САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

 «Надо линять из этого гадюшника», - подумал Сакуров, окончательно просыпаясь. Рядом с ним на полу спали Жорка, Николай и муж бабы. Сама баба ругалась в кухне с одним из корешей мужа. Медперсонал и остальные кореша отсутствовали. Одни, наверно, ушли на дежурство в больницу, откуда сопровождали пациентку, другие, очевидно, отбыли в места заключения.

 - Ну, чё разлеглись? – продолжала скандалить мать бабы. – А ну, валите отсюда, а то щас участкового вызову!

 «Как же башка болит», - подумал Сакуров.

 - Заткнись, старая швабра! – рявкнул, проснувшись, Жорка.

 - Это кто тут старая швабра?! – завизжала изобиженная мать бабы.

 - Ты, это, не тронь тёщу, а то худо будет, - прокряхтел муж бабы.

 Жорка молча накатил мужу в ухо и тот заткнулся. Но расходившуюся пациентку неизвестного медучреждения успокоить было не так просто. Она, продолжая визжать, сдёрнула со стены пустую книжную полку и поехала на Жорку. В это время Николай встал на четвереньки, схватил озверевшую тётку за ноги и опрокинул её на спину. Упав, тётка затихла, а Николай подхватился и крикнул:

 - Полундра!

 - Да, надо смываться, - поддержал Николая Жорка и толкнул Сакурова. Константин Матвеевич, стеная, оторвал туловище от жёсткого ложа и, шатаясь, направился к выходу. Шёл он еле-еле, цепляясь ногами за пол в комнате и прихожей. Поэтому успел услышать, о чём ругалась гулящая баба с одним из корешей её мужа.

 - Ты, чё, сволочь, опять решил нахаляву мной попользоваться? – вопила баба.

 - Да ничего я тобой не пользовался, - добродушно отбрехивался кореш.

 - А какого хрена мы с тобой голые в ванной валялись? – не отставала баба. – Ты чё, думаешь, я совсем дура? Поэтому, давай, гони расчёт за те два раза и этот!

 - Да ладно, куплю я тебе бутылку водки…

 - Я тебе чё, дешёвка подзаборная? Купишь две!

 - Танька! – подала голос очухавшаяся мамаша. – Наших бьют!

 - Ты долго? – спросил Жорка. Он, было, выскочил на лестничную площадку, но решил вернуться посмотреть, чего так долго тормозит Сакуров. К тому времени Танька и задолжавший ей за услуги специфического свойства кореш мужа вылезли в коридор. Взбодрённые призывом пациентки неизвестного медучреждения, намерения они имели самые агрессивные. А Сакурову осталось три шага до спасительной двери. Жорка моментально оценил ситуацию и посоветовал Сакурову:

 - Костя, сунь им по разу на прощание и – ходу.

 - Не могу! – почти беззвучно воскликнул Сакуров. Его тошнило от одного только процесса черепашьего движения, а мысль о возможных более активных действиях ввергала его просто в паническое отчаяние.

 - Понял, - сказал Жорка, пихнул Сакуров к двери и пошёл навстречу воинственной парочке.

 - А-а! – воодушевился кореш мужа гулящей бабы, увидев перед собой всего лишь одного однорукого инвалида. Сначала он предусмотрительно следовал за своей подругой, но теперь решил её по-джентльменски обойти. Но не успел. Жорка быстро примерился и, не разбирая полов, ахнул гулящую бабу в пятак прямым левым. Баба ойкнула и повалилась на кореша мужа, а потом они оба хлопнулись о пол.

 Выскочив на улицу, Жорка и Сакуров сначала не обнаружили Николая, но затем увидели знакомую фигуру в некотором отдалении от дома с дурной репутацией. Таковая репутация о месте их с Жоркой и бывшим водителем пропитого грузовичка ночного пребывания, во всяком случае, утвердилась в сознании Сакурова. За Жорку и Николая в этом плане он поручиться не мог.

 - Эй, катитесь сюда! – позвал Сакурова и Жорку Николай. Он уже успел стрельнуть три сигареты, одну курил сам, а две предложил друзьям по несчастью.

 - Давай, шевели копытами, - сказал Жорка, - на ходу покурим.

 - Как мне хреново, - возразил Сакуров, трясущимися руками беря сигарету.

 - Не то слово! – бодро отозвался экс-водила. – Деньги остались?

 - Какие деньги! – махнул рукой Жорка. – Если какие и оставались, то наверняка обчистили. Это хорошо, что вся одежда цела…

 Сакуров невольно посмотрел на ноги – обуты ли?

 - Знаю я это сучьё, - поддержал Жорку Николай. – Вот такие бабы ходят по кабакам, прикидываются одинокими, завлекают дураков, а потом их обчищают. А если дураки попадаются богатые, то таких могут и поубивать.

 - Есть такое дело, - согласился Жорка.

 - А вчера вы этого не знали? – спросил Сакуров.

 - Почему ж не знали, - рассудительно возразил Николай. – Что мы, полные дураки?

 - Вот именно, - поддакнул Жорка и ускорился. Бывший интернационалист вёл приятелей в сторону рынка, где Сакуров спрятал газовый пистолет.

 Газовая пушка, к счастью земляков, оказалась на месте. Достать, правда, её было трудно. Кругом толкались покупатели, помощники спекулянтов, мусорщики и прочие рыночные проходимцы. Да ещё Николай зудел под руку насчёт того, что первым делом после реализации заветной пушки надо будет опохмелиться.

 «Да, не мешало бы», - вторил Николаю неунывающий Жорка, попавший к дальнему родственнику Семёныча в долговую кабалу на довольно круглую сумму.

 «Хрен вам, а не похмелиться», - думал Сакуров и продолжал кружить возле памятного трапа. Хорошо ещё, погода стояла сухая, и трап не плавал в воде. После нескольких кругов они кое-как между собой договорились, заняли почти круговую оборону у трапа, Жорка с Николаем прикрыли Сакурова, а тот сделал вид, будто завязывает шнурки. Так, сидя на корточках, он засунул руку под трап и убедился, что пистолет на месте.

 «Есть», - моргнул он Жорке, и Жорка облегчённо вздохнул.

 - Доставай, - нетерпеливо велел он, не забывая бдительно присматриваться к случайным людям. Но вчерашних рэкетиров среди них не наблюдалось. Менты отсутствовали тоже. А если кто-то из них шатался по рынку под прикрытием, то это было очень качественное прикрытие.

 - Чё, есть? – вмешался Николай.

 - Есть, - буркнул Сакуров, спрятал пистолет под одежду и выпрямился.

 - Так пошли отсюда быстрее, - заторопился Николай.

 - Теперь надо подумать, кому её толкнуть, - стал соображать на ходу Жорка

 - А чё тут думать? – засуетился Николай. – Я тута очень приличную забегаловку видел…

 Забегаловка в виде просевшей палатки стояла в центре огромной лужи, неизвестно откуда взявшейся (погода стояла сухая), а к её входу вели условные мостки из распластанной картонной тары. На входе красовалась рукописная титульная доска, и на ней значилось, что палатка – это ресторан «Норд-Ост-Маркет» и, поскольку это ресторан, то в нём действуют ресторанные наценки. О наценках хозяева палатки заявляли, очевидно, после того, как им надоело выкидывать из «ресторана» тех забулдыг, которые предполагали освежиться под просевшим тентом за нормальные деньги. Заявляя о наценках, хозяева также сильно рисковали в плане антирекламы собственного заведения, но неистощимая жажда населения свела эти риски на нет.

 - Ты чё, дурак? – осадил Николая Жорка. – Здесь пушку пропивать нельзя, тут нас могут запросто взять за жопу. Надо поискать другой кабак… За пределами рынка, то есть…

 - Ребята, вы, вообще, домой собираетесь? – кротко спросил земляков Сакуров.

 - Домой? – хором переспросили Жорка и Николай.

 - Да, домой, - повторил Константин Матвеевич. – Только я не имею в виду тот дом, где мы сегодня ночевали.

 - Да, вообще-то… домой… домой-то надо… но опохмелиться не мешало бы… - стали чесаться земляки.

 - Ребята! – горестно воскликнул Сакуров. – Больше всех похмелиться надо мне, а вам…

 - А что – нам? – опять хором переспросили Жорка и Николай.

 - Да вам с любого бодуна хоть бы хны! – с откровенной завистью сказал Константин Матвеевич, имея в виду бодрые телодвижения земляков и их цветущие, в отличие от его, Сакурова, физиономии.

 - Обижаешь! – возразил Николай.

 - Костя, ты чё? – участливо поинтересовался Жорка.

 - Ничё. Мы идём на вокзал.

 - Ну, на вокзале тоже буфет имеется, - не стал спорить Николай.