Семиотика культуры повседневности

Во время праздника «тангоносекку» для мальчиков родители и родственники готовят специальные блюда, в которых заключается символика силы и храбрости. Считается, что, отведав их, ребенок вырастет сильным и храбрым мужчиной. Красный цвет счастья и радости используется для сервировки стола. Мальчик получает новую красную деревянную суповую миску «шунуриношикки», а девочка — новую черную миску, у которой внутренняя сторона обязательно красная.

Также в Японии существуют праздники, связанные с переходом детей в подростковый возраст, но они не отмечены какой-то особой пищевой символикой. С другой стороны, такая важная веха в жизненном пути человека, как свадьба имеет свою символику. Перед свадьбой отмечают «юйноу» — помолвку. Во время помолвки жених дарит семь особых подарков невесте. Три из них связаны с едой, например, «ноши, ношиавабй» провяленное морское ушко — символ счастья. Сюда же относится «конбу» (морская капуста, еще один символ счастья) и «суруме» жесткое вяленое мясо каракатицы — символ крепости брачных уз и счастливой семейной жизни. Потому что оно при жевании становится все вкуснее и вкуснее. На традиционный свадебный пир подаются «тайносашимй» (кушанье из сырого морского окуня), «казуноко» (икра сельди — символ процветания потомства) и красный рис, о котором говорилось выше.

На пятом месяце беременности отмечают праздник «инунохй», во время которого употребляют красный рис. Название праздника «инунохй» созвучно со словом «ину» собака, которая считается в Японии символом легких родов, потому что у собаки легкие роды.

Хотя у японцев существуют особые обряды и праздники, отмечающие переход в зрелый и пожилой возраст, но их проведение не связано со специальной пищевой символикой за исключением употребления в пищу традиционного красного риса.

Траурная, поминальная символическая пища, которую едят родственники человека после его смерти, также существует у японцев. Это вареный рис с черными соевыми бобами «кокухан» — черный рис. Слово «Коку» — черный вместе с белым рисом символизирует траурный черно-белый цвет. В Японии, как и в России, черный цвет символизирует похороны и смерть.

В Японии еда — это не просто питание, необходимое для поддержания жизни, но и своего рода эстетический обряд. Поэтому у японцев цвет блюда оказывается очень важным. Кроме того, в Японии почти 98 % населения страны — этнические японцы, что создавало гораздо лучшие условия для сохранения и консервации единой традиционной культуры, а европейская культура повлияла на Японию относительно поздно. Все же и в Японии идет процесс усвоения общемировой культуры, включая и многие ритуалы, связанные с жизненным циклом человека.

В Индии едят в одиночку. Для русских это удивительно, ибо общая трапеза — это важный элемент общения. В Индии же — «русская общая трапеза — что свальный грех. И в самом деле, это срамное дело разевания отверстия пасти, кусания, жевания, глотания, чавканья, сопенья, хлюпанья — все собрались и свою зверскость и животно-хищную природу друг перед другом демонстрируют… Есть надо поодиночке, так же как справлять естественные надобности. И хлебать из одной миски иль из сковороды наполняться, как за столом в русской семье, — то же, что всем сразу в один горшок отливать иль испражняться. А в европейской общей трапезе и застольной беседе не только это совместно делают, но еще умную беседу о боге, душе, бессмертии, идеях этим же гнусным жевалом оскверненным пытаются вести, загрязняя дыхание, звук, слово, нечистыми устами его произнося. Содом какой-то в этой тотальности и смешении всего и вся!». [14]

Действительно, акт еды — дело довольно интимное. Это понимают многие. И даже в Европе, где трапеза — место не только для общения, но и решения важных дел, коллективных решений, договоров и т. п. Замечали это люди давно, и не случайно у Бунюэля совместные посиделки происходят на унитазах, а есть уходят в отдельную маленькую комнату, напоминающую традиционный туалет (клозет) в квартире.

Весьма интересно и нетривиально рассуждает о проблемах гастики Г. Д. Гачев. Он пишет: «Еда есть химическое соединение веществ в колбе-пробирке моего тела, и что едят, и что соединимо, какие элементы вступают в союз и разложение — тоже дает нам понимание о национальных космосах». [15]

Мы хорошо знаем, что в России пьют водку, а вот в Индии не пьют вовсе. Вот как это объясняет Г. Гачев: «Но здесь спирт, сильная огневода, не согрел бы, но просто спалил бы и так уже полуогненное вещество тела. Его же надо, напротив, постоянно остужать, прикладывая мокрое нечто (по физике ведь известно, что тело, от которого испаряется влага, само реактивно охлаждается, и эту роль играет индийская жвачка — «пан». [16] А «жвачка — это самоорошение, испарение и охлаждение. На севере, напротив, работают, полуоткрыв рот (подсушивая нутро свое сквозь это зевало) и высуня язык и отдуваясь, тяжело дыша — т. е. воздухом, как мехами горна и кулачком раздвигая корпус и автоматически сходящиеся лопатки — т. е. тяжесть поднимая: воздухом легких, души, штангу тела выжимая. На юге же сжаты губы, крышка над резервуаром своей воды. Как верблюд — водоэконом — плюется, так и жвачка затем у южан: плевок — как реактор — накопитель той же энергии и стихии (здесь — воды)». [17] В России, Европе вызывает удивление, почему в Индии избыток урожая сжигают. Делается это потому, как объясняет Г. Гачев, ибо «это важнейший для Индии принцип — очищение, т. е… труд отвержения от себя избытков, прибавочного продукта и т. д., тогда как у европейца при недостаче жизни в космосе его бытия все силы уходят на труд как приобретение, накопление прибавочного продукта». [18]

Считается, что там, где предпочитают пить чай, употребляют крепкие напитки — водку, эль, виски и т. п. Там же, где предпочитают пить кофе, в основном доминирует среди алкогольных напитков вино.

Понятно, что гастика в каждой национальной среде различна. Это зависит от климата, географических условий, природы, особенностей земледелия, скотоводства. Индийцы моют руки перед каждой едой. Афанасий Никитин объяснял это тем, что они едят руками. Кроме того, они обязательно чистят зубы, язык, очищая его специальным скребком, и прополаскивают горло. Интересны рассуждения по этому поводу Г. Гачева: «Ибо из-за кромешности рта — того, что он общее отверстие для всех стихий: для пищи и для слова — дыхания — мысли, — надо, чтоб здесь, как ночь и день, резко разделялись еда и беседа, питье и пение. (В России, где белые ночи и серое небо, как ночь и день друг в друга перетекают и как цвета неразличимо-блеклы, так и говорят за едой, поют за пьянкой — тотально, смешанно и неразличимо все это; оттого и зубы не моют и рот не полоскают перед и после еды — одни им и жуют и глаголят). Ибо день и ночь тоже на одном месте и в одном пространстве чередуются, друг другу место уступая, но так что ночью ничего от света, а светлым днем ничего от тьмы не остается. Так это в Индии резко, а в России — смешанно и аморфно». [19]

Гаптика — наука о касаниях в коммуникации людей, их формах, смыслах и функциях. Г. Е. Крейдлин [20] выделяет целительные (терапевтические) касания и дьявольские прикосновения.

К целительным касаниям относятся те, что рассматриваются людьми как снимающие боль, болезнь. Так, в Англии прикосновение короля к золотушному больному рассматривалось как несущее оздоровляющий эффект. В современном мире к ним относится мануальная терапия, деятельность хилеров и экстрасенсов.

К дьявольским прикосновениям относятся те, что также обладают магическими или чудесными свойствами, но при этом человек теряет чувствительность в этом месте — «дьявол проник в него», характерное суеверие эпохи Средневековья.