После Кастанеды: дальнейшее исследование

Посмертное существование сознания — предмет вечных споров теологов и философов — во многом остается загадкой и для видящих. Складывается впечатление, что посмертное бытие вовсе не однозначно и, тем более, не предопределено заранее высшими силами. Поскольку в рамках нагуализма мы постоянно говорим об энергетической Вселенной и об энергетическом теле человека, продолжение нашего индивидуального осознания тоже зависит от количества накопленной энергии.

Нам видится четыре варианта развития событий после прекращения функций плотного физического тела.

1. Судьба профанического сознания. Внетелесное бытие кратковременно и сноподобно. Отсутствие навыков управления вниманием и осознанием мешает сохранить энергетические структуры без поддержки сигналов, поступающих от физических органов чувств. Точка сборки угасает, и индивидуальное осознание прекращается.

2. Судьба религиозного сознания. Искренне верующий человек на протяжении жизни накапливает специфические формы контроля. Он почти бессознательно способен визуализировать стабильные образы, воплощающие высшие идеи его религии. Такие закрепившиеся формы психического сосредоточения могут некоторое время поддерживать энергообмен точки сборки и сопровождающих ее структур. Возможно, ему удастся стабилизировать восприятие и существовать среди созданных его воображением призраков до тех пор, пока накопленная энергия не исчерпается. Если религия «покойного» включала в себя идею реинкарнации, не исключена возможность временного присоединения его личного осознания к другому новорожденному существу. Но и такой случай нельзя назвать большой удачей: отсутствие контроля играет с верующим злую шутку — память о нынешней его личности почти полностью исчезает, как только осознание прикрепилось к физическому телу, генерирующему мощные сенсорные сигналы. Эти конкурирующие сигналы полностью завладевают вниманием «перевоплощенного», и только в исключительных случаях обрывки прежней памяти и прежней личности могут всплывать во второй жизни такого существа.

3. Судьба оккультного сознания. Это любопытный вариант "жизни после смерти". Он сулит разнообразные перспективы и целиком зависит от особенностей дисциплины, практиковавшейся оккультистом при жизни физического тела. В случае высоких достижений (как у некоторых даосов, дзэн-буддистов, йогов, медитаторов и т. п.) за десятилетия упорной практики может сформироваться своеобразное тело второго внимания. Оно вряд ли вечно, но способно существовать в гармоничном энергообмене с внешним полем долгое время. Правда, набор его функций, как правило, должен иметь ряд существенных ограничений: например, оккультист, как правило, жестко привязан к какому-то одному полю восприятия и даже не подозревает о существовании иных. Посмертное бытие такого типа, пожалуй, несколько однообразно, но если учесть, что таково и наше земное, повседневное восприятие, судьба оккультиста вовсе не кажется особенно тоскливой.

4. Судьба толтекского мага. Достижение третьего внимания в момент смерти физического тела подразумевает полное сохранение всего богатства личности и формирование такого энергетического тела, которое способно и дальше полноценно развиваться, передвигаться, существовать при максимально полной сохранности индивидуальной памяти. Судьба такого тела — постоянно странствовать в цепи миров восприятия, накапливать опыт и осознание для дальнейших реализации, сущность которых неведома никому из нас. Длительность его бытия ничем не ограничена — только энергетическими возможностями поля, в котором оно пребывает. Дон Хуан, например, считал, что длительность такого существования связана с длительностью существования нашей планеты. Если третье внимание достигается до момента смерти физического тела, трансформация считается абсолютной, и тогда весь комплекс эманаций, составляющий существо (включая физическое тело), выходит за порог человеческого восприятия и становится воспламененным осознанием. Это высшая реализация, доступная человеку в нашем мире, — полноценное существование в вечности и бесконечности. На наш взгляд, такая судьба наиболее привлекательна.

Пожалуй, на этом стоит закончить мою краткую экзегезу кастанедовского учения. Надеюсь, она не принесла вреда начинающим нагуалистам. Если же вы нашли в моих рассуждениях что-нибудь полезное, книга написана не напрасно. Я не стал подробно останавливаться на своих видениях и разнообразных приключениях в мирах восприятия, хотя экзотические писания такого рода пользуются успехом у юношей с горящими глазами, мечтающими познать некие сверхъестественные тайны. Не думаю, что читатель, серьезно заинтересованный в реализации достижений толтекской магии, нуждается в спекуляциях на тему поединков с «союзниками» или задушевных бесед с «эмиссаром» на темы, имеющие огромное экзистенциальное значение. Все это можно испытать самому и без ссылок на авторитеты решить, что отправить на свалку, а что сохранить в качестве ценного опыта. Как бы там ни было, мне не удалось подвести итоги величайшему откровению XX века, и это обстоятельство внушает оптимизм.

Смерть как универсальный символ конца всякого существования всегда волновала и продолжает волновать человека, осознавшего свою участь. Только тщательно разработанная техника древних толтеков дает нам ясное представление об окончательной судьбе индивидуального осознания. Технология трансформации энергетического тела, в самых общих чертах описанная здесь, до сегодняшнего дня остается единственной методикой, гарантирующей тотальную, необратимую трансформацию.

Можно по-разному относиться к Кастанеде и его книгам. Можно отрицать ценность его откровений, считать его шарлатаном и мистификатором, но невозможно отнять у этого учения высшую, пронзительную весть, по масштабу своему сравнимую только с христианским апофеозом Воскресения из мертвых. Впервые мы находим разработанную и вразумительно аргументированную дисциплину, цель которой — полное сохранение индивидуального осознания независимо от окончательной судьбы физического тела. Впервые мы видим, что такая реализация действительно возможна без обращения к изыскам религиозной метафизики. Перед нами осмысленная, последовательная и эмпирически обоснованная практика, результат которой — наивысшая реализация, доступная человеческому виду.

Воскресение и Вечная Жизнь — эсхатологический апофеоз христианства — из эфемерного, во многом абстрактного конца мирового цикла впервые, благодаря Кастанеде, превращается в реальную цель индивидуальной дисциплины, личного поиска и внутренней работы всякого человека, ступившего на нелегкий путь толтеков.

Возможно, есть иные способы достичь богочеловеческого состояния, победить в себе зверя и стать чистым осознанием — Адамом до грехопадения (как выразились бы христиане). Подобные мысли утешительны, они заставляют замереть в сладком ожидании новых, неведомых чудес.

Однако мы пришли к концу последнего века (если верить красноречивым теософам и Свидетелям Иеговы). Заключительные десятилетия этой мрачной эпохи прошли под знаком Кастанеды. Это последняя и самая значительная весть нашей эпохи. Совпадение? Возможно. Случай и закономерность — кто возьмет на себя смелость утверждать, что нашел между ними разницу в бесконечном потоке времени?

Бессмертие и полная трансформация впервые явились человеку как отчетливая и доступная перспектива. Наш вид способен упустить и этот (возможно, последний) шанс, но немногие спасутся. Надеюсь, мы с вами окажемся в их числе. Быть может, следующая моя книга — "Трансформация энергетического тела" — поможет кому-нибудь приблизиться к заветной цели. Впереди еще много открытий — путь Кастанеды не завершен. От нас с вами зависит, чем закончится эта мистическая (и все же самая реальная) эпопея.

Но есть ли у нас время?

"У нас нет времени", — сказал дон Хуан. Начните сегодня. Завтра будет поздно.