Этика. Учебно-методическое пособие

Единственное благо – это жизнь в любви. А осуществить это – под силу

каждому.

Таким образом, счастье – самое нужное для человека, оказывается легче

всего достижимым, так как оно – в сердце, в котором царит любовь.

Счастье не дается отдельной стране, времени и т.д. Оно дано всем, кто

ведет добрую жизнь, а это во власти каждого. Отнять счастье никто не может.

Человек сам может потерять его, если будет желать то, что вне его власти. То

есть несчастным человек делает себя сам, также как и счастливым – когда

желает того, что может иметь. Несчастный человек может изменить свое

положение. Есть два способа:

• улучшить условия своей жизни (что не всегда помогает);

• улучшить душевное состояние (это всегда в нашей власти; достигается

через воцарение любви в наших сердцах).

58

Нельзя быть недовольным жизнью – это есть благо, данное нам. А все

живое хочет и может быть счастливым, ведь это зависит только от нас самих.

Любить (а это, значит, исполнять закон Бога) «возможно во всяком

положении», в богатстве или бедности, в высоком или низком ранге и т.д.

Причем счастье – это исполнение не своей воли, но воли Бога, только когда

человек забывает про свою волю и подчиняет ее высшей – только тогда

находит благо. А воля Бога свершится в любом случае.

Как бы плохо ни было человеку, стоит ему только понять и принять

жизнь и ее благо в соединении с душами других людей и Бога, сразу исчезнет

зло (которое является лишь кажущимся); как только мы начнем осознавать

свою жизнь как соединение любовью со всем живым и с Богом, так станем

счастливыми.

Современный контекст смерти

Смерть всегда была чем-то таинственным и непонятным. Если в

средневековье «смерть не осознавали как личную драму и вообще не

воспринимали в качестве индивидуального по преимуществу акта»67, то Кант

считал, что человеку не положено думать о смерти 68. Но уже Шопенгауэр,

фиксирует факт осознания человеком своей смертности в качестве исходного

пункта в своей антропологической концепции.

Сегодняшнее отношение к смерти включает в себя следующие черты-

установки:

1. Терпимость. Смерть притерпелась, стала заурядным и обыденным

явлением в играх политиков (Чечня), у криминалитета (заказные убийства) и

«отморозков» (убить бабушку из-за того, что та не дала на дозу внуку-

наркоману). Смерть, таким образом, выходит на периферию сознания, делается

незаметной, подсознательной, вытесненной. Причем это происходит не только

в сознании вышеназванных «представителей» человеческого рода, но и в

обыденном сознании среднего обывателя.

2. Технологичность. Толерантно-личное отношение к смерти отодвигает

на задний план собственную смерть как таковую, но выносит вперед вопросы

технологии после-смертия: похороны, денежные траты на них, надгробия,

памятники, некрологи и т.п. – факторы престижа родственников. Эти

технологии не утрачивают свое значение после похорон и поминок:

надгробные камни, плиты, памятники изготавливают несколько месяцев,

иногда даже лет.

3. Феномен бессмертия. «Вокруг умирают, умирают другие, но не я, до

моей смерти еще далеко. Смерть – выдумка фантастов». Эта бессмертная

установка находится в подсознании современного человека. Слова Фомы

Аквинского: «Живем для других, а каждый умирает сам за себя персонально», –

приобретают зловещий смысл, все время отодвигаемый «на потом».Видели Вы

когда-нибудь, чтобы люди трезво размышляли о собственной смерти перед

67 Гуревич А.Я. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении в

зарубежной историографии // Одиссей: Человек в истории. – М., 1989. – С. 118.

68 Кант И . Соч.: В 6 т. Т. 2. – М., 1965. – С.188.

59

лицом смерти другого? Этого нет – потому, как нет осознания собственной

смерти.

4. Театральность. Смерти нет как события, сопереживания. Как сказал

Эпикур: «Пока мы есть, нет смерти, а когда есть смерть, то нет нас». Таким

образом, смерть разыгрывается по литературным сценариям и обставляется

согласно сценариям (Зилов в «Утиной охоте» А. Вампилова). Вследствие этого

смерть предстает перед нами в виде спектакля в театре. Театральность смерти и

саму жизнь делает театральной.

5. Игровой характер. Игры, в которые играют люди: бизнес, политика,

машины, оружие, женщины, наркотики, деньги - все это работает на выигрыш-

победу или самоубийство. Любая игра, направленная на победу любой ценой

«репетирует» смерть. Т.е. либо выигрыш, как репетиция смерти, либо

проигрыш, как «маленькая смерть» (Ж. Батай), падение по социальной

лестнице. Таким образом, смерть человека становится ставкой в его «игре».

6. Никто не равен перед лицом смерти. Неравенство в умирании

обусловлено наличием капиталов – социальных, экономических политических.

Смерть одинокого бомжа в теплотрассе и смерть первого Президента России –

разные смерти. Люди умирают в соответствии с теми капиталами и иерархией,

какие имелись до смерти.

Проблемы клинической смерти

Сегодня появилось много научных трудов, посвященных теме умирания и

оживления мозга. Эти процессы нередко сопровождаются (при агонии и в

раннем постреанимационном периоде) некоторыми явлениями, сущность

которых пока еще не достаточно выявлена («видения», галлюцинаторная

деятельность и др.). Однако в ряде стран (в частности, в США) появилась

тенденция своеобразно толковать указанные явления как доказательства

существования потустороннего мира. Исследователи главным образом на

рассказы больных об их переживаниях в предсмертном состоянии (near-death).

В качестве довода в пользу загробной жизни ученые используют содержание

рассказов больных. Данный довод крайне несостоятельный: патологическая

продукция умирающего или оживающего мозга в основном однотипна и не

может быть иной у людей разных стран и народов. Ведь речь идет о мозге

человека. Уровень эволюционной зрелости этого органа примерно одинаков

везде. Структура мозга человека – едина. Это означает, что закономерности его

умирания и оживления также однотипны. В этой связи приведем примеры

высказываний зарубежных авторов по поводу реальности «загробной жизни».

Профессор психиатрии и психологии Э. Кюблер-Росс рассказывает со слов

своего пациента, как он шел по тоннелю навстречу яркому свету и слышал

какие-то голоса. Другой больной так вспоминал о своих переживаниях во время

«смерти»: у него было какое-то раздвоение личности, он переживал реальные

события и в то же время как бы со стороны видел, как покидает свое тело и

парит в воздухе. Значительно осторожнее относится к результатам своих

исследований в области near-death широко известный в США врач-психиатр,

доктор философии Р. Моуди, работы которого пользовались особым успехом

одно время. В них обобщил рассказы о переживаниях 250 умиравших и

60

оживленных больных. При этом Моуди опирался исключительно на

воспоминания этих людей о том, как они в момент умирания сначала слышали

неприятный шум, громкий звон, затем передвигались по длинному темному

тоннелю, в конце которого сиял свет; встречались с ранее умершими

родственниками и друзьями. Все это время они ощущали, что находятся вне

своего тела. Затем наступало чувство умиротворения и радости от

воссоединения со своей телесной оболочкой. Он не утверждает категорично

реальность своей концепции о потустороннем мире, но настаивает на

необходимости дальнейших исследований в этой области, основанных на чисто