Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления

говорит о том, что причиной была его низкая порода, однако это неверно. Муж, ставший

государем из-за своей храбрости, не имеет к своим родителям никакого отношения, и

говорить надо о его храбрости, а не о его происхождении. Пипин хотя и был сыном

деревенского кузнеца, Диоклетиан — раба и Валентиниан64 — канатчика, однако при всем

том, все оказывали им почтение. Сфорца, овладевший Миланом, был мужик, Кромвель,

подчинивший Англию и потрясший всю Европу был сыном купца, великий Магомет,

основатель могущественнейшего во всем мире государства, был слугой купца, Само65

первый славянский король был французским купцом, славный Пяст66, имя которого

почитается в Польше, избран был королем тогда, когда он ходил еще в лаптях и даже

через сто лет был почитаем

Как много генералов, министров и канцлеров, которые вышли из низов! Вся

Европа преисполнена такими людьми, однако она при них пребывает в благополучии, ибо

все имеют такие должности, которых они заслуживают. Я никак не говорю этого для того,

чтобы уменьшить почитание крови Карла Великого и Оттоманской порты, но наоборот,

имею основания на то, чтобы чтить и кровь заслуженных героев.

При всем не следует упускать из виду и того, что Макиавелли весьма погрешает

против истины, думая, что во время Севера67 его опорой было большое количество солдат,

но история утверждает обратное. Чем более многчислена стража, тем больше силы она

имеет и равным образом опасно ласкать ее или ограничивать ее влияние. Нынешних

солдат опасаться нет причины, поскольку они разделены на малые отряды, каждый из

которых следит за каждым. Турецкие султаны только потому и пребывают в опасности

быть удушенными, что они не выполняют этого политического правила. Турки являются

рабами султана, султан же является рабом своих янычар. В христианской Европе государь

все подвластные ему сословия равно почитает, не делая между ними никакого различия,

которое могло бы повредить его безопасности.

Пример Севера, представленный Макиавелли для тех, кто желает взойти на

престол, настолько же для них вреден, насколько пример Марка Аврелия мог быть для

них полезен. Но как можно Севера, Цезаря Борджиа и Марка Аврелия ставить в пример по

одному и тому же поводу? Это значит — мудрость и чистейшую добродетель смешивать с

гнуснейшими злодеяниями. Я в заключение еще раз хочу напомнить о том, что Цезарь

Борджиа со всеми своими коварными замыслами имел несчастный конец, и что Марк

Аврелий, как увенчанный философ, пребыл даже до самой своей кончины благим и

добродетельным государем, и никаких перемен в своем счастье не испытал.

62 Феодосий I (346 – 395), римский император с 379 г., утвердивший господство ортодоксального

христианства.

63 Фридрих перечисляет императоров конца II — начала III вв., когда римское государство потрясла

серия переворотов.

64 Гай Авренлий Валерий Диоклетиан (239 – 313) — римский император с 284 по 305 гг.,

реформировавший гоударство вдухе бюрократической монархии (домината). Валентиниан I (321 – 375) —

римский император, правивший с 364 г.

65 Само ( ум. 658) — князь , создавший первое государство славян на территории Чехии, Словакии и

Моравии.

66 Пяст — легендарный основатель династии польских королей Пястов, живший ок. 960 г.

67 Септимий Север (146 – 211) — римский император с 193 г., сумел на время консолидировать

римскую державу.

ГЛАВА XX. О РАЗЛИЧНЫХ ВОПРОСАХ, СВЯЗАННЫХ С ПОЛИТИЧЕСКОЙ

НАУКОЙ.

В древние времена изображали Януса с двойным лицом, чтобы таким образом

представить отношение между прошлым и будущим. Если изображение этого бога взять

как аналогию, то его можно сравнить с государями. Они должны так же, как Янус

оглядываться назад в историю, которая может им дать наставления в поведении. Они

должны также как Янус, смотреть перед собой, и с помощью разума согласовывать свои

обязанности с положением дел и согласовывать будущее с настоящим.

Макиавелли предлагает государям пять вопросов, которые предназначены как тем,

которые овладели новыми землями, так и тем, которым надо утвердится в своем владении.

Рассмотрим эти вопросы в перспективе возможных последствий от принятого решения.

Первый его вопрос следующий: должен ли государь обезоружить народ, который

он себе подчинил?

При ответе на это стоит учитывать, что способ формирования армии со времен

Макиавелли существенно изменился. Государство всегда хорошо защищено такой армией,

которая, содержась в порядке и страхе, бывает иногда слабой, а иногда сильной, от толпы

же вооруженных поселян ничего хорошего ожидать нельзя. Хотя во время осады и

принимаются граждане за оружие, то для того, кто осаждает город это ничего не значит,

поскольку он может устрашить ополчение бомбами и огненными ядрами. Кажется, что

наиболее последовательно было бы разоружить жителей покоренной страны. Римляне,

опасаясь завоеванной ими Британии, и не имея покоя от завоеванного ими народа, решили

сделать их добросердечными и нежными, чтобы этим смягчить их воинственность, что им

и удалось. Хотя корсиканцы очень немногочислены, однако они отважны и

предприимчивы, как и англичане, и я не думаю, чтобы этих каким другим способом,

кроме разума и милости можно было бы укротить. Таким образом, если кто желает

господствовать над этими островами, то, думаю, ему необходимо смягчить нравы

жителей, чтобы обезопасить себя. Но поскольку я рассуждаю сейчас о корсиканцах, то

должен напомнить также и о том, что на их примере мы видеть можем, каким образом на

храбрость и добродетель может влиять любовь к вольности, и как опасно и несправедливо

будет ее притеснять.

Второй вопрос связан с тем, на кого из своих завоеванных подданных должен

опираться государь при освоении им новой державы.

Если кто завладеет каким-нибудь государством с помощью заговора некоторых

граждан, или посредством измены, то в этом случае весьма безрассудно было бы

полагаться на изменников, которые и нового государя могут предать. Напротив, те,

которые были верны прежнему своему правителю более способны остаться верными и

новому, ибо среди них есть люди, которые обладая некоторым имуществом, любят

порядок, и которым каждая перемена приносит вред, хотя, конечно, государю никому не

следует доверяться без предварительного рассуждения.

Но положим, что угнетенный народ, низложивший своего тирана, пригласил на

царство другого государя. В этом случае, я думаю, что последний во всех случаях должен

поступать в соответсвии с тем доверием, которое ему оказали подданные. И если он

обманет их надежды, то это будет ничем иным как неблагодарностью. Это, несомненно,

сослужило бы ему плохую службу. Принц Вильгельм Оранский68 оказывал людям

поручившим ему кормило английского государства как дружбу, так и свое доверие до

конца своей жизни. Те же кто противился ему вынуждены были покинуть страну вслед за

королем Яковом69.

68 Вильгельм III Оранский (1650 – 1702) — штатгальтер Нидерландов, призван был на английский

престол в 1689, после государственного переворота, свергнувшего власть династии Стюартов.

В государствах с выборным управлением, в которых мзбрание зависят от партий,

многое значит продажность людей, взглавляющих последние. Они думают, что новый

государь по восшествии на царство должен притеснять противников его избрания и

благодетельствовать избравшим его.

Польша служит нам в этом случае примером. Там престол продавался столь часто,

что эту продажу можно было устраивать на публичных торжищах. Своей щедростью

польский король может уничтожить все препятствия, стоящие на его пути к власти. Он