Сознание говорит

СОЗНАНИЕ ГОВОРИТ

Беседы с Рамешем С. Балсекаром

Примечание редактора

Все, что есть — это Сознание. Если есть полное, глубокое, интуитивное понимание этого, то вам нет надобности читать дальше. Отложите эту книгу и продолжайте весело и расслаблено шагать по жизни.

Если, однако, вы принадлежите к той неизмеримо большей группе людей, которые считают себя людьми, тогда здесь может быть кое-что для вас. Как редактор, могу вас заверить, что это действительно очень хорошая книга. Я прочел ее. Некоторым может показаться, что в ней мало неприкрытого секса, насилия и подобных развлекательных моментов, но все равно это хорошая книга. В самом деле, если вы являетесь одним из тех несчастных существ, которых лишили всякой определенности относительно того, кем или чем они являются в действительности, тогда то, что вы найдете ниже, может оказать помощь.

Предостережение покупателю.

В этой книге не воплощена Истина. Истину нельзя уместить в переплет книги. Здесь лишь указатели, знаки, подсказки; все они описывают слегка различными словами слегка различные пути, но все указывают в одном направлении… Прямо Здесь, Прямо Сейчас.

Рамеш, мудрость которого я считаю безграничной, попросил меня рассказать в этом предисловии мою собственную историю. Те из вас, кто посещал беседы Рамеша, могли уже слышать некоторые ее фрагменты. Он любит рассказывать ее, правда, иногда не очень скрупулезно относясь к деталям. Некоторые части этой истории можно найти в различных местах этой книги, где он упоминает меня как наглядный пример получателя Милости свыше. Я являюсь тем планеристом, чья жизнь была спасена благодаря тому, что мой аппарат упал на линии электропередач. Я также тот «джентльмен, пристрастившийся к спиртному» (это его мягкое выражение для обозначения «безнадежного алкоголика»), который однажды просыпается после девятнадцати лет, проведенных в пьянстве и употреблении наркотиков и обнаруживает, что эта одержимость спиртным и наркотиками чудесным образом исчезла.

Есть такое санскритское слово — садхана, означающая практики, которые человек выполняет для продвижения по пути к просветлению. Обычно это слово рассматривается в сочетании с такими практиками, как медитация, распевание мантр и баджанов, молитвы, пост, соблюдение ритуалов, благотворительная деятельность и т. д. Цель всего этого — освободить человека от его тотального отождествления с эго. До того как я «протрезвел», я никогда ничем этим не занимался. У меня не было никакого интереса к просветлению или чему-то еще, выходящему за рамки непосредственного выполнения моих желаний. Я считал себя центром вселенной и был уверен, что могу сделать все, что только пожелаю. Духовность, религия и «прочая чушь» были для слабаков и трусов, людей, боящихся взять на себя всю ответственность за свою жизнь. Рамеш помог мне понять, что моя девятнадцатилетняя садхана состояла в том, чтобы пить и принимать наркотики до тех пор, пока мое «я» не придет к полному смирению. Он сказал мне: «Ничего не происходит напрасно, все является подготовкой к следующей сцене».

Наконец тот факт, что моя многолетняя одержимость исчезла в мгновение ока, привлек к себе мое внимание. Я не мог отрицать, что я этого не делал. Нечто сделало это за меня. Глубоко в душе я знал, что какая-то сила, большая, чем мое эгоистическое «я», должна была быть задействована во всем этом, и я решил понять, что же это за сила. Тогда мне повезло — я встретил еще одного бывшего алкоголика, который имел подобный опыт, и он познакомил меня с книгой «Дао Дэ Цзин». Хотя я и не понимал ее, я интуитивно чувствовал, что эти простые строки указывают прямо на истину.

Уверенный, что мне нужно что-либо предпринять для того, чтобы ускорить этот процесс, я занялся тайцзи-цюань, перепробовав множество медитативных практик и в течении последующих двух с половиной лет просто бродил по духовной рыночной площади. Затем я получил по почте рекламный листок, извещающий о лекции некоего гуру из Индии, о котором я никогда не слышал, но поскольку это стоило всего один доллар, я подумал: «Что я теряю?» И 16 сентября 1987 года с несколькими друзьями я отправился послушать первое публичное выступление Рамеша в США (и, кстати, первое вообще). Мне было тридцать шесть лет, и я понятия не имел, что меня ожидало впереди и то, что я потеряю все. Я не имел никакого представления о том, что это был момент высшей Милости. Я не знал, что такое джняни, не имел абсолютно никакого понятия об Адвайте, никогда не слышал великих имен Адвайты — Нисаргадатты Махараджа или Раманы Махарши — и слово «сознание» было мне известно только как состояние, предшествующее тому, как тебя ударят бейсбольной битой по голове. Это давало мне огромное преимущество. У меня было меньшее количество духовных концепций, за рамки которых нужно было выйти, чем у других, более опытных ищущих, находившихся в зале, хотя в то время я почувствовал, что я забрел в нечто такое, что было мне явно «не по зубам». Сам Рамеш выглядел очень обычно; довольно интеллектуально развитый президент банка на пенсии, без каких-либо притязаний и с мягким характером. Ту первую встречу я покинул с легким желанием увидеть Рамеша еще раз.

Вернувшись через две недели из деловой командировки, во время которой я почувствовал, что «созрел», я отправился послушать Рамеша еще раз. На этот раз в интимной обстановке роскошного дома Генри Денисона я обнаружил, что присутствие Рамеша и его учение преобразили меня. Я был пленен. Я был очарован. Меня ежедневно тянуло послушать его и быть рядом с ним. Учение начало проникать из моего ума все глубже и глубже. Каждое утро, когда моя машина достигала поворота, ведущего к дому Генри, мое сердце буквально начинало скакать от нетерпения. Мой ум был полон картин пребывания с ним. Я глубоко ревновал его к человеку, который возил его на прогулки и обеды. Я понял, что влюблен!

Через несколько недель после этого к своему собственному изумлению я написал этот стих:

В течении трех месяцев, которые Рамеш пребывал в США, я самым бесстыжим образом надоедал ему. Каждое возможное мгновение я проводил рядом с ним, измышляя как бы я мог пробыть с ним еще подольше. Он был очень терпим по отношению ко мне, что для него характерно.

Когда пришло время его возвращения в Индию, несколько человек, включая меня, собрались в аэропорту, чтобы проводить его. Мы сидели в кафе, убивая время, и речь зашла о том, чтобы опубликовать содержание всех тез бесед, которые Рамеш провел за последние три месяца. По мере того как планы и замыслы становились все более и более грандиозными, я почувствовал, что должен сделать следующее замечание: «Вы понимаете, что речь идет о том, чтобы начать бизнес? Создание книги — великое дело, но для этого мне нужно еще масса финансовых операций…» Генри перебил меня: «Ты же занимался издательским делом?»