Зеленая революция

«Расти вместе с природой» означает прежде всего учиться у природы. И бионика стремится перевести биологические процессы на язык технологий и научиться находить такие же фантастические решения, какие за долгое время выработала эволюция. Например, у рыб мы можем научиться, как уменьшить сопротивление воды движению судов. А у цветков лотоса узнать, как им удается сохранять белизну лепестков, к которым не липнет грязь. Принцип замкнутых циклов, когда каждый конечный продукт оказывается отправной точкой нового процесса, мы тоже взяли у природы. Безотходные производственные циклы, искусственный фотосинтез, рекультивация земель посредством обогащения органических почвенных структур — все это уроки, преподнесенные нам природой в пределах возможного.

Тот, кто ищет конкретный материал по зеленой революции, рано или поздно натолкнется на проект Blue Economy [122]. Это глобальный пакет экологических инноваций, основанных на принципе обучения у природы. К настоящему моменту собрано уже более 3000 инновационных идей, многие из которых уже нашли коммерческое применение. Главная идея проекта — использование синергетических эффектов. В любом конкретном случае, будь то использование кофейной гущи при выращивании шампиньонов или производство бумаги из растительных волокон (отходов переработки риса, кокосовых орехов, бамбука, тростника, бананов), важно мыслить в рамках системы. Выход из экологического кризиса — это не «здоровое сокращение» (downsizing) экономики, а организация производственных замкнутых циклов, где все отходы становятся первым звеном в новых производственных цепочках. В этом случае производительный потенциал ресурсов увеличивается во много раз. Следовательно, из производства нужно исключить все материалы, не подвергающиеся вторичной переработке. Экономика нулевых отходов (zero waste) порождает новые производственные модели и новую культуру предпринимательства. Смелое предпринимательство (entrepreneurship) — важная пружина Blue Economy. Истинные предприниматели не ограничиваются сокращением расходов или устранением рисков, а видят шанс в устойчивом росте. Вдохновитель движения — Гунтер Паули, сам успешный предприниматель, космополит, один из родоначальников новой экономики. Ему выход из экологического кризиса видится не в запретах и отказе, а во второй зеленой революции [123]. Как и все революции, она начинается в голове: от мышления линеарными производственными цепочками нужно переходить к моделированию замкнутых циклов. Признаками новой экономики являются тесная взаимосвязь сельского хозяйства и промышленности, региональные производственные кластеры, каскадные схемы потребления сырья и энергии, многообразие вместо монокультур. Компании организуются в сети. Подобную структуру можно сравнить с нервной системой человека: «Децентрализация плюс прямой доступ к любой информации» [124]. Границы между научными дисциплинами стираются ради достижения оптимального синергетического эффекта на уровне научных исследований и опытно-конструкторских разработок: биология, экономические и инженерные науки, химия, физика сплавляются в новую «генеративную науку». Звучит немножко как Новая эра (New Age), на самом деле в основе идеи — техническое знание и не раз оправдавший себя управленческий опыт.

До сих пор индустриальное общество развивалось, опираясь прежде всего на фундамент избыточного потребления природных ресурсов. В будущем нас ждет синергетический рост, новый симбиоз индустриального общества и экосистемы. В отличие от природных симбиотических систем коэволюция человека и природы должна быть осознанной. В этом и состоит суть всех разговоров об антропозое как о новом этапе эволюции. Мы вступили в новую эру, когда человечество стало геологическим фактором, вторгающимся в природный круговорот веществ. Так было уже на заре человеческой цивилизации. С течением времени, однако, воздействие человека на важнейшие экосистемы достигло таких масштабов, что мы вынуждены взять на себя ответственность за стабильность экосферы. Мы не можем дальше хозяйничать в природе как ученик чародея, который не ведает, что творит. Для этого последствия нашего вмешательства в природу слишком серьезны. Вместе с тем путь назад, к «естественному» образу жизни нам закрыт. Прежде всего мы должны понять, что являемся партнером природы по производству, который не переворачивает в ней все вверх дном, а осознанно вмешивается в естественную эволюцию. Важно при этом так наладить обмен веществ между обществом и природой, чтобы нас не раздавили непредвиденные побочные явления, чтобы не были разрушены основы существования человеческой цивилизации. Иными словами, нам нужно расти вместе с природой.

Зеленый цикл Николая Кондратьева

Мировая капиталистическая экономика развивалась неравномерно, динамическими скачками, каждый из которых стимулировал революционные инновации: механический ткацкий станок и промышленное изготовление железа — паровая машина; железные дороги, сталь — электрификация, химия; мотор внутреннего сгорания — нефтехимия; телевидение, самолетостроение, полеты в космос — компьютер, Интернет, мобильная связь и биотехнологии. Между каждым из таких скачков дистанция длиной 50–60 лет, за которые технологический уклад утрачивает свой потенциал развития и сменяется новым. Первым «длинные волны конъюнктуры» описал русский экономист Н. Д. Кондратьев в 1920-е гг. Йозеф Шумпетер, один из крупнейших экономистов межвоенного периода, сделал следующий шаг в этом направлении, придя к выводу, что отправной точкой каждого периода роста является реорганизация науки под воздействием технологических инноваций. Старые ведущие отрасли теряют свое значение, сменяясь новыми, прежний господствующий способ производства обесценивается, капитал, вложенный в устаревшее оборудование, обнуляется. Схожий процесс происходит сегодня в Германии в связи с энергетической революцией. АЭС замораживаются, угольные ТЭС вытесняются ветрогенераторами и солнечными батареями. «Созидательное разрушение» старого поднимает волну инвестиций в новые способы производства и продукцию, что увеличивает занятость и доходы. Это длится до тех пор, пока динамика не ослабевает, что в свою очередь подстегивает поиски новых решений [125]. Американский экономист Дэвид Лэндес в своем эпохальном труде о промышленной революции также приходит к выводу о цикличности: «Технический прогресс отнюдь не гладкий и поступательный процесс. Каждое новшество как бы проживает целую жизнь: страждущую открытий юность, полную сил зрелость, предвещающую упадок дряхлость», после чего наступает черед новых технологий [126].

Следующую длинную волну роста поднимут экологические инновации, и прежде всего биотехнологические производственные способы, переход на возобновляемые источники энергии и эффективные технологии. Это базисные инновации нашего времени. Как только они перешагнут порог рентабельности в ключевых отраслях и будет накоплен необходимый объем научных исследований, опытно-конструкторских разработок и политической поддержки, процесс перемен начнет развиваться по собственным законам. «Перемены производят перемены», — сказано по этому поводу у Лэндеса. Эрнст Ульрих фон Вайцзеккер говорит о «технологических прорывах, которые стимулировали рост и вызывали восторг», и призывает «поверить, что зеленая технологическая революция сможет запустить новый цикл роста» [127].

Пробудить восторг по поводу зеленой промышленной революции! Я голосую «за» обеими руками, но подобные призывы производят в Германии несколько странное впечатление. Наши ведущие колумнисты наперегонки предупреждают об опасности «обожествления технологий». Культуролог Харальд Вельцер формулирует с классической ясностью: «Проблему потепления климата породило бездумное внедрение техники. Поэтому любая попытка устранить ее новыми, теперь уже „хорошими“ технологиями является не решением проблемы, а лишь ее частью» [128]. В русле этой логики можно утверждать, что демократия довела нас до беды и потому, как средство борьбы с этой бедой, она не годится.