возглавлял до недавнего времени генерал-лейтенант М. Ненашев. Выбор тогда был сделан в пользу детища главного конструктора Ф. Кузьминского, который через некоторое время стал еще и директором НИИ. Согласно его проекту создавалась система загоризонтной радиолокации, состоящая из двух мощных радаров. Они должны были обнаруживать за 6-10 тысяч километров старты ракет с американских военных баз. Весной 1971 года государственная комиссия рассмотрела и одобрила проект. Рекомендовалось начать его осуществление.

В 1975 году была построена первая РАС. Начались заводские испытания, которые велись несколько лет. Параллельно с ними шло сооружение локатора под Комсомольском-на-Амуре. Однако в ходе проверок станции под Чернобылем выяснилось, что некоторые тактико-технические данные значительно ниже расчетных. Они существенно влияли на вероятность обнаружения одиночных и небольших групп стартующих ракет. Началась доработка. Требования к испытаниям еще больше ужесточились. А к тому времени уже была сооружена вторая РАС. Она-то и стала вести опытное наблюдение за одним из полигонов. С него американцы периодически запускали ракеты по острову в Тихом океане. Целых три года продолжались испытания загоризонтных локаторов, но добиться желаемого так и не удалось. Оказалось, что электромагнитный сигнал, проходя через полярную ионосферу, затухал. Из десяти стартов одиночных баллистических ракет гарантированно РАС обнаруживала лишь часть. Неплохая эффективность была только по групповым стартам ракет. После этого состоялось несколько совместных заседаний государственной комиссии по приему вооружения, Госкомиссии по военно-промышленным вопросам.

Были высказаны полярные точки зрения относительно радиолокаторов. Так, главный конструктор Ф. Кузьминский доказывал, что и в таком виде система вполне справится со своими задачами, ведь массовый старт ракет обнаруживается достаточно эффективно. Против этих доводов выступили генерал-полковник Ю. Вотинцев, другие товарищи. Решался важнейший вопрос — принятие на вооружение системы, которой в недалеком будущем предстояло стать «электронными глазами» страны. Поэтому они утверждали, что не стоит делать поспешных выводов, надо дать главному конструктору возможность тщательно доработать свое детище.

В итоге разрабатывается обширная специальная программа. В ходе нее предполагалось провести доработку передатчика, других систем на РАС, расположенной под Чернобылем. А уж потом внедрять все новшества на другом локаторе, который в начале 80-х годов на основании соответствующего документа ЦК КПСС и Совета Министров СССР был поставлен в опытную эксплуатацию на боевое дежурство.

Трагедия главного конструктора

Для Кузьминского и его сподвижников это было очень напряженное время. Они настойчиво пытались разобраться в тайнах полярной ионосферы. Почему там происходит деление и затухание электромагнитного импульса? Как преодолеть коварное ее свойство — буквально пожирать энергию? Но в этот период с поста заместителя министра радиопромышленности уходит кандидат технических наук В. Марков. По словам генерал-лейтенанта в отставке М. Ненашева, Владимир Иванович своими решениями нередко тормозил деятельность отдельных конструкторов. Это негативно влияло на ход важных работ, порождало конфликты. И в конечном итоге министр радиопромышленности предложил Маркову оставить пост и вернуться на прежнюю должность. Так он стал директором НИИ вместо Ф. Кузьминского. Франца Александровича это перемещение вполне устраивало. Они были знакомы много лет. Главный конструктор надеялся, что, освободившись от директорского бремени, он сможет все силы сосредоточить на решении сложных научных проблем и доработать локатор.