Ян Чжу

ЯН ЧЖУ

Сведения о Ян Чжу, имеющиеся в нашем распоряжении, весьма немногочисленны, оспаривалась даже, правда безуспешно, историчность его личности. Из тех материалов, которые по крупицам можно собрать в древнекитайских источниках, явствует, что он жил примерно между 440-360 гг. до н. э. (по другим подсчетам в период 414-334 гг. до н. э.) и происходил, как можно судить по некоторым косвенным данным, из бедной крестьянской семьи. Его второе имя было Цзы-цзюй. Как и многие другие мыслители того времени, он путешествовал по китайским государствам, в спорах и беседах излагая свое учение. В этом он, по-видимому, достиг определенного мастерства и добился значительных успехов в популяризации своих взглядов, так как его ярый идейный противник — конфуцианец Мэн-цзы сетовал, что «слова Ян Чжу заполнили Поднебесную»  ¹. Можно предположить, что у Ян Чжу было внушительное число приверженцев и учеников, но нам известны лишь имена его младшего брата Ян Бу и ученика Мэнсунь Яна. В свою очередь Ян Чжу будто бы был учеником Лао-цзы, что, однако, маловероятно с точки зрения хронологии, если учесть, что одна из версий биографии Лао-цзы относит дату его рождения к 604 г. до н. э. Независимо от этого Ян Чжу может быть причислен к даосистским философам с оговоркой, что многие его идеи имеют самобытный характер, что, вероятно, и вызвало критику Ян Чжу со стороны блестящего даосистского философа Чжуан-цзы и требование «заткнуть рот Ян Чжу»  ².

Ян Чжу и его школа не оставили самостоятельного произведения или же оно было утеряно настолько рано, что не оставило следов уже в библиографических трудах Ханьского времени (206 г. до н. э. — 220 г.). Поэтому единственным большим и компактным фрагментом его учения является седьмая глава трактата «Ле-цзы», носящая название «Ян Чжу». Авторство «Ле-цзы» приписывалось даосистскому мыслителю Ле Юй-коу, жившему будто бы в V в до н. э., однако в настоящее время известно, что оригинальный текст «Ле-цзы» был утерян во II в. до н. э., а существующее ныне произведение является довольно поздней компиляцией. Тем не менее в нем содержатся идеи оригинального «Ле-цзы». Вышесказанное не относится, однако, к главе «Ян Чжу», которая явно представляет собой самостоятельное произведение (или его часть), присоединенное к «Ле-цзы» на основе даосистской общности  [213] философии обоих трактатов. Она была записана скорее всего в IV-III вв. до н. э., возможно, непосредственными учениками Ян Чжу, но, по-видимому, уже после его смерти. Во всяком случае эта глава по своему содержанию и по духу изложения, несомненно, соответствует философии Ян Чжу и, безусловно, отражает, хотя вряд ли полностью, его идеи. Своей оригинальностью идеи Ян Чжу уже привлекали внимание советских ученых. Имеется перевод этой главы, сделанный Л. Д. Позднеевой  ³.

Ниже предлагается перевод тех частей седьмой главы трактата «Ле-цзы», которые непосредственно связаны с Ян Чжу. Перевод выполнен на основе текста «Ле-цзы чжу». — «Чжуцзы цзи-чэн», т. III. Пекин, 1956.

С. Кучера

«ЛЕ-ЦЗЫ» ГЛАВА СЕДЬМАЯ. «ЯН ЧЖУ»  ⁴

Ян Чжу, путешествуя по Лу, остановился [однажды] в доме семьи Мэн. Господин Мэн спросил его: «Быть человеком — этого достаточно, зачем же еще добиваться славы?»

«Славу используют, чтобы стать богатыми», — ответил [Ян Чжу].

— Разбогатев, почему не останавливаются [на этом]?

— [Стремятся] стать знатными, — ответил [Ян Чжу].

— Ставши знатными, почему не останавливаются [на этом]?

— Стремятся к [почетной] смерти.

— После кончины к чему [еще можно] стремиться?

— Помочь сыновьям и внукам.

— Какую же пользу слава может принести сыновьям и внукам?

[Ян Чжу] ответил: «Тот, кто добивается славы, изнуряет свое тело и испепеляет свое сердце, [но возможность] использовать его славу распространяется на весь его род, [а возможность получить от нее] выгоду охватывает [всю его родную] деревню, тем более это относится к его сыновьям и внукам!»

«Но ведь все, кто добивается славы, должны быть бескорыстными, бескорыстие же [ведет к] бедности; все, кто добивается славы, должны быть уступчивыми, уступчивость же [ведет к] низкому положению!»

«Когда Гуань Чжун был первым министром в Ци  ⁵, то его стремления совпадали [со стремлениями правителя], а слова не расходились [со словами правителя]:  [214] правитель развратничал, и он тоже развратничал; правитель расточительствовал, и он тоже расточительствовал. [В результате его] учение было осуществлено и Ци добилось гегемонии [над другими царствами], однако после смерти [Гуань Чжуна] осталась только фамилия «Гуань», и это все. Когда же первым министром в Ци был господин Тянь  ⁶, [то его поведение было другим]: правитель был высокомерным, а он сам — снисходительным; правитель обирал [народ], а он сам раздавал [зерно народу]. Весь народ подчинился ему, и он поэтому смог завладеть царством Ци. Его сыновья и внуки непрестанно наслаждаются [властью в Ци] вплоть до настоящего времени.

«[Значит ли это, что] если слава настоящая, [то она ведет к] бедности, а если слава ложная — к богатству?»

«Истинное не обладает славой, обладающее славой не обладает истиной. Все, кто пользуется славой, обманщики, и только. В древности Яо и Шунь притворялись, что уступают Поднебесную Сюй Ю и Шань Цзюаню  ⁷ и не только не потеряли Поднебесной, но наслаждались счастьем еще сто лет. А Бо И и Шу Ци действительно уступили [престол] правителей Гучжу  ⁸ и в конце концов потеряли свое царство, а сами умерли от голода на горе Шоуян. Вот таким образом обнаруживается различие между истинным и ложным».

Ян Чжу сказал: «Сто лет — это высший предел продолжительности человеческой жизни. Из тысячи людей даже одному не удается достичь столетнего возраста. Предположим, однако, что найдется один [такой человек]. Но детство, проведенное в объятиях матери, вместе со старческим увяданием отнимет почти половину этого [срока]. Ночное забвение во сне и впустую потраченные в дневное бодрствование часы отнимут еще почти половину [оставшихся лет]. Болезни и страдания, скорбь и горе, потери и утраты, беспокойство и страх отнимут еще почти половину этого. В [оставшиеся] немногим более чем десять лет тоже невозможно [найти] даже одного момента, когда человек был бы весел, доволен и беззаботен, — вот и все! В таком случае для чего существует человеческая жизнь, какие в ней радости? Существует красота [женщин] и вкус [пищи]; существуют [прекрасные] звуки и цвета. Однако и красотой [женщин], и вкусом [пищи] тоже нельзя [наслаждаться] постоянно:  [215] приедаются; звуками и красками нельзя развлекаться постоянно: пресыщаешься. К тому же еще при помощи наказаний и наград [человек подвергается воздействию] запретов и поощрений; а при помощи славы и законов его влекут вперед или отбрасывают назад. Люди суетливо соперничают ради пустой, мимолетной славы и рассчитывают на ненужные почести после смерти. Одинокие, они с осторожностью относятся к тому, что видят и слышат их глаза и уши, и сдерживают как истинные, так и ложные влечения своего тела. Они напрасно лишаются высших радостей этих лет и не способны почувствовать себя беззаботными на мгновение. Чем же отличается [такой человек] от колодника в тяжких оковах и путах?

Люди глубокой древности знали, что в жизнь постепенно приходят, а в смерть постепенно уходят, и поэтому они действовали, подчиняясь [порывам своего] сердца, и не шли против своих естественных страстей. Они не отказывались от удовольствий при жизни, и поэтому слава их не вдохновляла  ⁹. Они развлекались, следуя своей природе, и не сопротивлялись всеобщим страстям. Они не стремились к посмертной славе, и поэтому наказания их не настигали. Они не рассчитывали, когда [к ним придут] слава и известность и сколько лет они проживут».

Ян Чжу сказал: «То, что делает все вещи разными, — это жизнь; то, что делает их одинаковыми, — это смерть. При жизни существует различие — это различие между умными и глупыми, знатными и низкими. В смерти существует тождество — это тождество смрада и разложения, исчезновения и уничтожения. Несмотря на это, не во власти [человека] быть умным или глупым, быть знатным или низким; и не в его власти также смрад и разложение, исчезновение и уничтожение. Поэтому жизнь не зависит от живых, а смерть не зависит от мертвых; быть умным не зависит от умных, а быть глупым не зависит от глупых; быть знатным не зависит от знатных, а быть низким не зависит от низких. В таком случае все вещи равны в жизни, равны и в смерти; равны в мудрости, равны и в глупости; равны в знатности, равны и в низком положении. Умирают и десятилетний, и столетний; умирают и добродетельный, и мудрый; умирают и злой, и глупый. При жизни это Яо и Шунь; после смерти это  [216] разложившиеся кости. При жизни это Цзе и Чжоу; после смерти это разложившиеся кости. Разложившиеся кости одинаковы, кому известно различие между ними? Поэтому следует наслаждаться, пока живы. Зачем тревожиться [о том, что будет] после смерти?»